Волки и овцы краткое содержание по действиям. Основная мысль пьесы

Собравшиеся в доме почитаемой в губернии шестидесятилетней Меропии Давыдовны Мурзавецкой мастеровые ожидали приезда хозяйки. Дело в том, что она задолжала им за выполненную работу. В доме находится также бывший член уездного суда Чугунов, который ведет все дела Мурзавецкой и, по совместительству, богатой вдовы Купавиной, при этом бессовестно ее обирая. Наконец, гости дожидаются приезда хозяйки, которая вместе с бедной родственницей Глафирой, заходит в дом. В это время дворецкий Павлин повествует Чугунову о том, что Мурзавецкая хочет женить своего непутевого племянника Аполлона на Купавиной, вот только сам племянничек является жутким пьяницей, о чем в городе уже все знают.
Иногда его оттуда приводят домой к Мурзавецкой под руки. Аполлон пытается ухаживать за Глафирой, и клянчит деньги у дворецкого, чтобы выпить. Когда Аполлон напивается, то начинает всем без разбора хамить и совсем не слушается своей тетки. Все его внимание переключается на пса Тамерлана, который, в свою очередь, тоже никого не слушается по причине врожденной тупости. Выгоняя племянника спать, Мурзавецкая посылает за Чугуновым. Дело в том, что она распускает по губернии слухи о том, что муж Купавиной перед смертью что-то задолжал ее мужу. Делает это она для того, чтобы Купавина согласилась выйти замуж за Аполлона. По рассказам Мурзавецкой, где-то даже существует письмо мужа Купавиной, где он обещает отдать тысячу на нужды бедных.
В это время к Мурзавецкой приезжает богатый барин Лыняев, представляющий собой ожиревшего мирового судью лет под пятьдесят. Его сопровождает Анфуса Тихонова - тетка Купавиной. Позже в дом к Мурзавецкой приезжает и сама Купавина, которая привозит с собой ту тысячу, которую как будто задолжал ее муж. Часть этих денег Мурзавецкая пускает на оплату работы мастеровых. После этого она приказывает Глафире ехать к Купавиной домой и следить, чтобы она не сблизилась с Лыняевым.
У себя дома Купавина подписывает пустой бланк векселя, который ей подсунул Чугунов, при этом она ничего не подозревает. Подходит Лыняев и расспрашивает Купавину о том, что здесь происходит. Та объясняет ему, что ее муж задолжал деньги Мурзавецкой. Однако Лыняев этому не верит, и называет продемонстрированное Чугуновым письмо подлогом. Это же он пытается объяснить Купавиной, но неудачно. Приезжает Мурзавецкая с Глафирой и племянником, и Лыняев уходит в сад. Мурзавецкая оставляет Аполлона наедине с вдовой. Купавина настроена очень благожелательно, несмотря на утверждения Лыняева о том, что ее пытаются обмануть. Она выслушивает Аполлона и дает ему пять рублей на выпивку. Расстроенная Мурзавецкая уезжает вместе со своими сопровождающими.
В доме Купавиной остается бедная родственница Глафира, которая уже положила глаз на Лыняева. Когда она узнает, что барин не интересует вдову, она мигом превращается из серой послушницы в эффектную особу. Тем временем, стоя у ограды, племянник Чугунова Горецкий, который помогал ему подделывать письмо, вымогает у своего дяди денег, обещая его выказать, если ему предложат больше денег.
Купавина с гостями решают пойти на гулянье. Лыняев отказывается, так как ему лень. С ним в доме остается Глафира, которая врет о том, что у нее кружится голова. Она тут же принимается обхаживать высокого гостя, всячески намекая, что он ей интересен, однако ее положение не позволяет об этом заявить. Лыняеву приятно льстит внимание столь юной особы, хотя он это старается не демонстрировать. Глафира говорит ей, что идет в монастырь. Лыняев, в свою очередь, просит ее найти хорошего писца. Глафира вспоминает, что Горецкий постоянно пишет ей красивые любовные письма и предлагает Лыняеву обмен - она приводит писца, а барин на один вечер делается ее возлюбленным. Лыняев соглашается.
Спасаясь от пьяных приставаний Аполлона, с улицы возвращаются Купавина и Анфуса. Лыняев прогоняет приставшего к ним племянника Мурзавецкой. Тот, в свою очередь, угрожает ограбить вдову. Глафира приводит Горецкого, и Лыняев легко его перекупает, в результате чего узнает об афере Чугунова и Мурзавецкой. Глафира тем временем напоминает барину о его обещании и начинает с ним заигрывать. Лыняев делает вид, что сильно увлечен.
Следующим утром Купавина и Глафира в доме ждут приезда Лыняева, который накануне отлучился, со своим другом Беркутовым. Глафира волнуется - Лыняев ничего не рассказывает, а Мурзавецкая вот-вот может за ней прислать. Вошедший в комнату лакей приносит от Мурзавецкой письмо, в которой та угрожает отобрать у Купавиной все имущество, так как она накануне не оказала должного приема ее племяннику Аполлону. Пока женщины встревожено переговариваются между собой, приезжают Беркутов и Лыняев. Беркутов просит барина пока что не вмешиваться в дела вдовы, так как он решил на ней жениться. После этого он здоровается с Купавиной и, выслушав ее, говорит, что у нее незавидное положение. Тем временем, Глафира уезжает к Мурзавецкой. Лыняев делает вид, что ему это неинтересно, хотя она запала ему в душу.
Приходит Горецкий, который хочет поговорить с Беркутовым. По окончанию разговора входит Лыняев, который ходил по саду и делает вид, что ему очень хочется спать. Беркутов советует Купавиной выйти замуж за племянника Мурзавецкой. Они оставляют Лыняева одного и идут писать Мурзавецкой письмо. Неожиданно из-за портьеры появляется Глафира, которая, как оказалось, ослушалась свою хозяйку, и осталась в доме вдовы. Она бросается к барину, изображая неудержимую страсть. Лыняев ничего не может поделать ни с собой, ни с ней. Появляется лакей, который уже устал ждать Глафиру во дворе, говоря, что лошади давно готовы. Однако уже слишком поздно, и поэтому Лыняеву ничего не остается, как согласиться жениться на Глафире.
В это же время, Чугунов в доме Мурзавецкой пытается спровоцировать на месть и так слишком разъяренную хозяйку. Он преследует личные интересы, так как хочет, чтобы его фальшивые векселя, которые регулярно подписывает ничего не подозревающая Купавина, и дальше приносили ему прибыль. К Мурзавецким вдруг приезжает Беркутов, который начинает всячески обхаживать хозяйку дома, демонстрируя при этом почет и уважение к ее персоне. Собираясь уже уходить, он вдруг как будто вспоминает о чем-то, и начинает разговор о Купавиной. Беркутов заявляет Мурзавецкой, что Горецкий, ее племянник и другие из их компании, скорее всего, окажутся на скамье подсудимых. При этом он продолжает вежливо говорить о самой Мурзавецкой, говоря ей, что ни в чем ее не подозревает.
Беркутов зовет Чугунова и начинает рассказывать ему о преимуществах Сибирской железной дороги, которую еще строят. Таким образом, он намекает, что Чугунов может отправиться туда по известному маршруту. Неглупый Чугунов все понимает и бежит уничтожать все компрометирующие его документы и прочие улики. Беркутов его отпускает, но говорит, что отныне Чугунов его должник.
После этого все празднуют сватанье Беркутова с Купавиной, на котором Глафире всячески демонстрирует, что такой важный мужчина, как Лыняев, полностью у нее под каблуком. Зимой новоиспеченное семейство Беркутовых едет в Санкт-Петербург, в то время как Лыняевы - в Париж.
В доме Мурзавецкой атмосфера совсем унылая. Чугунов осуждает Лыняева, который назвал их волками, говоря, что это как раз они являются волками. В это время раздается истошный крик Аполлона, который оповещает, что Тамерлана съели волки. Чугунов, утешая непутевого племянника Мурзавецкой, грустно констатирует, что Тамерлан - это еще небольшая потеря, особенно на фоне съедения невесты с приданым другими волками, которые едва и их самих не съели.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Волки и Овцы». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

В репертуаре Малого театра немало таких спектаклей, в которых режиссура отходит как бы на задний план и первым делом подает актера, работает на него. Постановочные эффекты сведены к минимуму, а то и вовсе отсутствуют. Обстановка и костюмы достоверны, соответствуют эпохе. Островского в Доме Островского подобным образом ставили, ставят, и будут ставить.

Текст-классика, самобытные актерские индивидуальности, верность сложившимся амплуа — вот три кита, на которых стоит Малый, и, в частности, такие постановки как «Волки и овцы».

В известной степени, подобную режиссуру можно назвать актерской, поскольку подобные спектакли ставятся, прежде всего, чтобы раскрыть по-новому актера.

Первой в этом списке, конечно, стоит Е. Гоголева, играющая в спектакле «Волки и овцы» Мурзавецкую.

Эту прославленную актрису, которая пришла в Малый в 1918, и прослужила в нем всю свою долгую жизнь, конечно, не мог миновать репертуар А.Н. Островского. Прежде чем в возрасте 63-х лет сыграть девицу 65-ти лет Меропу Давыдовну Мурзавецкую, она сыграла, будучи юной актрисой, в двадцатые Полину в «Доходном месте», Аксюшу в «Лесе», в сороковые комедийную роль Коринкиной, а в пятидесятые другую, главную драматическую роль в этой же пьесе «Без вины виноватые».

До Гоголевой эту роль играла В. Пашенная в спектакле 1952 г. Мурзавецкая, читает ремарку А.Н. Островского в списке действующих лиц, — «помещица большого, но расстроенного имения, имеющая большую силу в губернии». Обе актрисы играли властную женщину, но играли по-разному, со своими нюансами: у Пашенной Мурзавецкая — плоть от плоти провинциальная помещица. Такую нетрудно представить в хлопотах по хозяйству, знающей все, что происходит и в людской, и в дворянских гостиных. Мурзавецкая Гоголевой — дворянка, в ней есть своя стать, внешнее благообразие. Одна вряд ли выезжает куда-либо дальше своей губернии, которую не может оставить, поскольку все должно быть у нее под надзором, другая выглядит вполне европейски, хоть и одета почти как монахиня. По ней видно, что в столицах такая Мурзавецкая бывала. У первой нет никакого дворянского лоска. Когда Беркутов, чиновник из Петербурга, сосед молодой вдовы Купавиной, прижмет Мурзавецкую, обнаружив, что ее документы для суда — подлог, то барышня 65-ти лет В. Пашенной из положения, в котором она чувствовала себя полной хозяйкой, окажется зависимой, испуганной до смерти. От страха ее прошибет пот. Она по-бабьи промокнет скомканным платком повлажневшее лицо. Мурзавецкая Гоголевой содрогнется, будто вот — вот сойдет с небес Бог Саваоф. Пашенная сначала играет страх потерять деньги, и только потом страх разоблачения от неудавшегося подлога, Гоголева же боится больше всего расстаться с амплуа праведницы.

Мурзавецкая Пашенной — подвижная, скорая, у Гоголевой — величественная, опирается на палку с дорогим набалдашником. Она развращена властью, потребность держать всех в страхе вошла у нее в устойчивую привычку. Когда непутевый пропойца племянник Аполлон (А. Торопов), целует ручку «мадам», то не только мускул не дрогнет на ее лице, ее рука, властно, по-царски, опирающаяся на палку, как бы выставлена на целование. Боярыня Морозова, да и только! Здесь принимается только беспрекословное повиновение и столь же абсолютное почитание.

Аполлон в этот момент целования ручки невольно так дыхнет перегаром, что Мурзавецкая Гоголевой чуть не упадет в обморок, и тетя и племянник вместе начнут разгонять воздух, оскверненный винными парами, один со страху, другая с непривычки.

Вот с подьячим Чугуновым (С. Маркушев) набожная Мурзавецкая намечают план, как опутать подложными векселями да расписками Купавину. В Мурзавецкой Гоголевой борются два взаимоисключающих чувства: ханжества, прикрываемого верой, и откровенного цинизма незаконной сделки. Но в этой властной пожилой барыне есть что-то от старухи Хлестовой. Она видит людей насквозь. Только — только Чугунов приступил к славословиям по ее поводу, мол, Меропа Давыдовна после Бога у него на втором месте, как она резко пресечет свою же собственную установку на фарисейство. Сейчас не до этого, дело-то серьезное. Беспрекословным тоном она протокольно изрекает: «Лжешь. Садись».

Технология лицемерия Мурзавецкой Е. Гоголевой виртуозна. Пустив по губернии слух, что покойный муж Купавиной (И. Ликсо) обещал Меропе Давыдовне 1000 рублей на бедных, она тем самым вынуждает молодую вдову, опрометчиво доверяющую каждому, привести ей деньги. Однако Мурзавецкая ведет себя так, что Купавина еще и должна уговаривать набожную шантажистку взять то, к чему сама так последовательно вынуждала наивную и беззащитную вдову. Каких сил стоит Меропе не брать денег в руки. При царственной осанке глаза ее бегают. И как только Купавина уходит, Мурзавецкая воровато пересчитывает деньги, раздает долги, а оставшуюся половину прячет в карман платья.

Приютив бедную молодую родственницу Глафиру, которую играет Э. Быстрицкая, Мурзавецкой руководит отнюдь не чувство родственного долга. Глафире уготована участь компаньонки, шпионки. Однако Меропа прекрасно понимает, что родственница только прикидывается овцой. Переняв набожные повадки своей старшей наставницы, надев на себя монашеское платье, она ждет своего случая, чтобы вырваться на волю. Слова Глафиры, что она пойдет в монастырь, Мурзавецкая Гоголевой резко обрывает: «Келья — это не по тебе». В этой сцене явлены образцы двоедушия двух поколений. Глафира Э. Быстрицкой, демонстрируя набожность, делает это намеренно цинично, на показ. Когда она приедет в гости к Купавиной и обнаружит в разговоре, что Лыняев не объект интереса молодой вдовы, то так обрадуется, что молитвенник полетит в другой угол комнаты.

Глафира — хищная красавица, которая составит партию волков. В спектакле режиссер незаметно, но сопоставит Беркутова (Б. Телегин) и Глафиру. Они демонстрируют класс по поеданию овец, в которых превращают даже старуху Мурзавецкую. Они друг друга стоят, благо, что поле их деятельности не пересекается. Одна женит на себе убежденного холостяка Лыняева (Ню Рыжов), женит так, что он будет плакать, делая предложение. Беркутов берет в жены наивную вдову с огромным приданым, хотя она думает, что ее облагодетельствовали.

Действие первое

Лица:

Меропия Давыдовна Мурзавецкая , девица лет 65-ти, помещица большого, но расстроенного имения; особа, имеющая большую силу в губернии.

Аполлон Викторович Мурзавецкий , молодой человек лет 24-х, прапорщик в отставке, племянник Мурзавецкой.

Глафира Алексеевна, бедная девица, родственница Мурзавецкой.

Евлампия Николаевна Купавина , богатая молодая вдова.

Анфуса Тихоновна, ее тетка, старуха.

Вукол Наумович Чугунов , бывший член уездного суда, лет 60-ти.

Михаил Борисович Лыняев , богатый, ожиревший барин, лет под 50, почетный мировой судья.

Павлин Савельич, дворецкий

Влас , буфетчик

Корнилий, лакей

Стропилин, подрядчик

Маляр .

Столяр .

Крестьянин , бывший староста Мурзавецкой.

Мастеровые, крестьяне и приживалки Мурзавецкой.

Действие в губернском городе, в доме Мурзавецкой. Зала, меблированная по-старинному; с правой стороны (от зрителей) три окна, в простенках узкие длинные зеркала с подзеркальниками. У первого окна, ближе к авансцене, высокое кресло и столик, на нем раскрытая старинная книга и колокольчик; в глубине, в правом углу, двустворчатая дверь в большую переднюю; в левом – дверь в комнату Мурзавецкого; между дверями печь; на левой стороне, в углу, дверь в коридор, ведущий во внутренние комнаты; ближе к авансцене двери в гостиную; между дверями придвинут к стене большой обеденный стол.

Явление первое

Павлин у дверей в переднюю, подрядчик, маляр, столяр, староста, крестьяне и мастеровые.

Павлин (подавая руку подрядчику) . Господину Стропилину! (Прочим.) Невозможно, господа, невозможно. Что за базар!

Столяр . Всякий тоже из-за своего интересу.

Маляр . Другому деньги-то как нужны – страсть!

Староста . Праздничное дело: слободно – ну, значит, иди за получкой.

Подрядчик . Праздничное-то дело так бывает, друг сердечный, что и получишь, да домой не донесешь.

Столяр . Донесли бы, сумели, только б было что.

Маляр . Только б залучить деньги-то, а то вот как зажму, силой не отымешь.

Павлин . Стало быть, вы барышню дожидаться хотите?

1-й крестьянин . Да уж подождем; наше дело такое, что дожидаться.

2-й крестьянин . И подождешь, ничего не поделаешь… Мы еще позапрошлую осень лес возили на баньку. (Указывая на подрядчика.) Вон рыжий-то строил.

Маляр . А мы вот палисаду красили, звен двенадцать, да беседку умброй подводили.

Староста . А мы так бычка-опоечка в ту пору на солонину…

Столяр . Всякий за своим, ведь и мы вот тоже два столика под орех, да в спальню к барышне…

Павлин . А вы, господин Стропилин?

Подрядчик . Со старым счетцем. Вышел из дому с утра по своим делам, так уж, думаю, пройду, мол, заместо моциону.

Павлин . Ну, что ж мне делать прикажете! Допустить вас я не смею. Домой идите, други милые, вот что я вам скажу. После понаведайтесь, да не все вдруг!

Подрядчик . Нет, уж меня-то вы до барышни допустите, Павлин Савельич.

Павлин . Я, пожалуй, допущу; только с уговором, господа. Вот первое: которые почище (указывает на подрядчика, маляра, столяра и старосту) , останьтесь здесь (остальным) , а вы к крыльцу. Второе дело: как барышня из экипажа, сейчас все к ручке; а кто, по усердию, может и в ножки. Об деньгах и не заикаться; с праздником можно поздравить, а об деньгах чтоб ни слова.

Маляр . Да коли мы за ними собственно пришли, как же так ни слова?

Павлин . А так же – ни слова, да и все тут. Пройдут барышня в гостиную, чаю накушаются, я им доклад сделаю; тогда вам всем резолюция и выдет. Как же вы хотите, чтоб праздничное дело, утром, да сейчас за суету? Барышня в это время тишину любят и чтоб никто их не беспокоил, особливо об деньгах. Вы то подумайте: когда они приедут из собора, сядут в размышлении и подымут глазки кверху, где душа их в это время бывает?

Подрядчик . Высоко, Павлин Савельич, высоко.

Староста . Уж так-то высоко, что ах!

Павлин . Ну, вот то-то же! (Маляру.) А ты с умброй! Эх, сырье! Когда вы отмякнете сколько-нибудь? Деньги деньгами, а тоже и время надо знать. Мы суеты всеми манерами избегать стараемся; а он за бычка-опоечка получать пришел. Ну, ступайте на свое место.

Крестьяне и мастеровые уходят. Входит Чугунов с портфейлем.

Явление второе

Павлин, Чугунов; (у двери в переднюю) подрядчик, маляр, столяр, староста; потом Корнилий.

Чугунов (указывая глазами на толпу) . Набралось гостей со всех волостей.

Павлин (нюхая табак) . Комиссия, сударь.

Чугунов . Дай-ка березинского-то!

Павлин подает табакерку.

(Понюхав.) Разбор делаешь: кому – подожди, кому – после приди!

Павлин . Перемежка в деньгах, сударь.

Чугунов . Это бывает. Перед деньгами, говорят.

Павлин . Дай-то Бог! Женское дело, сударь… От женского ума порядков больших и требовать нельзя.

Чугунов . Ну, не скажи! У Меропы Давыдовны ее женского ума на пятерых мужчин хватит.

Павлин . Как же возможно против мужчины! Кабы столько ума было, так за вами бы не посылали; а то чуть кляузное дело, сейчас за вами и шлют.

Чугунов . Да на кляузы разве ум нужен? Будь ты хоть семи пядей во лбу, да коли законов не знаешь…

Павлин . Понимаю я-с. Да от большого ума кляуз-то заводить не следует. Конечно, осуждать господ мы не можем, а и похвалить нельзя. У Меропы Давыдовны такой характер: с кем из знакомых размолвка – сейчас тяжбу заводить. Помилуйте, знакомство большое, размолвки частые – только и знаем, что судимся.

Чугунов . Да, другой раз просто не из чего дело затеваешь.

Павлин . Только что от всех знакомых господ неудовольствия.

Чугунов . Да ведь мы никого не обидели: нам все отказывают, еще ни одного дела не выиграли.

Павлин . Так ведь убытку много: проторы платим да подьячих кормим.

Чугунов . Кто ж их кормить-то будет? Ведь и они кушать хотят, люди тоже.

Павлин . Не считаю я их за людей, сударь.

Чугунов . Напрасно. Ведь и я подьячий, Павлин Савельич.

Павлин . Знаю-с.

Чугунов . А знаете, так будьте поучтивее. У меня таких-то хамов, как вы, полтораста животов было.

Павлин . Было, да прошло.

Чугунов . Да, прошло; был барином, а теперь вот сутягой стал да холопские разговоры слушаю.

Павлин . Нельзя и не говорить; поневоле скажешь, коли вы барышню только смущаете. Можно вам теперь, сударь, кляузы-то бросить и опять барином зажить: золотое дело имеете.

Чугунов . Имею.

Павлин . По милости нашей барышни у госпожи Купавиной всем имением управляете – ведь это легко сказать! Да оно и видно: и домик обстроили, и лошадок завели, да и деньги, говорят…

Чугунов . Заговорили уж, позавидовали!

Павлин . Нет, что ж, давай Бог, наживайтесь!

Чугунов . Да и наживусь, и наживусь. Разговаривай еще! Посмотрю, что ль, я на кого! Я видал нужду-то, в чем она ходит. Мундир-то мой помнишь, давно ль я его снял? Так вытерся, что только одни нитки остались; сарафан ли это, мундир ли, не скоро разберешь.

Павлин . Барыня молодая, добрая, понятия ни об чем не имеют; тут коли совесть не зазрит…

Чугунов . Зачем же ты совесть-то? К чему ты совесть-то приплел? В философию пускаться тебе не по чину…

Павлин (взглянув в окно) . Барышня идут. (Уходит.)

Корнилий в белом галстухе и белых перчатках выходит из гостиной, отворяет обе половинки дверей и становится слева.

Явление третье

Чугунов встает со стула и становится невдалеке от двери в гостиную, за ним по линии к выходной двери становятся: подрядчик, потом староста, потом маляр и столяр. Мурзавецкая одета в черную шелковую блузу, подпоясанную толстым шелковым шнурком, на голове кружевная черная косынка, которая, в виде вуаля, до половины закрывает лицо, в левой руке черная палка с белым, слоновой кости, костылем. Проходит медленно и не глядя ни на кого от дверей передней в гостиную. Все стоящие в зале поочередно целуют ее правую руку. За ней, в двух шагах, проходит, опустя глаза в землю, Глафира, одета в грубое черное шерстяное платье. Потом две приживалки, одетые в черное. Павлин идет с левой стороны Мурзавецкой и, почтительно согнувшись, несет на руке что-то вроде черного плаща. Корнилий, пропустив всех, входит в гостиную и затворяет двери.

Явление четвертое

Чугунов, подрядчик, староста, маляр, столяр, потом Павлин.

Староста . Ах, матушка! Дай ей, Господи! Создай ей, Господи!.. И костылек-то все тот же.

Подрядчик . Разве помнишь?

Староста . Да как не помнить? Тоже, как крепостными-то были…

Подрядчик . Так хаживал по вас?

Староста . Еще как хаживал-то!

Выходит Павлин.

Павлин . Не в час, господа, пришли.

Чугунов . Что так?

Павлин . И докладывать-то не смею. (Чугунову.) Наказанье нынче, сударь Вукол Наумыч, с прислугой. Сливок вскипятить не умеют, либо не хотят, что ли. Только и твердишь, чтоб пенок как можно больше, потому барышня страсть их любят. В такой малости не хотят барышне удовольствия сделать, ну и гневаются.

Староста . Что же теперича нам?

Павлин . А как-нибудь на неделе, что там Бог даст.

Маляр . Ходишь, ходишь, только мбета одна.

Павлин . Ну, уж будет! Поговорил и довольно! Ласково я с вами говорю или нет? Так вы грубого слова не дожидайтесь.

Столяр . Только и всего? С тем, значит, и идти?

Павлин . Чего ж тебе? Угощенья для вас не припасено. (Подрядчику.) До приятного свидания, господин Стропилин. (Прочим.) Ну, так прощайте, добрые люди!

Подрядчик, староста, маляр и столяр уходят.

Вам, сударь, в столовой фриштыкать приготовят.

Чугунов . Дай-ка табачку-то!

Павлин (подавая табакерку) . Пожалуйте. Уж придется вам повременить, потому барышня Аполлона Викторыча дожидаются.

Чугунов . Где же он?

Павлин . Одно место у них. Просто срам, сударь! В городе-то стыдятся; так возьмут ружье, будто за охотой, да на Раззорихе, в трактире и проклажаются. И трактиришко-то самый что ни есть дрянной, уж можете судить, – в деревне, на большой дороге заведение, на вывеске: «Вот он!» написано. Уж так-то не хорошо, что и сказать нельзя. Дня по два там кантуют, ссоры заводят – и что им там за компания! Барышня уж послали буфетчика Власа, велели их домой привезти.

Чугунов . А что ему дома-то делать?

Павлин . Барышня хотят их установить и в хороший круг ввести; в гости с ними хотели сегодня ехать и даже все новое им платье приказали сшить.

Чугунов . Уж не женить ли хотят?

Павлин . Похоже на это-с.

Чугунов . Жених завидный.

Павлин . Вот теперь тоже Евлампия Николаевна вдовеют, господин Лыняев тоже холостой.

Чугунов . Обо всех-то у матушки Меропы Давыдовны забота.

Павлин . Нельзя же-с. И ах, как они чудесно рассуждают! Евлампия Николаевна богаты очень – значит, им можно и небогатого жениха, только б молодого, вот как наш Аполлон Викторыч; Михаил Борисыч Лыняев тоже богаты и уж в летах – для них теперь на примете есть барышня, княжеского рода; немолодая, это точно-с, и в головке у них словно как дрожание, а уж так образованы, так образованы, что сказать нельзя-с. (Взглянув в окно.) Да вот, должно быть, барина привезли.

Чугунов . Так я в столовую. (Уходит.)

Входят: Мурзавецкий, одет в черном сюртуке, застегнутом на все пуговицы, панталоны в сапоги, на голове фуражка с красным околышем и с кокардой, Влас, с ружьем, патронташем, ягдташем и арапником.

Явление пятое

Мурзавецкий, Павлин, Влас.

Мурзавецкий (не снимая фуражки) . Ма тант у себя?

Павлин . У себя-с.

Мурзавецкий . Ох, уж эта охота мне! Устал, братец. А что делать-то! Страсть! Жить без охоты не могу. Халат теперь, да спать завалиться. (Хочет идти в свою комнату.)

Павлин . Нет уж, извольте здесь подождать, так приказано.

Мурзавецкий садится у окна.

Влас . С рук на руки, Павлин Савельич, и барина, и всю сбрую, и амуницию.

Павлин (заглянув в ягдташ) . В ягдташе-то, сударь, не то что дичи, а и перышков-то нет.

Мурзавецкий . Незадача, братец, дьявольская незадача. Выход нехорош был, вернуться б надо; заяц дорогу перебежал, какая уж тут охота! Что ни приложусь, паф! – либо пудель, либо осечка.

Павлин (Власу) . Снеси к барину в комнату, положи осторожнее!

Влас уходит.

Мурзавецкий (растворяя окно) . Фу, духота какая! (Высовывается в окно и свищет.) Тамерлан! Ах, проклятый! Ну, погоди ж! Человек, приведи сюда Тамерлана да подай мне арапник!

Павлин . Нет уж, этого ни под каким видом нельзя: не приказано-с. И какой же это Тамерлан? Нешто такие Тамерланы бывают? Уж много сказать про него, что Тлезор, и то честь больно велика; а настоящая-то ему кличка Шалай.

Мурзавецкий . Много ты понимаешь!

Павлин . Да я всю его родословную природу знаю. Окромя что по курятникам яйцы таскать, он другой науки не знает. Его давно на осину пора, да что и на осину-то! Вот, Бог даст, осень придет, так его беспременно, за его глупость, волки съедят. Недаром мы его волчьей котлеткой зовем. А вы бы, сударь, фуражку-то сняли, неравно барышня войдут.

Мурзавецкий (снимая фуражку) . Не твое дело; ты знай свое место! Я разговаривать с вашим братом не люблю.

Павлин . Слушаю-с.

Мурзавецкий . Фу, черт возьми, что это мне как будто не по себе, нездоровится что-то? Ноги, должно быть, промочил в болоте. (Громко.) Человек, водки!

Павлин . Здесь, сударь, не в раззорихинском трактире.

Мурзавецкий . Ну, что же, что не в раззорихинском трактире, ну, что же?

Павлин . А то, что здесь не подадут-с.

Мурзавецкий . Ну, пожалуйста, Павлин Савельич, ну, будь другом, ну, я тебя прошу. Не в службу, а в дружбу, братец, понимаешь?

Павлин . Вот то-то же, сударь.

Мурзавецкий . Право, так что-то фантазия пришла. Павлин Савельич, я с тобою буду откровенен! адски хочется, братец.

Павлин . Уж, видно, нечего с вами делать. (Уходит.)

Из гостиной входит Глафира и идет к коридору.

Явление шестое

Мурзавецкий, Глафира, потом Павлин и Влас.

Мурзавецкий . Кузина, удостойте взглядом! Глазки-то, фу! Все отдашь!

Глафира . Что вам угодно?

Мурзавецкий . Что мне угодно? Вот странно! Мне угодно расцеловать вас, но…

Глафира . Вы глупы.

Мурзавецкий . Пардон, мадемуазель!

Глафира . Adieu, monsieur! (Хочет идти.)

Мурзавецкий . Постойте! Нет, в самом деле, ма тант иррите?

Глафира . Как вы дурно говорите по-французски!

Мурзавецкий . Ничего, по нашей губернии сойдет.

Глафира . Да, я не думаю, чтоб она была довольна вами. (Хочет идти.)

Мурзавецкий . Атанде! Поклон.

Глафира . От кого?

Мурзавецкий . От Лыняева.

Глафира . Благодарю вас. Что это ему вздумалось?

Мурзавецкий . На охоте встретились, денег у него занял, черт его возьми! Шуры-муры завели? Ну, что уж, признавайтесь! А еще важность на себя напускаете.

Глафира, пожав плечами, уходит. Входят Павлин и Влас с подносом, на котором рюмка водки и закуска.

Павлин . Извольте кушать поскорее, а то, чего доброго, барышня выйдут.

Мурзавецкий (выпив и закусив) . Фу! Кабачная водка, собачья закуска! (Власу.) Пошел!

Влас уходит.

Павлин . Какая есть, и за ту спасибо скажите, сударь!

Мурзавецкий . Что ты важничаешь! Точно какое одолжение мне сделал. Я тебе приказал, ты мне подал, вот и все. Смел бы ты не подать.

Павлин . Хорошо-с, так и будем знать.

Мурзавецкий . Хам и важничает – это смешно даже.

Входит Мурзавецкая.

Явление седьмое

Мурзавецкий, Мурзавецкая, Павлин.

Мурзавецкая . Что ты расселся? Не видишь? (Поднимая костыль.) Встань!

Мурзавецкий . Ах, пардон, ма тант! Я так, что-то не в духе сегодня, не в расположении.

Мурзавецкая . А очень мне нужно! (Павлину.) Поди затвори двери; и не принимать никого, пока я не прикажу.

Павлин (подавая кресло) . Слушаю-с. (Уходит.)

Мурзавецкая (указывая на стул) . Вот теперь садись, когда приказывают.

Мурзавецкий . О, ма тант, не беспокойтесь.

Мурзавецкая . Да что не беспокоиться-то? Будешь вертеться передо мной, как бес; терпеть не могу. (Стучит палкой.) Садись!

Мурзавецкий садится.

Долго ты меня будешь мучить да срамить?

Мурзавецкий (с удивлением) . Что такое? Я, ма тант, ваших слов не понимаю.

Мурзавецкая . А то, что ты шляешься по трактирам, водишься с мужиками – ссоры у вас там… Мурзавецкому-то это прилично, а?

Мурзавецкий . Вот превосходно, вот превосходно! Однако ж меня ловко оклеветали перед вами.

Мурзавецкая . Где уж клеветать; про тебя и правду-то мне сказать, так люди стыдятся. Да чего и ждать от тебя? Из полка выгнали…

Мурзавецкий . Позвольте, ма тант!

Мурзавецкая . Молчи! Уж не болело б у меня сердце, кабы за молодечество за какое-нибудь: ну, растрать ты деньги казенные, проиграй в карты – все б я тебя пожалела; а то выгнали свои же товарищи, за мелкие гадости, за то, что мундир их мараешь.

Мурзавецкий . Но позвольте же!

Мурзавецкая . Куда как хорошо, приятно для всей нашей фамилии!

Мурзавецкий . Но позвольте же в оправдание… два слова.

Мурзавецкая . Ничего ты не скажешь, – нечего тебе сказать.

Мурзавецкий . Нет, уж позвольте!

Мурзавецкая . Ну, говори, сделай такую милость!

Мурзавецкий . Судьба, ма тант, судьба; а судьба – индейка.

Мурзавецкая . Только?

Мурзавецкий . Судьба – индейка, я вам говорю, вот и все.

Мурзавецкая (покачав головою) . Ах, Аполлон, Аполлон! Если жалеть тебя и любить как следует, так ведь с ума сойдешь, глядя на тебя. Вот что ты мне скажи: совладать-то с собой ты можешь али нет – ну, хоть ненадолго!

Мурзавецкий . Я-то, я-то с собой не совладаю? Вот это мило! Покорно вас благодарю.

Мурзавецкая (не слушая его) . Ведь если б ты был хоть немного поприличнее, я бы тебе и службу достала, и невесту с хорошим приданым.

Мурзавецкий . Ма тант, ручку! (Целует руку у Мурзавецкой.) Мерси!

Мурзавецкая . Только уж чтоб ни-ни, чтоб и духу этого не было!

Мурзавецкий . Что вы мне говорите! Как будто я не понимаю, я очень хорошо понимаю. Дурачусь, а коли вам угодно, так хоть сейчас – ни капли, абсолюман.

Мурзавецкая . Не верю.

Мурзавецкий . Пароль донёр, – честное слово благородного человека.

Мурзавецкая . Давно это слово-то я слышала.

Мурзавецкий (встает) . Ну, хотите пари, пари, ма тант, какое вам угодно?

Мурзавецкая . Нет, уж я лучше без пари, я вот не пущу тебя никуда из дому да выдержу хорошенько.

Мурзавецкий (глядя в окно) . Все, что вам угодно, ма тант…

Мурзавецкая . Выезжать ты будешь только со мной, и вот сегодня же.

Мурзавецкий (в окно, ударяя ладонью себя по груди) . Тамерлан, соте, соте!

Мурзавецкая . Полоумный! Что ты, опомнись! С грязными-то лапами в окно!

Мурзавецкий . Пардон! (В окно.) Куш, куш, анафема!

Мурзавецкая . Опомнись, опомнись! Сядь, сию минуту сядь!

Мурзавецкий . Ах, ма тант, вы не понимаете: собаке строгость нужна, а то бросить ее, удавить придется.

Мурзавецкая (стуча палкой) . Шалопай! Кому я говорю?

Мурзавецкий . Сейчас, ма тант, к вашим услугам. (В окно.) Куш, говорят тебе! Где арапник? (Громко.) Человек, подай арапник!

Мурзавецкая (берет его за руку и сажает) . Арапник-то нужен для тебя. Об чем я тебе говорила, ты слышал, слышал?

Мурзавецкий . Ах, ма тант, как меня этот пес расстроил!

Мурзавецкая . Ну, вот тебе мой приказ: поди выспись, а вечером к невесте поедем! Оденься хорошенько, к Евлампии Николаевне поедем!

Мурзавецкий . Боже мой, как я влюблен-то в нее! Уж это… уж это… тут, ма тант, слов нет. Мерси, мерси! Вот за это мерси! (Целует у нее руку.)

Мурзавецкая . Поди спать!

Мурзавецкий (идет к двери, потом возвращается) . Доне муа де ляржан!

Мурзавецкая . Не считаю нужным.

Мурзавецкий . Так прикажите принести!

Мурзавецкая . Чего еще?

Мурзавецкий . Енпё, маленький флакончик и закусить. Вообразите, вчера до ночи по болотам; страсть, ма тант, куска во рту не было.

Мурзавецкая . А кто пари предлагал?

Мурзавецкий . Ах, я оставлю; уж сказал, так и оставлю. Только не вдруг, сразу нельзя: знаете, бывают какие случаи, ма тант? Трагические случаи бывают. Вот один вдруг оборвал и, как сидел, так… без всяких прелюдий, просто даже без покаяния, ма тант. Вот оно что!

Мурзавецкая . Бог не без милости, может быть, и не умрешь.

Мурзавецкий (громко вскрикивает) . Ах! (Хватается за грудь.) Ай, ай, ай! Вот оно!

Мурзавецкая . Что случилось?

Мурзавецкий (хватаясь за грудь) . Насквозь, ма тант, от сердца да под лопатку.

Мураавецкая. Пройдет, ничего.

Мурзавецкий (вскрикивает громче) . Ой!.. Ох, ох! Точно кинжалом.

Мурзавецкая . Ну, ступай! Я прикажу, только уж в последний раз, слышишь?

Мурзавецкий . Уж не знаю, дойду ли до комнаты. Долго ль, в самом деле, умереть! Мне жизнь копейка, да ведь без покаяния, ма тант… (Уходит.)

Мурзавецкая звонит, входит Павлин.

Явление восьмое

Мурзавецкая, Павлин.

Мурзавецкая . Смотреть за Аполлоном Викторычем, чтоб ни шагу из дому! Вели людям сидеть в передней безвыходно! Тебе я приказываю, с тебя и спрошу.

Павлин . Осмелюсь доложить, сударыня, они в окно даже иногда…

Мурзавецкая . Убери все платье! Вели взять, будто почистить, да и не давай! В халате не уйдет.

Павлин . Осмелюсь доложить, сударыня, они и в халате, ежели к вечеру…

Мурзавецкая . Где он деньги берет?

Павлин . Заимствуются-с.

Мурзавецкая . У кого?

Павлин . У разных господ-с, которые знакомые, вот у господина Лыняева и у прочих. Осмелюсь вам доложить, сударыня, ни одного гостя не пропущают, чтоб не попросить.

Мурзавецкая . Нет, уж терпенья моего не хватает!.. Женю я его… Уж суди меня Бог, а я его женю.

Павлин . Чего бы лучше-с!

Мурзавецкая . Что это за народ был у крыльца и здесь?

Павлин . За получением-с; давно ждут, сударыня-с.

Мурзавецкая . Ну, пусть еще подождут.

Павлин . Одолеют, сударыня, беспокойство для вас.

Мурзавецкая . А что мне беспокоиться-то? У меня нужды не бывает – мне на нужду посылается, сколько нужно. Что ты смотришь? Да, сколько нужно, столько и пошлется: понадобится мне тысяча, будет тысяча, понадобится пятьдесят тысяч, будет и пятьдесят. А сказывал ли ты им, что кому я должна, я тех помню, я за тех молюсь; а кому заплатила, тех из головы вон?

Павлин . Сказывал, да понимать не хотят – деньги требуют-с. Необразование, а при всем том и закоренелость.

Мурзавецкая . А ведь бывали примеры, Павлин, что за мои молитвы-то счастье посылается, барыши большие… Ну, что ж, коли им деньги нужны, так заплатим.

Павлин . Срок бы им какой назначить-с.

Мурзавецкая . Зачем срок? Что мне себя связывать! Отдам, вот и все тут. Я еще не знаю, сколько у меня денег и есть ли деньги – да и копаться-то в них за грех считаю. Когда понадобятся… да не то что когда понадобятся, а когда захочу отдать, так деньги найдутся, стоит только пошарить кругом себя. И найдется ровно столько, сколько нужно. Вот какие со мной чудеса бывают. Да ты веришь аль нет?

Павлин . Как же я смею не верить-с?

Мурзавецкая . Так об чем и разговаривать? Беспокоиться о долгах я не желаю. Куда торопиться-то? Почем мы знаем, может быть, так и нужно, чтоб они ждали, – может быть, им через меня испытание посылается?

Павлин . Это действительно-с.

Мурзавецкая . Позови ко мне Чугунова.

Павлин (у двери) . Вукол Наумыч, пожалуйте к барышне. (Мурзавецкой .) Идут-с. (Уходит в переднюю .)

Входит Чугунов.

Аннотация

Может быть, ни одна пьеса Островского (а у него есть и не менее великие) не «срабатывает» так злободневно и органично сегодня. Мы все в наши дни и волки, и овцы. Мы говорим о богатстве, о деньгах, об их калечащей силе. Вот и получается: то, что раньше мы воспринимали у Островского умозрительно, сегодня воспринимается с полным пониманием, ведь это касается нас.

Так уж природа устроила: одним людям суждено быть простодушными и кроткими, как овечки, а другим – хитрыми и коварными, как волки. Впрочем, и матёрого волка могут обмануть – в любую минуту они могут поменяться местами. Недаром первый вариант пьесы автор назвал – «Ловит волк, ловят и волка».

Действие комедии разворачивается в пределах нескольких суток в одном из губернских городов. Мурзавецкая, владелица большого, но уже порядком расстроенного имения, одна из самых уважаемых особ, забрала большую власть в губернии. Ее авторитет непререкаем. Говорят, её «женского ума на пятерых мужчин хватит». Сильная, властная, она слывет праведницей, блюстительницей нравов, всячески подчёркивает свою отрешенность от всего земного, от жизненной суеты. Но за мнимым благонравием и кротостью скрывается смелая и напористая авантюристка. Чтобы поправить свои денежные дела, она задумывает прибрать к рукам наследство богатой, опекаемой ею вдовы Евлампии Купавиной и пристроить своего беспутного племянника Аполлона. Мурзавецкая вовлекает в заговор против Купавиной услужливого Чугунова, поверенного во всех её неблаговидных затеях, обнаруживая огромную силу характера, издевательскую дерзость в сочиняемых ею интригах. И при этом уповает на совестливость и порядочность своей жертвы. Она надеется подложными письмами, фальшивыми векселями, тёмными слухами вынудить Купавину к браку с Аполлоном. Изгнанный из полка, вечно пьяный, он доставляет своей тётке немало хлопот и беспокойства. Доходное купавинское имение привлекло, однако, не только губернскую владычицу Мурзавецкую, но и дельца из Петербурга Василия Беркутова. Он приехал, чтобы жениться на Евлампии, и, не зная еще, нравится ли ей, не сомневается в успехе. Не нарушая законов, уверенный, что «в практический век честным быть не только лучше, но и выгоднее», Беркутов ловко и достойно распутывает узел, затянутый Мурзавецкой, преподаёт ей жестокий урок и всё оборачивает в свою пользу. Мало того, он заботится о престиже Мурзавецкой, оберегает её положение в глазах общества. Но все, чего она желает в своих грабительских мечтах, он спокойно прибирает к рукам.
Какая разнообразная охота за богатством идёт в этой комедии... Вот и юная Глафира, дальняя родственница Мурзавецкой, её ученица, жадная до жизни, чувственная, обаятельная, с неукротимым стремлением к роскоши, охотится за убеждённым холостяком богатым барином Лыняевым. Он панически боится семейной жизни, а она обольщает его с таким темпераментом и блеском, так изощренно и искусно.

Комедия «Волки и овцы», обескураживающе современна, как будто вчера написана. Провидческий дар А.Островского открывает удивительные совпадения и сходство, казалось бы, разных эпох: пореформенной России позапрошлого века и нынешнего переломного времени. Сегодняшняя жизнь легко входит в рамки классического сюжета, и пьеса наполняется жгучим современным смыслом.

Рассказывая краткое содержание "Волков и овец" Островского, следует начать с эпизода, в котором собираются мастеровые у дома 65-летней Меропии Мурзавецкой. Все требуют, чтобы она вернула деньги, которые взяла в долг. Появляется экс-член уездного суда Чугунов, который ведет дела состоятельной вдовы Купавиной, при этом наживаясь на ее деньгах.

В дом приезжает хозяйка вместе с бедной родственницей Глафирой и приживалками. В это время дворецкий Павлин рассказывает Чугунову, что племянник кляузницы и ханжи Мурзавецкой, которого зову Аполлон, беспробудный пьяница. Хотя сама Меропия хочет женить его на Купавиной.

Вскоре Мурзавецкого действительно доставляют после очередной попойки из трактира. Спектакль "Волки и овцы" Островского имел успех у зрителей, так как вместе с морализаторством автор уделял внимание здоровому юмору. Вот и в этой сцене Мурзавецкий начинает навязчиво ухаживать за Глафирой, одалживает денег у Павлина, а приняв на грудь, начинает хамить. Эти уморительные эпизоды помнят все, кто знаком даже с кратким содержание пьесы Островского "Волки и овцы".

При этом Аполлон не прислушивается к тому, что говорит его тетка, так как занят своим псом Тамерланом. Мурзавецкая отправляет спать племянника, собираясь вечером ехать к невесте. После этого через Чугунова принимается распускать слухи по всей губернии, что покойный супруг Купавиной остался должен отцу Мурзавецкой, который тоже уже умер. Делается это на случай, чтобы вдова была сговорчивей, когда она придет свататься с Аполлоном.

Чугунов даже соглашается подделать долговое обязательство, не обращает внимания, когда Купавина заявляет, будто не может найти письмо, в котором муж Купавиной признает свой долг.

Новые персонажи

Следующий герой, который появляется на сцене, это 50-летний барин Лыняев, который к тому же почетный мировой судья. С ним тетка Купавиной Анфуса Тихоновна. Он рассказывается про неизвестного кляузника, появившегося в их губернии, он пользуется подлогами, которые начали выявлять. По всей видимости, это племянник Чугунова, помогающий и в деле Меропии. Сама Мурзавецкая ехидно напутствует, чтобы теляти поймали волка. Это прямая отсылка к названию пьесы "Волки и овцы" Островского.

Следующей снова появляется Купавина, которая отдает Мурзавецкой тысячу рублей, якобы одолженную умершим мужем. Этими деньгами главная героиня расплачивается с кредиторами. Также она напутствует Глафиру, чтобы та поехала к Купавиной и не допустила ее сближения с Лыняевым.

В доме Купавиной

Краткое содержание спектакля "Волки и овцы" в идеале должно быть хорошо известно всем, кто собрался на эту постановку. Так вы лучше поймете все, что будет происходить на сцене, разберетесь в деталях. Правда, есть такие зрители, которые предпочитают даже в случае с классическим произведением не знать спойлеров. Им краткое содержание "Волков и овец" Островского может пригодиться только в процессе подготовки к экзамену или зачету.

Действие пьесы переносится в дом Купавиной. Хозяйка подписывает очередной пустой бланк векселя, который ей подкладывает Чугунов. Причем делает это с таким неведением, что он даже пускает слезу.

На смену ему появляется Лыняев, один из самых прозорливых персонажей пьесы Островского "Волки и овцы". Он читает письмо от старого приятеля Беркутова, который собирается приехать. После Лыняев возмущается, когда узнает о долге покойного Купавина, так как знает, что тот ненавидел Мурзавецкую. Вдова показывает ему письмо, в котором тот сразу подозревает подлог.

Но в это время приезжает сама Меропия. Она привозит племянника и Глафиру. При этом пытается запугать женщину, наводя страх, но ничего толком не объясняя. Вдова готова выслушать все претензии, но Аполлона удовлетворяют 5 рублей, полученные от Купавиной.

Эффектная особа

Пересказывая пьесу "Волки и овцы" Островского в кратком содержании, все обязательно вспоминают эпизод с чудесным преображением Глафиры. Она имеет виды на Лыняева, а когда узнает, что Купавиной он безразличен, сразу превращается из тихой девицы в эффектную особу, готовую на все.

Вместе с Лыняевым, Купавиной и Анфусой она отправляется на прогулку. Но в последний момент единственный мужчина в этой компании ленится далеко идти и остается. Находит повод тогда никуда не идти и Глафира. Когда все наконец их покидают, Глафира тут же принимается обхаживать Лыняева.

Возвращение

С прогулки герои возвращаются спешно, избавляясь от приставаний Мурзавецкого. Его прогоняет только Лыняев. Затем тот встречается с Горецким, перекупает его, чтобы он признался в подделке письма.

На следующий день Глафира озабочена тем, что Лыняев не спешит к ней с объяснениями. В это время приходит письмо от Мурзавецкой, в котором она угрожает Купавиной взыскать с нее крупную сумму долга, раз она накануне не приняла ее племянника, коварная Меропия грозит вдове разорением.

Приезжают Лыняев и Беркутов. Последний признается, что прибыл, чтобы жениться, и просит товарища не вмешиваться в дела вдовы. При встрече он оценивает ее положение как незавидное. Разговор со вдовой он заканчивает советом выйти замуж за Мурзавецкого, чтобы избежать полного разорения.

Сцена страстной влюбленности

В это время с прогулки возвращается уставший Лыняев, которого оставляют лежать на диване, а сами отправляются писать письмо Меропии Давыдовне.

В это время появляется Глафира, которая разыгрывает с барином сцену страстной влюбленности. Лыняев беспомощен. Когда возвращается Купавина с Беркутовым, Лыняев соглашается с Глафирой, обещая, что женится на ней.

При этом в доме Мурзавецкой Чугунов убеждает женщину в необходимости отомстить, хоть хозяйка и так сильно разозлена. Чугунов хочет подбить Меропию, чтобы в ход пошли его фальшивки. Еще один замысел, который он решил реализовать, - несуществующее письмо Купавина к Аполлону, в котором тот якобы признает свой долг. Это должно стать веским дополнением к векселю. Чугунов даже демонстрируется технику, с помощью которой оформляет фальшивки. Он использует старую книгу, в которой документ сразу выцветает.

Беркутов и Мурзавецкая

Появляется Беркутов, который привозит Мурзавецкой книги духовного содержания, он подчеркнуто любезен с ней. Беркутов задумал баллотироваться, поэтому рассчитывает на поддержку и советы окружающих.

В самом конце он вспоминает о поручении от своей соседки Евлампии Николаевны. После этого разговор сразу резко меняет свой характер. Он прямо называет Аполлона и его приспешников негодяями, возмущаясь их действиями. Он рассказывает, что главный виновник в появлении фальшивок Горецкий уже во всем сознался, Беркутов же рассказывает Мурзавецкой, что всерьез подозревает ее племянника, который может быть замешен в этом деле.

Встреча с Чугуновым

Следом он просит пригласить Чугунова. Иносказательно он предупреждает его обо всем. Тот его за это благодарит и отправляется уничтожать по возможности все улики.

Однако Беркутов его задерживает, призывая заплатить ему что-нибудь за труды, чтобы Купавиной был урок, как вести себя впредь. Чугунов уходит, всем вокруг обязанный.

В финале пьесы разыгрывается сватовство Купавиной, а затем торжество Глафиры, которая приходит продемонстрировать, что Мишель у нее под каблуком. В этом месте стоит признать, что сцена написана настолько ярко и удачно, что не поддается пересказу, от которого может стать только хуже. Даже если у вас нет времени и возможности читать все произведение целиком, найдите несколько минут, чтобы познакомиться с этой сценой, которая доставит вам искреннее удовольствие.

В завершение Лыняев подытоживает, что все на свете овцы и волки. Будущие Лыняевы отправляются в Париж, а Беркутовы на зиму уезжают в Петербург. Когда они все уходят, Чугунов удивляется в разговоре с Мурзавецкой, за что Лыняев обозвал их волками, считая, что они на самом деле голуби или куры.

В финале слышны вопли Мурзавецкого, у которого волки съели Тамерлана. Чугунов пытается его утешить, отмечая, что настоящие "волки" "съели" его невесту со всем приданым. В результате даже он с его тетей чудом остались живы.

Основная мысль пьесы

Островский рассказывает нам старую как мир историю о том, что одним людям суждено быть простодушными и кроткими, как овечки, а другим — хищными и опасными, как волки. Порою, однако, и матерый хищник попадает впросак.

«На свете живут волки да овцы, волки да овцы… Волки кушают овец, овцы смиренно позволяют себя кушать…», - такова простая мысль, положенная в основу комедии.

Прототипы

Интересно, что прототипом одной из главных героинь Мурзавецкой стала дочь генерала Розена игуменья Митрофания.

Островский был знаком с ее делом, которое разбиралось за год до написания пьесы. Ее обвинили в мошенничестве, подлогах, растрате и присвоении чужого имущества. Махинации она проворачивала в Серпуховском монастыре и Владычне-Покровской общине.