68 механизированная бригада 2 белорусского фронта. Боевой путь в годы Великой Отечественной войны
Проведя более полугода в боях в составе 2-го Украинского фронта, корпус был выведен в резерв и в январе 1945 г. вошел в состав 2-го Белорусского фронта, где и закончил войну.
На укомплектование корпуса пошли танки колонны «Советский Узбекистан»: 120 Т-34, 16 СУ-122 и 16 СУ-85.
Состав корпуса:
Управление корпуса:
66-я механизированная бригада
70-й танковый полк
67-я механизированная бригада
83-й танковый полк
68-я механизированная бригада
139-й танковый полк
116-я танковая бригада
Корпусные части:
998-й отдельный батальон связи, с 12.11.1943
147-й отдельный саперный батальона, с 12.11.1943
149-й ремонтно-восстановительный батальон, с 12.11.1943; 02.01.1945 переформирован в 545-ю ПТРБ и 540-ю ПАРБ
545-я полевая танкоремонтная база, с 02.01.1945
540-я полевая авторемонтная база, с 02.01.1945
164-я отдельная рота химзащиты, с 12.11.1943
613-я отдельная автотранспортная рота подвоза ГСМ, с 12.11.1943
Авиазвено связи, с 12.11.1943
173-й полевой автохлебозавод, с 12.11.1943
1828-я полевая касса Госбанка, с 12.11.1943
2655-я военно-почтовая станция, с 12.11.1943
Боевой путь корпуса:
Корпус участвовал в? операциях Великой Отечественной войны:
Днепровско-Карпатская стратегическая наступательная операция (Освобождение Правобережной Украины)
Кировоградская фронтовая наступательная операция
Восточно-Прусская стратегическая наступательная операция
Млавско-Эльбингская фронтовая наступательная операция
Восточно-Померанская стратегическая наступательная операция
Берлинская стратегическая наступательная операция .
Командиры корпуса:
Генерал-майор т/в Хасин Абрам Матвеевич [с 09.08.1943 по 10.01.1944];
Генерал-майор т/в Фирсович Александр Николаевич [с 11.01.1944 до конца войны]
Начальники штаба корпуса:
Полковник Покель (на июль 1943).
Заместитель командира корпуса по строевой части:
Заместитель командира по политической части:
Генерал-майор т/в Гришин Петр Григорьевич [с 24.01.1943 по 27.02.1943];
Начальники политотдела (с июня 1943 г. - он же заместитель командира по политической части):
Полковник Тарадай Моисей Николаевич [с 27.01.1943 по 13.11.1943];
Полковник Кропотин Алексей Кондратьевич [с 07.12.1944 по 17.08.1945].
Боевой и численный состав:
на 14.01.1945 (2-й БФ) - 253 танка, в т.ч.: 185 М4А2, 5 Т-34, 21 ИС, 21 СУ-85, 21 СУ-76, 53 Скаута, 52 БА-64, 19 ЗСУ М17. Танки Ленд-Лиза. С. 50.
Корпус имел следующие награды и почетные наименованияНаграда № приказа (указа) и дата Краткое описание боевых заслуг
Александрийский Приказом ВГК № 47 от 06.12.1943
орденом Красного Знамени за освобождение г. Гданьск (1945).
орденом Кутузова II степени
Информация взята -адрес:
http://www.tankfront.ru/ussr/mk/mk08.html
Е рмак Павел Ильич – командир 1-го мотострелкового батальон 68-й механизированной бригады 8-го механизированного корпуса 70-й армии 2-го Белорусского фронта, капитан.
Родился 25 ноября 1911 года в селе Царицино Калачинского района Омской области в семье крестьянина. Украинец. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года. Окончил среднюю школу. С 1932 года жил в селе Вишенки Лохвицкого района Полтавской области. Работал трактористом в совхозе "Ракитное", бригадиром тракторной бригады.
В 1933 году призван в ряды Красной Армии. В 1937 году окончил курсы командного состава в городе Проскуров (Хмельницкий). Участвовал в освободительном походе советских войск в Западную Украину в 1939 году и в советско-финляндской войне 1939-1940 годов. С началом Великой Отечественной войны в действующей армии. Воевал на Юго-Западном, 2-м Украинском и 2-м Белорусском фронтах.
В январе 1945 года войска 2-го Белорусского фронта вели успешные наступательные операции по освобождению Польши. В этих боях отличился 1-й мотострелковый батальон 68-й механизированной бригады 8-го механизированного корпуса под командованием капитана П.И. Ермака.
26 января 1945 года во взаимодействии с другими подразделениями бригады воины батальона овладели юго-западной окраиной города Мариенбург (Мальборк) и создали условия для форсирования 3-м мотострелковым батальоном реки Ногат. В этом бою капитан П.И. Ермак был контужен, но продолжал командовать подразделением.
Решительными действиями воины очистили от врага несколько кварталов города и удерживали их до подхода главных сил. В течение дня батальон отбил несколько контратак превосходящих сил противника.
30 и 31 января 1945 года в боях на подступах к Пройсишес-Холянд его батальон блокировал шоссейную дорогу и отрезал путь отступления противнику. В ночь на 31 января 1945 года фашисты трижды возобновляли контратаки, но все они были отражены бойцами П.И. Ермака.
15 февраля 1945 года, развивая успех, батальон ворвался на окраину города Конитц (Хойнице), сильно укреплённого пункта гитлеровцев, и овладел железнодорожной станцией. В боях за город с превосходящими силами противника мужественные воины отбили несколько контратак врага. В критическую минуту капитан П.И. Ермак поднял бойцов в атаку. В жестокой схватке отважный командир погиб. Похоронен в городе Хойнице.
Только за месяц боёв - с 13 января по 15 февраля 1945 года - батальон прошёл с боями около 600 километров, освободил более 70 населённых пунктов, уничтожил свыше 2800 и взял в плен около 540 гитлеровцев, вывел из строя 12 танков, 8 самоходных орудий, 44 орудия разного калибра, 12 бронетранспортёров, 40 броне- и автомашин, 27 мотоциклов, 114 пулемётов. Бойцы батальона захватили 6 танков и самоходных орудий, 24 орудия, 8 миномётов, 36 самолётов, 453 железнодорожных вагона, 22 воинских склада, большое количество оружия и боеприпасов.
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм капитану Павлу Ильичу Ермаку посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалями.
Именем Героя названа Безсальская восьмилетняя школа Лохвицкого района, в городе Лохвица на аллее Героев установлен его портрет.
Танкисты 116-й танковой бригады в танке М4А2 «Шерман»
Главная ударная сила Сухопутных войск Советской Армии – ее танковые и механизированные войска внесли огромный вклад в победу советского народа над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг., 65-летие которой празднуется в этом месяце. На последних этапах этой войны громившие фашистов бронетанковые и механизированные войска включали шесть гвардейских танковых армий 26 танковых и механизированных корпусов. В этом материале кратко рассказывается об истории и боевых действиях в последний месяц войны одного из корпусов, а именно – 8-го механизированного Александрийского корпуса (8 МАК).
В соответствии с директивой Генерального штаба от 1 августа 1943 г. 8-й механизированный корпус (второго формирования; первое формирование прекратило существование в июле 1941 г.) был создан к концу октября в военном лагере Кубинка (под Москвой) и в Костыревском танковом лагере (под г. Горький). Командиром корпуса был назначен генерал-майор А.М. Хасин. В состав корпуса входили 116-я танковая бригада, 66-я, 67-я, 68-я механизированные бригады, четыре танковых полка, а также другие части и подразделения. В корпусе насчитывалось 14,5 тыс. человек личного состава, 200 танков и САУ, 45 бронетранспортеров, 250 орудий и минометов, более 500 автомобилей и 200 мотоциклов.
В начале ноября 1943 г. корпус передислоцировали на правобережную Украину; войдя в оперативное подчинение 5-й гв. армии 2-го Украинского фронта, он принял участие в наступлении 20 ноября. В тяжелейших боях в декабре 1943 г. и январе 1944 г. за города Александрия, Знаменка и поселок Диковка была потеряна большая часть техники и личного
состава (5568 человек, 180 танков и САУ, 200 орудий и минометов). Корпус, выведенный в резерв фронта со сосредоточением в г. Александрия (приказом ВГК №47 от 6 декабря 1943 г. корпус получил наименование Александрийский), был пополнен личным составом и техникой, после чего принял участие в Кировоградской операции. И снова большие потери: в строю осталось 15 исправных танков, полсотни орудий и минометов, несколько десятков автомобилей и примерно 30% личного состава. Все оставшиеся танки и САУ было предписано сдать 25-му танковому корпусу.
В апреле 1944 г. 8-й МАК был переведен в резерв Ставки верховного главнокомандования и в сентябре 1944 г. передислоцирован под Минск в район Уручье. В последовавшей трехмесячной подготовке к новым боевым действиям в корпус стала поступать американская боевая техника, и личному составу пришлось осваивать ее в сжатые сроки.
По данным на 14 января 1945 г., 8-й МАК насчитывал 185 танков М4А2 «Шерман», 5 Т-34, 21 ИС, 21 СУ-85, 21 СУ-76, 53 БТР МЗА1 «Скаут», 52БА-64и 19 3СУМ17.
В конце ноября 1944 г. корпус был передислоцирован (через г. Слоним, где корпус проверял представитель Ставки Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко) на польскую территорию в район г. Белостока и вошел в состав 2-го Белорусского фронта (командующий – К.К. Рокоссовский). В командование корпусом вступил генерал-майор танковых войск А.Н. Фирсович.
После тщательной подготовки к предстоящим боевым действиям (вначале на территории Польши, а затем и Германии), подразделения 8-го МАК приняли участие в начавшемся 14 января наступлении войск фронта. С этого момента вплоть до конца апреля 1945 г. корпус почти беспрерывно участвовал в тяжелых боях, одерживая победы и взяв города Грудек, Фрайштадт, Мариенбург, Хойнице, Бю-тов, Данциг, Нейштролитц, Везенберг, Тухель.
Именно этот этап действий 8-го МАК проиллюстрирован фотографиями, сделанными одним из офицеров 116-й гвардейской танковой бригады, которая входила в состав корпуса.
К исходу 3 мая 1945 г. противник был зажат между войсками 8-го мехкорпуса с востока и подразделениями 82-й американской парашютно-десантной дивизии с запада. Вражеские войска сложили оружие и сдались в плен. Выйдя на водный рубеж р. Эльбы, корпус организовал заставы на мостах.
После того как были отконвоированы последние группы пленных немцев, корпус прекратил боевые действия. Примерно в 23 ч 30 мая 1945 г. была установлена демаркационная линия с союзными войсками по р. Эльба.
Генерал-майор танковых войск А.Н. Фирсович – командир 8-го мехкорпуса.
Инспекция 8-го мехкорпуса Маршалом С.К. Тимошенко. Слева – генерал-майор А.Н. Фирсович.
Экипаж танка М4А2 «Шерман» (с 76-мм пушкой) из состава 116-й танковой бригады.
Танкист на башне своего танка М4А2 с номером 228-А.
Танк М4А2 «Шерман» (с 76-мм пушкой) с сорванной гусеницей. На башне надпись «Гастелло» и номер 213.
Колонна танков М4А2 «Шерман» 116-й танковой бригады. Германия, апрель 1945 г.
Экипаж танка М4А2. На борту машины надпись «Смерть немецким оккупантам». На башне просматривается надпись «Суворов».
Первый пункт боевого приказа, отданного комкором Фирсовичем в 24 ч 3 мая 1945 г., гласил: «Перед фронтом 8-го мех-корпуса противника нет».
Советское правительство и верховное главнокомандование высоко оценило соединение. Десять раз в январе-мае 1945 г. в ознаменование побед с участием воинов корпуса столица нашей Родины Москва салютовала двадцатью залпами из 224 орудий. Корпус и его части были награждены правительственными наградами. Восемь человек стали Героями Советского Союза, восемь – награждены Орденами Ленина, 35 – Красного Знамени, 782 – Красной Звезды, 632 -Отечественной войны, 43 – Славы, два – Суворова, один – Кутузова, двое – Богдана Хмельницкого, 17 – Александра Невского и 2170 – медалями.
Краткая история 68 отдельной танковой бригады. Желающие дополнить материал новыми сведениями или исправить обнаруженные ошибки могут написать автору сайта [email protected]
За стойкость, мужество и отвагу, проявленные личным составом в боях с немецко-фашисткими захватчиками, и умелое выполнение боевых задач 93 отбр была удостоена гвардейского звания (Приказ НКО СССР № 050 от 17 марта 1945 г.) и стала именоваться 68 гвардейской отдельной танковой бригадой.
За отличия в боях при прорыве обороны и разгроме войск противника юго-западнее Оппельна Указом ПВС СССР от 26 апреля 1945 г. 68 гв. отбр была награждена орденом Кутузова 2 степени.
За доблестные действия при разгроме советскими войсками последней крупной группировки немецко-фашистских войск на территории Чехословакии и освобождении г. Прага бригада была награждена орденом Александра Невского (Указ ПВС СССР от 9 мая 1945 г.).
За героизм и боевое мастерство, проявленные при штурме Берлина, бригаде было присвоено почетное наименование Берлинской (Приказ ВГК СССР от 4 июня 1945 г.).
В ходе Великой Отечественной войны за боевые подвиги свыше 2 тыс. воинов бригады награждены орденами и медалями, а 6 из них удостоены звания Героя Советского Союза.
Уже в июне 1945 г. по решению ГКО начался перевод Красной Армии на мирное положение. Это решение определило и реорганизацию Бронетанковых и Механизированных войск. Согласно приказа наркома обороны СССР № 0013 от 10 июня 1945 г. в БТ и МВ все корпуса стали дивизиями, бригады — полками, полки — батальонами. Таким образом 6 гв. механизированный корпус был преобразован в 6 гв. механизированную дивизию, в которую вошел 68 гв. танковый полк (бывшая 68 гв. отдельная танковая бригада). В свою очередь 6 гв. мд влилась в состав 4 гв. МА (в ноябре 1945 года все танковые армии стали именоваться механизированными).
И.Зубко
Зубко Иван Васильевич,
(1951-19.7.1994)
командир 70 омсбр 11.84г.-10.85г.
Участник боевых действий в Афганистане кавалер орденов Красного Знамени,
Красной Звезды, афганского ордена Красного Знамени
До назначения на должность командира 70 ОМСБр командир 122 мсп
За время командования 70 ОМСБр принимал участие в крупномасщтабных войсковых операциях(Кандагарска и Гильмендская)
В дальнейшем начальник Управления кадров Министерства обороны Республики Беларусь.
Березовский историко-краеведческий музей республики Беларусь
Родился Иван Васильевич 1 сентября 1951г. в д. Селовщина. В годы войны вся семья Зубко партизанила. Дед погиб в бою с карательным отрядом. Отец, Василий Михайлович, возглавлял разведгруппу, мать, Екатерина Францевна, тоже находилась в рядах бойцов. Когда Ване исполнилось 7 лет, отец повез его в Брестскую крепость. Рассказы о защитниках крепости по-влияли главным образом на желание стать военным.
После окончания школы в 1968г. поступает в Ташкентское высшее ко-мандное училище, которое с отличием закончил в 1972г. После окончания училища был направлен на о. Сахалин. Воинские звания «старший лейте-нант» и «капитан» получил досрочно.
В 1977г. Зубко поступает в военную академию им. Фрунзе, которую за-кончил с отличием в 1980г.
С 1980г. по 1983 г. служба проходила в Ленинградском военном округе.
В июне 1983г. направлен в Афганистан. Иван Васильевич был назначен командиром 122 мотострелкового полка. Подразделение полка выполняли охрану топливо провода, протяженностью 180 км, а также проводили боевые действия по уничтожению банд формирований. А параллельно с боевыми задачами занимались обустройством военных гарнизонов. В полку в короткий срок был построен клуб с библиотекой, который был признан лучшим среди частей, благодаря конструктивным изменениям проекта, предложенных лично Зубко.
За умелое руководство полком и достигнутые высокие показатели в боевой деятельности, проявленное личное мужество и героизм Зубко Иван Васильевич был назначен на вышестоящую должность и представлен к награждению орденом Красного Знамени.
Зубко принимает командование 70-ой мотострелковой бригадой, базирующейся в городе Кандагаре. Обстановка очень опасная. Близость границ Ирана и Пакистана позволяла душманам постоянно получать подкрепления и всевозможную помощь. Бои отличались большой жестокостью и кровопролитием. В бригаде к этому времени стоял вопрос с дисциплиной. Требовалось выправлять положение и решать боевые задачи.
С присущей ему энергией, Иван Васильевич с головой окунулся в работу, напрочь забывая об отдыхе. Опыт работы уже был. Но приходилось втройне тяжелее, так как зона ответственности бригады была большей, чем полка, да и политическая обстановка среди афганского населения в Кандагаре была значительнее тяжелее.
Практически не вылезая из беспрерывных боевых действий, Иван Васильевич шаг за шагом постепенно налаживает работа всех звеньев нового коллектива, и дела заметно пошли на улучшение.
В повседневной службе он отличался высокой требовательностью к себе и подчиненным офицерам, всегда показывал личный пример творческого решения стоящих задач.
Он мог простить многие ошибки офицера и прапорщика, но нетерпимо относился к людскому равнодушию, двурушничеству, случаям воровства военного имущества и оборудования с целью наживы путем их продажи.
Иван Васильевич никогда не подменял своей работой должностные обязанности других офицеров, учил всех творчески относиться к службе, но в центре всего круга задач важнейшей считалась забота о человеке. И мелочей он здесь не выделял. Все считалось важным: и как одет, накормлен солдат; какое у него настроение; как знает свою боевую задачу на этот период; в каких условиях отдыхает и несет службу.
Шли дни, недели, месяцы.
13 октября 1985г. Иван Васильевич был направлен командиром отдельной мотострелковой бригады в г.Ош Киргизской ССР. Служба в городе Ош совпала с периодом обострения межнациональных обострений. На ошскую землю пришло горе. Не считаясь с отдыхом, подчас рискуя жизнью, Зубко убеждает возбужденные толпы людей в бессмысленности межнациональной резни. Благодаря самоотверженным и решительным действиям военнослужащих бригады были спасены жизни сотен людей.
С 18 сентября 1991г. Зубко проходил службу в Белоруссии, сначала в должности начальника штаба - заместителя командира 120 мотострелковой дивизии, а затем с 20 мая 1992г. - начальником управления кадров Министерства Обороны республики Беларусь. Назначение пришлось на трудное время реформирования Вооруженных Сил. Много офицеров возвращались в родную Белоруссию для завершения службы. И за каждым человеком - своя судьба. Ежедневно в кабинете Зубко бывало 20-30 человек, и каждый уходил с чувством уверенности в завтрашнем дне.
Свободного времени практически не оставалось и мечту об отдыхе на рыбалке, поездке в отпуск на родную Березовщину приходилось постоянно откладывать на более поздний срок. Этой мечте не суждено было сбыться.
19 июля 1994г. генерал-майор Зубко Иван Васильевич на 43 году ушел из жизни после тяжелой болезни.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ СОСЛУЖИВЦЕВ...
Полковника запаса Станкевича Антона Антоновича, Заместителя командира по политчасти 122 МСП, награждён орденом красной звезды, орденом ДРА "За храбрость ".
Иван Васильевич был очень общительный, весёлый человек, который сам любил шутки, юмор, весёлые истории. Хорошо пел, знал отлично песни многих композиторов, и если выпадали нечастые случаи собраться за столом отметить день рождения офицера, всегда был душой компании и тамадой за праздничным столом. Каждое такое мероприятие запоминалось всем участникам надолго своей непосредственностью, оригинальностью, весёлой доброжелательной атмосферой и искренностью человеческих отношений.
В повседневной службе он отличался высокой требовательностью к себе и подчинённым офицерам, всегда показывал личный пример творческого решения стоящих задач.
Он мог простить многие ошибки офицера и прапорщика, но нетерпимо относился к людскому равнодушию, двурушничеству, случаям воровства военного имущества и оборудования с целью наживы путём их продажи.
Когда командованию полка стало известно о фактах равнодушного отношения начальника медицинской службы к раненым и больным воинам, Иван Васильевич как командир сделал всё, чтобы снять этого офицера с должности и добился назначения на его место хоть молодого по опыту работы, но любящего людей и болеющего за дело врача.
Как коммунист и член партийного комитета полка он всегда служил примером выполнения партийного долга, ответственных поручений и проявлял высокую партийную принципиальность в решении всех вопросов.
На первом месте в работе с людьми у него стояли убеждение и личный пример, но ни один серьёзный проступок военнослужащего не оставался без дисциплинарного воздействия. В полку действовала стройная система воспитания воинов-интернационалистов, в которой принимали участие начальники всех степеней и командный состав, начиная с командира отделения, комсомольская и партийная организации. Не случайно в наш полк зачастую переводили военнослужащих, имеющих серьёзные дисциплинарные проступки, из других частей дивизии для продолжения службы. Самым тяжёлым наказанием считалось отстранение от участия в боевых действиях, хотя такое наказание не предусматривалось воинскими уставами. Именно дружная работа всего коллектива позволила за год полку подняться из числа отстающих до одной из лучших боевых частей 40-й армии.
Иван Васильевич никогда не подменял своей работой должностные обязанности других офицеров, учил всех творчески относиться к службе, но в центре всего круга задач важнейшей считалась забота о человеке. И мелочей он здесь не выделял. Всё считалось важным: и как одет, накормлен солдат; какое у него настроение; как знает свою боевую задачу на этот период; в каких условиях отдыхает и несёт службу.
Хотя в полку было около 40 точек (мест дислокации личного состава), каждый солдат на любой точке лично знал командира полка Зубко Ивана Васильевича и с любовью и доверием относился к нему.
Иван Васильевич хорошо понимал людей и в трудные минуты мог всегда найти верный путь к душе офицера, поддержать его.
Привожу такой пример. На одной совместной с афганскими подразделениями операции, у одного нашего офицера произошёл психологический срыв вследствие конфликта с военным советником афганского подразделения, который по военному званию был на несколько ступеней выше нашего офицера и этим он стал козырять в сложившейся ситуации, хотя опыта ведения боевых действий в ДРА было у него совсем мало.
Наш офицер около 8 месяцев не выходил из постоянных боёв разного масштаба, в этом бою душманы дважды расстреливали из гранатомётов его бронетранспортёр. В роте были раненые, и он сам чудом остался жив. И какой-то советник начинает его учить как воевать (хотя это не его сфера деятельности) и грозит разными наказаниями. Нервная система офицера сдала. Почувствовав неладное, Иван Васильевич переместился в ходе боя в это подразделение и сразу оценил сложившуюся ситуацию. Обняв офицера за плечи, он поблагодарил его за грамотное ведение боя, успокоил, выслушал накопившуюся боль и помог преодолеть психологический стресс. Убыл только после того, когда убедился, что офицер вернулся в нормальное состояние и способен руководить людьми до завершения операции. Наш офицер был представлен к награде за мужество и впоследствии назначен на вышестоящую должность. Одновременно был сделан вывод о недопустимости длительного участия в боевых действиях без предоставления отдыха.
О поведении советника афганского подразделения было доложено в вышестоящий штаб, и больше такие случаи не повторялись.
Не было ни одного случая, чтобы командир забыл навестить раненого солдата в медпункте или забыл побывать в медсанбате, навестить раненых, находящихся в г. Кундуз на совещании или подведении итогов. Поэтому солдаты стремились после ранения вернуться в свою часть.
Фото Березовского историко краеведческого музея музея
Воспоминания бывшего командира 8 мотострелковой роты
122 мотострелкового полка 201 мотострелковой дивизии
Ефремова Сергея Ивановича
Моему первому командиру полка в 40-й общевойсковой армии генерал-майору Зубко Ивану Васильевичу посвящаю...
Был август 1983-го. Жара стояла несусветная.
...прошло уже трое суток с тех пор, как капитан «парился» в общежитии пересылочного типа при штабе 201 мотострелковой дивизии в ожидании вызова на «беседу» к комдиву - новоиспеченному генерал-майору Шаповалову. Комдив был занят - при штабе дивизии планировалось проведение выездного заседания военного совета 40-й армии.
В общаге появилось еще несколько офицеров, прибывших в дивизию по замене. Ожидание становилось невыносимым.
Наконец, дежурный по штабу дивизии сообщил назначенное время. Собрались, как всегда, с «ефрейторским зазором». Приемная была довольно маленькая. На воротники рубашек, засупоненные галстуками, начали стекать струйки пота. Лица, уже успевшие обгореть под палящими лучами Афганского солнца, начинали багроветь и лоснились под фуражками все сильнее. «Как в сауне», - подумал капитан.
На столе у порученца зазвонил телефон. «Я слушаю, товарищ генерал. Есть» - ответил прапорщик.
- Товарищи офицеры, можно заходить - сказал он и указал глазами на дверь кабинета комдива.
Зашли в кабинет, стали в одну шеренгу. На комдиве была «афганка». На погонах ничего не было, только следы от полковничьих звезд.
«Ну, понятно, - подумал капитан, - похоже, приказ о присвоении «генерала» уже объявили, а погон-то генеральских взять пока негде. А может, как раз на военном совете и вручат».
Шаповалов вышел из-за стола, поздоровался с каждым за руку. Начал расспрашивать, откуда прибыли, сколько лет в должности, что заканчивали. ...В кабинете работал кондиционер, стало полегче. Расспросы закончились. Комдив разрешил сесть и снять фуражки. Коротко остриженные головы начали подсыхать.
Шаповалов рассказывал о том, где, в какой части придется служить, какова боевая задача дивизии...
Две большие мухи напряженно летали по кабинету, явно стараясь не попасть в струи холодного кондиционерного воздуха. «Не хотят ни на кого садиться, - подумал капитан, - похоже, неплохой народ в кабинете собрался».
- Теперь вы, товарищ капитан. Капитан встал, ответил «Я».
- Вы назначены командиром 8 мотострелковой роты в 122 мотострелковый полк. Полк стоит в Ташкургане, командует им подполковник Зубко Иван Васильевич. Кстати говоря, тоже из Белоруссии. Боевая задача полка - охрана топливопровода. На участке длинной 180 километров лежат 2 трубы. Одна сотка, другая полутора сотка. По сотке с территории Союза нам качают бензин, а по полутора сотке - соляру. Басмачи об этом знают, устраивают диверсии, пожары или просто рвут трубы. А это огромные убытки для государства. Так вот задача 122 полка, третьего батальона, в котором вам предстоит служить, как раз и заключается в том, чтобы не дать моджахедам наносить нам эти убытки. Это понятно?
- Так точно. Не понятно пока только, как это делать.
Комдив наклонил голову, посмотрел на капитана, нахмурился. Сначала он сосредоточенно, секунду или две, рассматривал зажим на галстуке. Затем стал переводить взгляд на нижнюю часть галстука в район живота.
Постучали. В кабинет вошел подполковник в «афганке»: «Разрешите, товарищ генерал?» - спросил он.
Шаповалов обернулся, увидел вошедшего, лицо его посветлело.
- А, Иван, заходи, - было заметно, что он делает над собой усилие, чтобы не показать при посторонних радость или удовольствие, которые он испытывал от встречи. - Когда прилетел?
Снова насупил брови и, глядя на капитана, сказал: «Это вот к нам офицеры по замене прибыли. Один - к тебе. Объяснишь ему как именно надо выполнять боевую задачу».
Затем он не торопясь, подошел к вошедшему, крепко пожал руку и, глядя ему в глаза, спросил, обращаясь явно не к нему: «Какие есть ко мне вопросы, товарищи офицеры? Если вопросов нет, получите предписания и вперед по своим частям. Кстати, Ваня, ты свою «пару» отправил домой?»
- Нет. Завтра с утра полетят.
- Ну, вот товарищ капитан, вам и оказия до полка. Вы поняли? Завтра летите в Ташкурган».
...Назавтра через час после взлета «пара» села на площадку недалеко от ППД 122 полка. До «гостиницы» подвезли на «летучке» вместе с почтой. Дневальный показал комнату, где можно было оставить вещи.
- А где штаб находится, ты можешь показать, - спросил у него капитан.
Они вышли наружу.
- Вон там плац, видите товарищ капитан? А дальше за дорожкой с портретами - модуль, это и есть штаб полка.
- А что такое «модуль»?
- Это так называются все эти сборно-щитовые строения.
- Однако, что- то мне напоминает сия картина. Как будто я здесь уже был раньше. Точно как у нас в полку в Монголии расположение было. Ладно, пойду в штаб. Спасибо, солдат.
Прапорщик в строевой части забрал предписание и сказал:
- Вы пока, товарищ капитан, становитесь на все виды довольствия, а завтра придете снова.
В груди начало что-то закипать.
- Это на какой же предмет?- спросил ротный. Вы знаете, что я уже целую неделю по пересылкам болтаюсь? Не поесть, не помыться толком невозможно. И где моя рота, в конце-то концов?
- Не вы первый и, видимо, еще очень долго, не вы последний, товарищ капитан. Все мы через это прошли. А командиру полка представиться все равно надо.
- Я с ним в кабинете командира дивизии встречался. Может быть этим и ограничимся?
- Так не получится. Это было не официально. Да и потом, вы не пожалеете. Командир у нас мужик - что надо. Если про хороших командиров говорят - «железный мужик», то у нас он «золотой». Кстати говоря, два года назад в нашем полку штаб горел. Знамя-то спасти успели, а вот учетные документы почти все сгорели. Так что проблем при приеме должности у вас, как у командира роты, будет более чем достаточно. И помочь их решить сможет только один человек - командир полка.
- Как я узнаю, что он приехал?
- Это очень просто - вы до убытия в расположение своей роты временно будете жить в гостинице. А у командира и его заместителей там постоянное жилье. Вот там и встретитесь.
Поздно ночью, после того как отключился телевизор в общей комнате и духота постепенно стала отступать, капитан вышел на крыльцо. Луны не было. Темно было, хоть глаз коли. Где-то вдалеке была слышна ленивая стрельба.
- Стреляют не напряженно, как на стрельбище при проведении ночных стрельб - подумал капитан, а вслух произнес - Пока не чувствую, что война рядом.
- Это не надолго, скоро почувствуете - услышал он за спиной знакомый уже голос. Обернувшись, капитан увидел двух офицеров, вышедших из-за угла гостиницы и приближающихся к входной двери. В это время единственная лампочка, висевшая у входа и освещавшая и вход, и часть коридора внутри, ярко вспыхнула и погасла.
- Опять перегорела, - сказал командир полка. Это был он.
Капитан узнал его, несмотря на полный мрак летней ночи - в голосе было слышно, что пришел хозяин.
- Что, не спится на новом месте, товарищ капитан? - спросил он, как старого знакомого. И, не ожидая ответа, добавил - надо идти спать. Поздно уже. Завтра после развода, в 9.30 зайдете ко мне в кабинет.
На следующий день после «сытного завтрака», состоящего из кильки в томатном соусе с картофельным пюре и чуть-чуть подслащенного чая, в 9.15 офицер прибыл в приемную командира полка, окна, которой выходили на плац. Развод еще не закончился - мимо трибуны, чеканя шаг, проходили подразделения полка.
Капитан открыл по шире окно, посмотрел в него как в зеркало и остался доволен: во внешнем виде все было в порядке. Развод закончился. Красноватая пыль, поднятая солдатскими сапогами, постепенно оседала. В коридоре стал слышен гулкий топот прибывающих работников штаба. Капитан на всякий случай повернулся лицом к двери, вскинул левую руку, посмотрел на часы. Было 9.29.
- Пока все по графику, - подумал он, поднял голову и увидел входящего в приемную командира полка.
- Заходите, - бросил тот, проходя в кабинет.
Капитан, выдержав дистанцию, шагов в пять, двинулся за ним.
- Точность - вежливость королей, - пронеслось в голове, - Надо же, как курьерский поезд - точно по расписанию. Впечатляет...
Постучав в косяк открытой двери кабинета, спросил: «Разрешите?» и, не дожидаясь разрешения, вошел в кабинет.
- Товарищ подполковник, разрешите обратиться, капитан Ефремов.
- Обращайтесь.
- Товарищ подполковник, представляюсь по случаю назначения на должность командира восьмой мотострелковой роты.
Командир полка опустил руку из-под козырька, снял «кепи», сел. Не торопясь, достал сигареты. Закурил.
- Простое, открытое лицо. Располагает, не отталкивает, - думал ротный, рассматривая командира полка, - Щеки слегка впалые, но не слишком. Это хорошо, что не толстый. Толстый в армии - потеха, а на войне, наверное, проблема. Нос хороший - не длинный, не короткий, такой как надо. А брови - то, брови какие...
Кольца сизого дыма, не успев подняться, рассеивались лопастями потолочного вентилятора.
- Моя фамилия Зубко, зовут Иван Васильевич, - представился командир полка, - Откуда вы прибыли, товарищ капитан? Присаживайтесь, в ногах правды нет. Расскажите коротко о себе.
Ротный кратко и лаконично доложил основные эпизоды своей биографии и военной службы. Не смотря на то, что стул, на который он сел, стоял сбоку от стола командира, Зубко развернулся так, чтобы сидеть напротив собеседника.
- Хорошо, что довернулся, смотрит прямо, не искоса. А брови широкие, густые, почти сросшиеся на переносице... Да, лицо к себе располагает. Кажется, повезло мне с командиром, - думал капитан. Внутри в области сердца растекалось приятное тепло.
- Штаб третьего батальона находится в Айбаке - в центре провинции. Это сто двадцать километров отсюда. Батальоном командует майор Аксененко Сергей Алексеевич. Боевой комбат, грамотно воюет.
Зубко подошел к стене, завешенной шторами, раздвинул их, внимательно посмотрел на карту.
- На батальон возложена боевая задача - не допустить диверсий на участке «трубы» длинной в девяносто километров.
Он взял со стола карандаш и стал сопровождать движением его по карте свой рассказ.
- Все подразделения батальона растянуты вдоль это пресловутой и так необходимой нам «трубы». Стоят гарнизонами. Каждому нарезан свой участок. Ваша рота единственная располагается при штабе батальона компактно. У вас участок - двадцать километров. Где он начинается, где заканчивается и какие имеет особенности Аксененко покажет на месте, а также объяснит порядок выполнения боевой задачи. Остальное будет зависеть от вас. Но чтобы вы не делали, надо помнить главное - в ваших руках жизни ваших подчиненных. Особое внимание молодым солдатам. Сами знаете, кого порой присылают - дети ведь еще совсем...
Командир замолчал, о чем-то задумался на секунду, посмотрел на часы.
- Послезавтра полк выходит на боевые действия в район Ташкургана. Здесь, недалеко от ППД. Басмачи обнаглели - днем по городу в открытую с оружием ходят. Будем помогать «сарабозам в зачистке. От третьего батальона идет управление, 8 рота, минометный взвод от 3-ей минометной батареи, 2 расчета АГС-17 от гранатометного взвода и все. Больше с «трубы» снять никого не могу. Но вы товарищ капитан никуда не идете...
- Я не понял, товарищ подполковник, как это? Рота идет, а ротный на печке будет сидеть...
Зубко вернулся к столу, стряхнул пепел в пепельницу, сделанную из гильзы семидесяти шести миллиметрового снаряда, сел.
- ...вы никуда не идете, - спокойно продолжал Зубко, глядя прямо в глаза капитану, - ...без моего разрешения, а прямо сейчас, выйдя из кабинета командира полка, направитесь в секретку и скажете начальнику, что вас прислал командир полка - он знает, что делать дальше. Пока не прочитаете все те документы, которые он вам выдаст, никуда из штаба не двигаетесь. Сутки понадобятся - значит, сутки будете читать, двое - значит двое. Роту начнете принимать по возвращении с операции. Тут есть свои особенности. В восьмой роте довольно продолжительное время не было штатного командира роты. Поэтому надо будет очень внимательно разобраться, прежде всего, с людьми. Все ли они на месте. Если нет, то где находится каждый человек персонально, кто и когда его последний раз видел. Затем принять оружие и боеприпасы. Затем все остальное имущество. Ну, что мне вас тут учить, не первый раз роту принимаете. Акты о приеме представите мне лично. Я хочу видеть истинную картину. Кстати, кто утверждает акты у командира роты?
- Командир полка, - ответил, не задумываясь, ротный.
- Верно. Вопросы есть ко мне?
- Никак нет. Пока нет...
- Ну, вот и хорошо, что пока нет. Они, конечно, скоро появятся. Я рад, что мы говорим на одном языке. Можете идти.
Он встал, подошел к капитану, протянул руку.
- Желаю удачи, товарищ капитан.
- Спасибо, товарищ подполковник, - ответил ротный на рукопожатие командира, а в голове пронеслось: «Ладонь сухая, теплая, да и жмет не слабо. Значит, здоров и уверен в себе. Это мне сильно повезло, что я попал именно к нему».
Начальник секретной части, прапорщик на стук капитана отворил окошко и вопросительно посмотрел на него.
- Капитан Ефремов, прибыл по замене на должность командира восьмой роты, - ответил ротный, - Командир полка направил к вам.
- А, ясно. Одну минуту, - прапорщик на мгновенье закрыл фанерную дверцу окошка и тут же отворил ее вновь, - вот, пожалуйста, распишитесь.
- Ну, надо же, как секретчики все похожи друг на друга и на фигуру из «русских городков» «бабушка в окошке». Преданно-превосходящеоценивающий взгляд лица, особо приближенного к императору, всегда готовый получить в ухо, но точно знающий, что этого ни когда не произойдет. Да, и стопроцентная уверенность в завтрашнем дне. Ну, что ж, сидя в секретке можно уверенно «отвоевать» в Афгане два года и вернуться невредимым домой, - подумал капитан, расписываясь в карточке временной выдачи за три толстые подшивки, - ну, это как всегда - кто на кого учился.
- А вы откуда прибыли, товарищ капитан? - спросил секретчик.
- Из Бреста. Еще вопросы есть?..
На следующий день вечером, когда очередная серия фильма «д’Артаньян и три мушкетера» подходила к концу, в общую комнату гостиницы вошли командир полка и его заместитель майор Кошкин. Офицеры, находящиеся в комнате, встали, приветствуя вошедших.
- Садитесь, товарищи офицеры. Что показывают? - спросил командир.
- Наши на конях опять всех победили, - ответил за всех Ефремов.
- Это хорошо. А как продвигается изучение секретных документов, товарищ капитан?
- Я закончил их изучение, все понял и готов убыть в роту, - ответил ротный, - разрешите убыть, товарищ подполковник?
- Рано еще. Мы завтра на рассвете уходим, а вы сегодня ночью проверите службу войск. Проверить караул и сто процентов подразделений. Допуск получите в секретке. Понятно?
- Так точно. И как долго мне здесь еще оставаться?
- Пока не скажу «хватит», - отрезал Зубко, развернулся и вышел из комнаты.
- Не спешите, товарищ капитан, «обтереться» вам немного надо. Послужить, осмотреться, поучаствовать в менее масштабных мероприятиях, чему-то научиться. Вот командир и предоставляет вам такую возможность. Это надо правильно понимать, - продекламировал майор Кошкин.
- Я это понимаю. Однако кому суждено сгореть, тот не утонет. А сидеть здесь просто так тоже резона нет. И уж тем более учиться тут не чему - жара, скука и плохое питание.
- Как это «плохое питание»? Я точно знаю, что у нас кормят лучше, чем в дивизионной столовой.
- Это правда, здесь лучше. А если сравнить с Кабульской пересылкой, то полковая столовая вообще - «Славянский базар». Но это не значит, что кормят в ней хорошо.
- Ладно, разберемся. Идите за допуском, а то прапорщик уйдет.
... Забрезжил рассвет. В предрассветной мгле стали различаться крыши соседних домов-дувалов...
Начинался третий день боевой работы по зачистке Ташкургана. За это время рота убавилась на два человека: были ранены старшина роты и наводчик АГС-17 - оба легко.
Напряжение бессонной ночи начинало потихоньку спадать, бойцы один за другим засыпали прямо на позициях. Ротный посмотрел на часы. Было 5.00.
- Связист, ко мне, - крикнул ротный. Подошел заспанный, закопченный, солдат. Понуро остановился, переминаясь с ноги на ногу.
Ротный внимательно посмотрел на него, ожидая дальнейших действий.
- Вызывали?
- Ты кто такой?
- Связист лег спать, я за него...
- Рядовой «Голопупенко» что ли?
- Нет, я Загорулько...
- Я понял, - внутри начало закипать, - думаю, месяц как минимум понадобится на перевоспитание - подумал, едва сдерживаясь, капитан. Связист, ко мне, - ротный крикнул так, что с соседней крыши вспорхнули голуби.
- Я же сказал, связист лег спать, я за него, - испуганно заскулил Загорулько.
- Да ты что? А где ж твой автомат, солдат? Где радиостанция? И какой ты солдат без всего этого? - ротный орал так, что на соседних позициях проснулись все, кто заснул. Откуда-то появился связист. За спиной он нес радиостанцию, на ремне два автомата.
- Где твое место, дорогой друг?
- Виноват, сморило, товарищ капитан...
- Вызывай взводных на связь. Передай, пусть готовят кашу. До 6.30 завтрак закончить. Об исполнении доложить по радио лично. Понятно?
- Сержант Садулаев!
- Я, тащ тан, - сержант успел встать с матраца, лежавшего в противоположном углу крыши, отряхнуться и заправиться.
- Этот похоже не деревянный, - подумал ротный, - кто командует первым взводом, товарищ сержант?
- Я, тащ тан, сержант Садулаев.
- Какие ваши действия?
- Людей надо до 6.30 покормить.
- И все?
- ... А, это, ... еще надо, чтоб умылись все и оружие, боеприпасы проверить.
- Молодец, хорошо. Начинаешь меня понимать.
В 7 часов, когда все взвода привели себя в порядок и поели, на связь вышел комбат.
- Доложи обстановку. У тебя все нормально?
- Да, нормально.
- Для твоей роты на этом этапе война заканчивается. Первый приказал вывести роту на западную окраину города. Когда сможешь выйти?
- Минимум через полчаса.
- Хорошо, в 9.00 выходишь из города по той дороге, по которой приехал со старшиной и останавливаешься в двух километрах. Дальше получишь задачу лично от первого.
- Я понял.
- Конец связи.
На пригорке за городом, куда выдвигалась рота, показались какие-то машины.
- Сорок девятый, я первый, наблюдаешь меня? Стою на пригорке с группой машин, - послышался в наушниках голос командира полка.
- Я сорок девятый, наблюдаю.
- Головой колонны остановишься возле моей машины, как понял, я первый.
- После этого пехоту спешить, с оружием и вещевыми мешками построить в пятидесяти метрах от машин. Проверим наличие. Как понял, я первый.
- Вас понял, выполняю, я сорок девятый.
...Ну, что Ефремов, осмотр закончен, - сказал Зубко, закуривая сигарету, к тебе пока претензий нет, но как говорят, отрицательный опыт - это тоже опыт. Вот смотри и учись. В данной ситуации можно простить все: и швейную машинку, которую секретарь парткома нашел в восемьдесят девятой машине, и два мешка апельсинов - в восемьдесят пятой, и мешок грецких орехов - в восемьдесят седьмой. Уже то хорошо, что в твоей машине ничего подобного не нашли. Но вот одной вещи простить нельзя. Это то, что в машине твоего молодого взводного нашли новое одеяло в упаковке. Явно в дукане взято. А это уже мародерство - статья уголовного кодекса.
- Не может быть, чтобы сам взял, товарищ подполковник. Надо разобраться, я разберусь и доложу.
- Да не надо тут ни в чем разбираться. Он признался, что сам взял.
- Как глупо... И какое решение будете принимать, товарищ подполковник?
- Тут только одно решение может быть. Пусть сдает тебе оружие, надеваем ему наручники и отправляем в прокуратуру. А там трибунал пусть решает его судьбу.
Капитан живо представил юное румяное лицо мальчишки-лейтенанта в грязной, вонючей тюремной камере среди отпетых уголовников. Стало не по себе. На левом фланге роты показалась худая фигура «перспективного уголовника». Он явно направлялся в их сторону. Времени практически не оставалось.
- Товарищ подполковник, разрешите обратиться, - решился ротный, - сейчас еще не поздно изменить решение. Я ведь еще с ним не то, что повоевать вместе не успел, даже поговорить толком не было возможности. Разрешите мне с ним поработать? Я уверен, результат будет положительный. Ведь он мальчишка еще совсем. Позарился на яркую тряпку, не думая о последствиях. А что в результате? Кто выиграет оттого, что он сядет в тюрьму? Он? Родители? Вы как командир полка или я как командир роты? Да ни кто. А выйдет из тюрьмы «уркой», кому будет хорошо? Ни кому. Тюрьма еще ни кому на пользу не шла. Проиграют все. А когда другого взводного дадут? Это большой вопрос. А боевую задачу выполнять надо. Ведь он пока единственный в роте взводный - офицер. Остальные все сержанты... Давайте, если необходимо, возьмем с него объяснительную записку, одеяло это пока сжигать не будем, оставим в качестве вещественного доказательства, но арестовывать пока не надо. Это ведь никогда не поздно сделать. Дайте ему шанс оправдаться. Вы же сами говорили, что всегда надо помнить о том, что в руках командира жизнь его подчиненных...
Зубко внимательно слушал, упершись взглядом в капитана, сосредоточенно курил. Было видно, что он колеблется.
- Убедительно все это у тебя звучит. Да ведь ты понимаешь, не я один это знаю. Что с этим-то делать?
Наступило тягостное молчание. Командир докурил сигарету, бросил ее в придорожную пыль, прижал носком сапога.
- Ладно, возьму ответственность на себя. Прикрою я его на первый случай. Но и ты смотри теперь, капитан. Обещал воспитывать его, так воспитывай. Если что, строго с тебя спрошу.
- Спасибо, за доверие, товарищ подполковник. Не подведем, - от сердца отлегло. Ротный не выдержал - улыбнулся
- На здоровье, - улыбнулся Зубко. Было видно, что и ему стало легче, - а вот и Андрюша твой на подходе. Ты погляди на него. Ну, что ж ты юноша сотворил, а?
- Виноват, товарищ подполковник, больше не повторится. Никогда, - лейтенант покраснел до кончиков ушей, потупившись, смотрел в землю. Казалось, еще мгновенье и он заплачет.
- Так, ладно, мне пора, - заспешил командир, - некогда мне тут с вами, работы - выше крыши.
- А со мной как теперь будет? - Андрюха даже растерялся, ничего не понимая.
- Ротный вам, товарищ лейтенант, объяснит. Он вам все расскажет. Одеяло где?
- Я его в вашу машину положил...
- Ну, вот и добра. Будет храниться пока, как «вещ док», понятно? - Зубко повернулся и пошел в сторону своей машины.
- Я не понял, что это было, товарищ капитан, - Андрюха стянул с головы шлемофон и начал активно чесать взмокший затылок.
- Что тут не понятного? Молиться тебе надо на командира нашего. Если бы не Зубко, сидеть бы тебе мой юный друг на нарах. Запомни этот день...
О мужестве и героизме Ивана Васильевича говорят Боевые награды, о том, что он был человеком доброго сердца и большой души, ценил людей и дружбу, был не равнодушен к людской боли, говорит то, что память о нем живет в сердцах родных и близких, друзей и сослуживцев.
В городе Санкт-Петербурге, где в теплой дружеской обстановке встретились сослуживцы по 68-й отдельной мотострелковой бригаде (горной) Туркестанского военного округа. Во встрече приняли участие Кротов Александр Николаевич, возглавлявший в то время Политический отдел бригады (в 1990 г. - подполковник), Бычков Сергей Владимирович - был секретарем партийной комиссии бригады (в 1990 г. - капитан), Нехарашев Максим Михайлович - в то время, командир 3-го (горного) мотострелкового батальона (1990 г. - капитан), Лебедев Сергей Юрьевич - был заместителем командира 3-го (горного) батальона по политической части (1990 г. - капитан), Власов Павел Юрьевич - был командиром 8 мотострелковой (горной) роты (1990 г. - капитан).
Встреча сослуживцев стала возможной благодаря активной помощи и поддержки Фонда выпускников военных учебных заведений "Заслуги.Кодекс.Память.Честь". В ходе встречи сослуживцы просмотрели фотографии из альбомов того времени, почитали пожелтевшие газеты "Фрунзевец" за 29, 30 июня и 10 июля 1990 г., вспомнили интересные и веселые моменты былой совместной службы. На память о встрече Бычков С.В. вручил каждому сослуживцу подарочную армейскую флягу, с имитацией формы полковника ВС РФ, и наградил - памятной медалью "90 лет ВПА имени В.И. Ленина" выпускника академии Кротова А.Н., Власов П.Ю. был награжден медалью "В память о службе". Другие сослуживцы Нехарашев М
