1854 год в свет. Петропавловская оборона

Победа русских войск

Петропавловская оборона - защита русскими войсками г. Петропавловска (ныне Петропавловск-Камчатский) и территории полуострова Камчатка во время Крымской войны .

В подготовку к обороне включилось и всё население города и его окрестностей (около 1600 человек). Работы по сооружению семи береговых батарей и установке орудий велись почти два месяца круглые сутки, днём и ночью. Защитники Петропавловска возводили укрепления, в скалах вырубали площадки для батарей, неприступные для морского десанта, снимали с кораблей орудия, вручную перетаскивали их по крутым склонам сопок и устанавливали на берегу.

Батареи охватывали Петропавловск подковой. На правом её конце, в скалистой оконечности мыса Сигнальный, располагалась батарея (№ 1), защищавшая вход на внутренний рейд. Тоже справа, на перешейке между Сигнальной мысом и Никольской сопкой была размещена другая батарея (№ 3). У северного конца Никольской сопки , на самом берегу соорудили батарею для предотвращения высадки десанта в тыл и попытки захватить порт с севера (№ 7). Ещё одна батарея была возведена на сгибе воображаемой подковы (№ 6). Ей предстояло держать под огнём дефиле и дорогу между Никольской сопкой и Култушным озером, если неприятелю удалось бы подавить сопротивление береговой батареи. Затем шли две батареи (№ 5, № 4 - Красный Яр) - они легли слева по берегу с обоих сторон от основной батареи на песчаной косе Кошка (№ 2).

Боевые действия

В полдень 17 (29) августа 1854 года передовые посты на маяках обнаружили эскадру из шести кораблей. В Петропавловске прозвучал сигнал боевой тревоги. От эскадры отделился трёхмачтовый пароход и начал промерять глубины на подходах к мысу Сигнальный и входу в гавань. Когда из порта вышел бот , пароход полным ходом ретировался.

Основной удар неприятеля был направлен на две батареи - № 3 (на перешейке) и № 7 (на северной оконечности Никольской сопки).
Из статьи К. Мровинского:

«Неприятель разделил свою эскадру на две половины и, поставив одну половину против одной батареи, а другую против другой, открыл одновременно по ним огонь. Забросанные ядрами и бомбами батареи, имея всего 10 орудий, не могли устоять против 113 орудий, в числе которых большая часть была бомбическая (на берегу найдены ядра весом в 85 английских фунтов), и после трёхчасового сопротивления орудия почти все были повреждены, и прислуга с батарей принуждена была отступить».

Отрядам М. Губарева, Д. Михайлова, Е. Анкудинова, Н. Фесуна, К. Пилкина был дан приказ «сбить противника с горы», одновременно был послан отряд А. Арбузова, ещё три небольших отряда из команд батарей № 2, 3, 7. Все отряды общим числом насчитывали немногим более 300 человек. Заняв позицию во рву батареи № 6 и в окружающем кустарнике, отряды открыли прицельный огонь по приближающимся англо-французам, а затем опрокинули их в штыковой атаке.

Сражение шло более двух часов и закончилось на Никольской сопке поражением англичан и французов. Их отряды были разбиты по отдельности и понесли большие потери при отступлении, которое превратилось в паническое бегство. Потеряв 50 человек убитыми, 4 пленными и около 150 ранеными, десант вернулся на корабли. В трофеи русским досталось знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.

После двухдневного затишья англо-французская эскадра отплыла 26 августа (7 сентября), удовлетворившись перехваченными на выходе из Авачинской бухты шхуной «Анадырь» и коммерческим кораблём Русско-Американской компании «Ситка». «Анадырь» был сожжён, а «Ситка» взята как приз.

Победа и итоги

Часовня в Петропавловске-Камчатском в память об обороне 1854 года

После того, как попытка англо-французских союзников захватить Петропавловск закончилась полным провалом,

И. С. Тургенев

Несколько слов о стихотворениях Ф. И. Тютчева

Пошли господь свою отраду...

И другие, пройдут из конца в конец Россию и переживут многое в современной литературе, что теперь кажется долговечным и пользуется шумным успехом. Г-н Тютчев может сказать себе, что он, по выражению одного поэта, создал речи, которым не суждено умереть; а для истинного художника выше подобного сознания награды нет.

ПРИМЕЧАНИЯ

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ 1

1 Учитываются сокращения, вводимые в настоящем томе впервые.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СТИХОТВОРЕНИЯХ Ф. И. ТЮТЧЕВА

ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА

Совр, 1854, № 4, отд. III, с. 23–26.

Т, Соч, 1880, т. 1, с. 328–332.

Печатается по тексту: Т, Соч, 1880.

«О Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии», - утверждал Тургенев в письме к А. А. Фету 27 декабря 1858 г. (8 января 1859 г.). Эти слова определяют его отношение к поэзии Тютчева на всем протяжении жизненного и творческого пути писателя. Для Тургенева Тютчев всегда был поэтом не только чувства, но и мысли, «мудрецом» (письмо к Фету от 16(28) июля 1860 г.), поэтом со «светлым и чутким умом» (письмо к Я. П. Полонскому от 21 февраля (5 марта) 1873 г.). Отрицательно относясь к славянофильству, Тургенев в письме к Фету от 21 августа (2 сентября) 1873 г., глубоко сожалея о смерти Тютчева, отмечал, что поэт «был славянофил - но не в своих стихах». По мнению Тургенева, убежденного западника, в Тютчеве «самая сущная его суть <…> - это западная, сродни Гёте…» (Фет, ч. II, с. 278).

Как в произведениях Тургенева («Фауст», 1856; «Воспоминания о Белинском», 1869), так и в его письмах часто цитируются строки из стихотворений Тютчева, которые писатель хорошо знал и любил (см., например, письма к Фету от 16(28) июля и 3(15) октября 1860 г., письмо к В. В. Стасову от 6(18) августа 1875 г.; письмо к Ж. А. Полонской от 2(14) декабря 1882 г.).

Статья Тургенева о стихотворениях Тютчева отражала общее отношение редакции «Современника» к творчеству поэта. Еще в 1850 г. Некрасов напечатал обширную статью «Русские второстепенные поэты» (Совр, 1850, № 1), посвященную в основном поэзии Тютчева и содержавшую очень высокую оценку ее. В 1854 г. в третьей книжке журнала были напечатаны 92 стихотворения поэта; в пятой - появилось еще 19 стихотворений. В мае 1854 г. вышло первое отдельное издание стихотворений Тютчева, инициатором и редактором которого был ТургеневО работе Тургенева как редактора стихотворений Тютчева см.: Благой Д. Д. Тургенев - редактор Тютчева. - В кн.: Т и его время, с. 142–163. Ср.: Пигарев К. В. Судьба литературного наследства Ф. И. Тютчева. - Лит Насл, т. 19–21, с. 371–418. .

В связи с публикацией стихотворений Тютчева в «Современнике» Фет свидетельствует, что они были встречены «в нашем кругу со всем восторгом, которого заслуживало это капитальное явление» (Фет, ч. 1, с. 134). Свидетельство Фета о том, что писатели, близкие к «Современнику», увлекались поэзией Тютчева, подтверждается и следующими словами Л. Н. Толстого, записанными А. В. Жиркевичем: «Когда-то Тургенев, Некрасов и компания едва могли уговорить меня прочесть Тютчева. Но зато когда я прочел, то просто обмер от величины его творческого таланта» (Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. М., 1960. Т. 1, с. 484).

Появление в приложении к третьей книжке «Современника» за 1854 год девяноста двух стихотворений Тютчева вызвало ряд откликов в печати. Весьма критически было оценено творчество Тютчева рецензентом «Пантеона», писавшим, что среди напечатанных в «Современнике» стихотворений поэта есть «десятка два хороших, десятка два посредственных, остальные очень плохи» (Пантеон, 1854, т. XIV, кн. 3, отд. IV, с. 17). По предположению К. В. Пигарева, появление этого «неблагоприятного отзыва», возможно, и побудило Тургенева выступить со статьей (см.: Пигарев К. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962, с. 140). В следующей книжке «Пантеона» был дан отрицательный отзыв о статье Тургенева, которая, по мнению анонимного рецензента, «заключает в себе много странного, ошибочного и изысканного». Недовольный тем, что Тургенев слишком «высоко» оценивает Тютчева, рецензент утверждал, что «критика не далась И. С. Т., и он напрасно оставил для нее род произведений, в которых он так велик» (Пантеон, 1854, т. XIV, кн. 4, отд. V, с. 31).

Вот почему мы не могли - завещанного нам приветом и одобрением Пушкина - Ф. И. Тютчева. - В приложении к мартовской книжке «Современника» за 1854 г. были напечатаны 92 стихотворения Тютчева. Впервые поэзия Тютчева получила признание еще в 1836 г., когда копии его стихотворений через посредничество П. А. Вяземского и В. А. Жуковского были переданы Пушкину. «Еще живы свидетели того изумления и восторга, с какими Пушкин встретил неожиданное появление этих стихотворений, исполненных глубины мыслей, яркости красок, новости и силы языка», - вспоминал П. А. Плетнев (Уч. зап. Второго отделения имп. Академии наук. СПб., 1859. Кн. V, с. LVII). Об этом же писал и Ю. Ф. Самарин: «Мне рассказывали очевидцы, в какой восторг пришел Пушкин, когда он в первый раз увидал собрание рукописное его <Тютчева> стихов. Он носился с ними целую неделю…» (Звенья, М.; Л., 1933. Кн. 2, с. 259). В «Современнике» (1836, т. III и IV) было помещено 24 стихотворения Тютчева под общим заглавием: «Стихотворения, присланные из Германии», с подписью «Ф. Т.» После смерти Пушкина и вплоть до 1840 г. стихотворения Тютчева продолжали публиковаться в «Современнике», причем «за немногими исключениями, это были стихи, отобранные, по-видимому, еще самим Пушкиным» (см. статью К. В. Пигарева в кн.: Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. М., 1957, с. 7).

…на пленительную, хотя несколько однообразную, грацию Фета… - Фет сблизился с рядом петербургских писателей, в особенности с Тургеневым, в 1853 г. С этих пор в течение многих лет стихотворения Фета до появления их в печати передавались на суд Тургенева, который был первым литературным советником и руководителем поэта. С 1854 г. стихотворения Фета стали систематически появляться в «Современнике», а в 1855 г. при участии Тургенева и других сотрудников этого журнала было подготовлено к печати собрание стихотворений Фета, вышедшее в свет в 1856 г. Никольский Ю. Материалы по Фету. 1. Исправления Тургеневым фетовских «Стихотворений», 1850 г. (Русская мысль, София, 1921, август-сентябрь, с. 211–227, октябрь - декабрь, с. 245–263); Благой Д. Из прошлого русской литературы. Тургенев - редактор Фета (Печать и революция, 1923, кн. 3, с. 45–64); Бухштаб Б. Судьба литературного наследства А. А. Фета (Лит Насл, т. 22–24, с. 561–600).

В эти годы Тургенев высоко ценил поэзию Фета. В статье «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. С. А-ва» имя Фета было названо им рядом с именем Тютчева (наст, том, с. 521). Стр оки из стихотворений Фета цитировались Тургеневым и в художественных произведениях («Гамлет Щигровского уезда», 1849; «Переписка», 1854).

…энергическую - страстность Некрасова… - Стихотворения Некрасова в конце 1840-х и на всем протяжении 1850-х годов вызывали интерес Тургенева не только присущими им чисто поэтическими достоинствами, но и благодаря своей отчетливо выраженной социальной направленности. Это подтверждается письмами Тургенева к самому Некрасову. «Стихи твои к *** - просто пушкински хороши - я их тотчас на память выучил», - пишет Тургенев автору 10(22) июля 1855 г. о стихотворении «Давно отвергнутый тобою». Сравнения стихов Некрасова с пушкинскими (высшая похвала в устах Тургенева) встречаются и в других его письмах. Так, 18 и 23 ноября (30 ноября и 6 декабря) 1852 г., анализируя первоначальный текст стихотворения Некрасова «Муза», Тургенев пишет автору (и И. И. Панаеву): «…первые 12 стихов отличны и напоминают пушкинскую фактуру». Когда вышло в свет собрание стихотворений поэта, Тургенев в письме к Е. Я. Колбасину от 14(26) декабря 1856 г. снова подчеркивал социальную значимость его творчества: «А Некрасова стихотворения, собранные в один фокус, - жгутся»Об отношении Тургенева к поэзии Некрасова см. Скворцов Б. И. С. Тургенев о современных ему поэтах. - Уч. зап. Казанского гос. ун-та им. В. И. Ульянова-Ленина. 1929, кн. 2, с. 389–392; Евгеньев-Максимов В. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова. М.; Л., 1950. Т. II, с. 329. .

…на правильную, иногда холодную живопись Майкова… - Поэзия А. Н. Майкова, первый сборник стихотворений которого вышел в Петербурге в 1842 г., по-видимому, оставляла Тургенева довольно равнодушным. Ни цитат из стихотворений Майкова, ни отзывов о его творчестве в письмах Тургенева 1850-х годов не найти. Мнение о поэзии Майкова, выраженное в статье Тургенева, близко к тому, что писал о нем В. Г. Белинский (см.: Белинский, т. 10, с. 83).

…они все кажутся написанными - хотел Гёте… - Тургенев имеет в виду следующую мысль Гёте, приведенную в книге И.-П. Эккермана «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни» (запись 18 сентября 1823 г.): «Все мои стихи - „стихи по поводу“(на случай), они навеяны действительностью, в ней имеют почву и основание».

…по прекрасному выражению Вовенарга… - Вовенарг (Vauvenargues) Люк Клапье (1715–1747) - знаменитый французский моралист, автор труда «Paradoxes, mélés de Réflexions et de Maximes» (1746). Тургенев приводит изречение XXV из второй книги этого произведения.

…соорудить пятиактную фантазию по поводу какого-нибудь итальянского живописца - третьестепенных галерей… - Имеются в виду «Джулио Мости», драматическая фантазия в стихах Н. В. Кукольника, в четырех частях с интермедией, написанная в 1832–1833 гг., и его же драматическая фантазия в стихах «Доменикино», в двух частях. В обоих произведениях главными героями являются итальянские художники. О резко отрицательном отношении Тургенева к драматургии Кукольника см. также в его статье «Генерал-поручик Паткуль» (наст. изд., Сочинения, т. 1, с. 251–276).

…никто теперь не воспоет - сверхъестественных кудрей какой-нибудь девы… - Намек на В. Г. Бенедиктова и его стихотворение «Кудри» (1836).

Стихотворения г. Тютчева, почерпнутые им не из собственного родника, как-то «Наполеон» - нравятся менее. - Тургенев имеет в виду строки 6 - 13 этого стихотворения, навеянные характеристикой Наполеона в публицистических очерках Г. Гейне «Französische Zustände» («Французские дела»), где говорится, что Бонапарт был гением, у которого «в голове гнездились орлы вдохновения, между тем как в сердце его извивались змеи расчета». (Статья вторая, с датой 19 января 1832 г.)

…такие стихотворения, каковы - Пошли господь свою отраду… - Речь идет о стихотворении Тютчева «В июле 1850 года», впервые опубликованном в «Современнике» (1854, № 3, с. 33–34).

…по выражению одного поэта… - Кому принадлежат приведенные слова - не установлено.

Стихотворения Ф. Тютчева. Спб., типография Эдуарда Праца, 1854. 58, 1-14. Приложение к журналу «Современник», 1854, т. 44-45. Извлечение. На стр. 1-14 второй пагинации - «Стихотворения Ф.И. Тютчева (служащие дополнением к напечатанным в «Современнике» т. 44, №3, 58, стр.)». В п/к переплете эпохи. Формат в большую восьмерку: 24х16 см.

1. Книги и рукописи в собрании М.С. Лесмана. Москва, 1989, №2312.

2. Библиотека русской поэзии И.Н. Розанова. Библиографическое описание. Москва, 1975, №1664.

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

Это отмена компромисса в Миссури. Это именно то, что мы будем в их ситуации. Если бы между ними не существовало рабство, они бы не представили его. Если бы это существовало между нами, мы не должны сразу бросать его. Несомненно, с обеих сторон есть люди, которые ни при каких обстоятельствах не будут иметь рабов; и другие, которые с радостью введут рабство заново, если бы это было из жизни. Мы знаем, что некоторые южные мужчины освобождают своих рабов, уходят на север и становятся аболиционистами на верхушке; в то время как некоторые северные отправляются на юг и становятся самыми жестокими рабовладельцами.

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

Я встретил вас - и все былое

В отжившем сердце ожило,

Я вспомнил время золотое-

И сердцу стало так тепло...

Тут не одно воспоминанье

Тут жизнь заговорила вновь, -

Мой первый импульс состоял бы в том, чтобы освободить всех рабов и отправить их в Либерию, на свою родную землю . Но мгновенное отражение меня убедит в том, что, несмотря на высокую надежду, в этом, возможно, и в конечном счете, ее внезапная казнь невозможна. Если бы они все высадились там через день, все они погибнут в следующем десять дней, и в мире нет избыточных суточных и излишних денег, чтобы нести их там во много раз десять дней. Освободите их всех и сохраните их среди нас как подчиненных? Является ли это вполне уверенным, что это улучшает их состояние?

И то же в вас очарованье,

И та ж в душе моей любовь!..

Тютчев, Федор Иванович (1803-1873) - русский поэт, член-корреспондент петербургской Академии Наук (1857). Духовно-напряженная философская поэзия Тютчева передает трагическое ощущение космических противоречий бытия, символический параллелизм в стихах о жизни природы, космические мотивы. Любовная лирика (в т.ч. стихи «Денисьевского цикла»). В публицистических статьях тяготел к панславизму. Родился 23 ноября (5 декабря н.с.) 1803 года в усадьбе Овстуг Орловской губернии в стародворянской среднепоместной семье. Детские годы прошли в Овстуге, юношеские - связаны с Москвой. Домашним образованием руководил молодой поэт-переводчик С. Раич, познакомивший ученика с творениями поэтов и поощрявший его первые стихотворные опыты. В 12 лет Тютчев уже успешно переводил Горация. В 1819 поступил на словесное отделение Московского университета и сразу принял живое участие в его литературной жизни. Окончив университет в 1821 со степенью кандидата словесных наук, в начале 1822 Тютчев поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел. Через несколько месяцев был назначен чиновником при Русской дипломатической миссии в Мюнхене. С этого времени его связь с русской литературной жизнью надолго прерывается. На чужбине Тютчев провел двадцать два года, из них двадцать - в Мюнхене. Здесь он женился, здесь познакомился с философом Шеллингом и подружился с Г. Гейне, став первым переводчиком его стихов на русский язык. В 1829 - 1830 в журнале Раича «Галатея» были опубликованы стихотворения Тютчева, свидетельствовавшие о зрелости его поэтического таланта («Летний вечер », «Видение», «Бессонница», «Сны»), но не принесшие известности автору. Настоящее признание поэзия Тютчева впервые получила в 1836, когда в пушкинском «Современнике» появился цикл его стихотворений, присланный из Германии. В 1837 Тютчев был назначен первым секретарем Русской миссии в Турине, где пережил первую тяжелую утрату: умерла жена. В 1839 он вступил в новый брак. Служебный проступок Тютчева (самовольный отъезд в Швейцарию для венчания с Э. Дернберг) положил конец его дипломатической службе. Подал в отставку и поселился в Мюнхене, где провел еще пять лет, не имея никакого официального положения. Настойчиво искал пути возвращения на службу. В 1844 переехал с семьей в Россию, а через полгода вновь был принят на службу в Министерство иностранных дел. В 1843 - 1850 выступил с политическими статьями «Россия и Германия», «Россия и Революция», «Папство и римский вопрос», делая вывод о неизбежности столкновения между Россией и Западом и конечного торжества «России будущего», которая представлялась ему «всеславянской» империей. В 1848 - 1849, захваченный событиями политической жизни , он создал такие прекрасные стихотворения , как «Неохотно и несмело...», «Когда в кругу убийственных забот...», «Русской женщине» и др., но не стремился напечатать их. Началом поэтической известности Тютчева и толчком к его активному творчеству стала статья Некрасова «Русские второстепенные поэты» в журнале «Современник» в 1850-м году, в которой говорилось о таланте этого поэта, не замеченного критикой, и публикация 24 стихотворений Тютчева. К поэту пришло настоящее признание. В 1854 вышел первый сборник стихотворений, в этом же году был напечатан цикл стихов о любви, посвященных Елене Денисьевой. «Беззаконные» в глазах света отношения немолодого поэта с ровесницей его дочери продолжались в течение четырнадцати лет и были очень драматичны (Тютчев был женат). В 1858 он был назначен председателем Комитета иностранной цензуры, не раз выступая заступником преследуемых изданий. С 1864 Тютчев несет одну потерю за другой: умирает от чахотки Денисьева, через год - двое их детей, его мать. В творчестве Тютчева 1860-х годов преобладают политические стихотворения и мелкие посвящения - «на случаи» («Когда дряхлеющие силы...», 1866, «Славянам», 1867, и др.). Последние годы жизни тоже омрачены тяжелыми утратами: умирают его старший сын, брат, дочь Мария. Жизнь поэта угасает. 15 июля (27 н.с.) 1873 в Царском Селе Тютчев скончался.

Освободите их и сделайте их политически и социально, нашими равными? Мои собственные чувства не допустят этого, и если мой, мы хорошо знаем, что те из великой массы белых людей не будут. Является ли это чувство справедливым и здравым суждением, это не единственный вопрос, если это действительно какая-то его часть. или необоснованными, нельзя смело игнорировать. Поэтому мы не можем сделать их равными БАС. Но все это; по моему мнению, не дает больше оправдания разрешению рабства проникнуть на нашу свободную территорию, чем это было бы для восстановления африканской работорговли по закону.

Знакомим наших читателей с главой из учебника «Русская литература. 10-й класс. Часть 2», который выходит в издательстве «Дрофа». (Первая часть учебника, написанная А. Н. Архангельским, вышла в свет в начале нынешнего года.)

Фёдор. Писатель пушкинского поколения, поэт некрасовской эпохи

Вам уже известно, что 1840-е годы историки литературы считают неудачными для русской поэзии. Но именно в это десятилетие начал раскрываться дар двух великих лириков – Фёдора Тютчева и Афанасия Фета. Парадоксальным образом читатели их как будто не замечали, их лирические стихи не вписывались в распространённое представление о том, каким должно быть “правильное” поэтическое сочинение. И лишь после того, как в самом авторитетном литературном журнале той поры – в «Современнике» появилась статья Николая Алексеевича Некрасова «Русские современные поэты » (1850), у читателей словно пелена спала с глаз.

Закон, запрещающий приведение рабов из Африки; и то, что так долго запрещало брать их в Небраску, вряд ли можно отличить по любому моральному принципу ; и отмена первого могла найти вполне правдоподобные оправдания, как от последнего. Аргументы, по которым отменяются компромисс Миссури, оправдываются.

Во-первых, стране Небраски необходимо территориальное правительство. Во-вторых, что по-разному общественность отвергла его и потребовала отменить; и поэтому не должны теперь жаловаться на это. И, наконец, что отмена устанавливает принцип, который является по сути правильным.

Среди прочих Некрасов написал о выдающемся даровании Фёдора Тютчева. И перепечатал 24 его стихотворения, впервые опубликованные в «Современнике» 14 лет назад. В 1854-м стараниями Ивана Сергеевича Тургенева в свет вышел первый сборник тютчевских стихотворений. Незадолго перед этим в виде приложения к третьему тому «Современника» за 1854 год были опубликованы 92 стихотворения Тютчева. А в четвёртом томе журнала за тот же год Некрасов поместил восторженную статью Тургенева «Несколько слов о стихотворениях Ф. И. Тютчева»...

Во-первых, тогда, если бы эта страна нуждалась в территориальной организации, не могла ли она иметь ее без этого, как с отменой? Айова и Миннесота, на которые распространялось ограничение Миссури, без их отмены каждый подряд оказывали территориальные организации. И даже, годом ранее, законопроект о самой Небраске, был в тузе прохождения, без отменяющей оговорки; и это в руках тех же мужчин, которые теперь являются борцами за отмену. Почему нет необходимости тогда для отмены? Но еще позже, когда этот законопроект был впервые введен, в нем не было отмены.

На дворе стояла середина 1850-х годов. А ведь Фёдор Иванович Тютчев был всего на четыре года моложе Пушкина и начал свой путь в литературе очень рано. За горацианскую оду «На новый 1816 год» юного поэта приняли в 1818 году “сотрудником” в Вольное общество любителей русской словесности. Затем, во второй половине 1820-х годов, его стихи иногда публиковались в журналах и альманахах. С Владимиром Одоевским, о чьей романтической прозе мы говорили в прошлом полугодии, Тютчев одновременно учился в Московском университете. А в 1836-м Пушкин поместил в двух номерах своего журнала «Современник» большую подборку из 24 тютчевских стихотворений. Ту самую, которую затем перепечатал Некрасов.

Фёдор Тютчев. Писатель пушкинского поколения, поэт некрасовской эпохи

Но, скажем, они, потому что общественность потребовала или, вернее, приказала отменить, отмена должна была сопровождать организацию, всякий раз, когда это должно было произойти. Говорят только, что это было сделано в принципе. Они достаточно близки, чтобы их можно было рассматривать вместе. Один из них заключался в том, чтобы исключить вероятность рабства от всего нового приобретения куском; а другой должен был отказаться от его разделения, с помощью которого половина должна была отказаться от этих шансов.

Подборка была подписана инициалами Ф. Т. и озаглавлена «Стихи, присланные из Германии»; в неё входили шедевры, которые потом будут перепечатываться во всех хрестоматиях и антологиях русской классической поэзии : “Молчи, скрывайся и таи // И чувства и мечты свои – // Пускай в душевной глубине // Встают и заходят оне // Безмолвно, как звезды в ночи, – // Любуйся ими – и молчи…” («Silentium!», около 1830).

Теперь, будь то отказ от линии Миссури, в принципе, зависит от того, содержит ли закон Миссури какой-либо принцип, требующий продления линии над страной, приобретенной в Мексике. У этого не могло быть никакого принципа, кроме намерения тех, кто его создал. Они не собирались распространять эту линию в страну, которой они не владели. Если бы они намеревались продлить его, то в случае приобретения дополнительной территории, почему они этого не сказали? Было также легко сказать, что «во всей стране к западу от Миссисипи, которой мы теперь владеем, или, возможно, в будущем обретем ее, никогда не будет рабства», чтобы сказать, что они говорили; и они сказали бы это, если бы это имело в виду.

И всё-таки Тютчев не стал поэтом пушкинской или хотя бы лермонтовской эпохи. Не только потому, что равнодушно относился к славе и почти никаких усилий для публикации своих сочинений не прилагал. Ведь даже если бы Тютчев усердно носил свои стихи по редакциям, ему всё равно пришлось бы долго стоять в “очереди” за успехом, за читательским откликом.

Политическая лирика Тютчева

Намерение распространить закон не только не упоминается в законе, но и не упоминается ни в одной современной истории . И сам закон, и история времени являются пустым относительно любого принципа расширения; и ни одним из известных правил толкования уставов и контрактов, ни здравым смыслом, не может быть выведен такой принцип. Если этот закон содержит какой-либо перспективный принцип, необходимо рассмотреть весь закон, чтобы выяснить, что это за принцип. И по этому правилу юг мог справедливо утверждать, что, поскольку они получили одно рабовладельческое государство к северу от линии в начале закона, они имеют право на то, чтобы другой отдавал их к северу от него время от времени - время от времени в неопределенное на запад расширение линии.

Почему так вышло? Потому что у каждой литературной эпохи есть свои стилистические привычки, “стандарты” вкуса; творческое отклонение от этих стандартов иногда кажется художественной победой , а иногда – непоправимым поражением. (Современники вообще подчас бывают несправедливы в своих оценках.)

Конец 1820–1830-х годов в русской лирике – это эпоха позднего романтизма. Читатели ждали от поэзии изображения человеческих страстей, неразрешимых конфликтов между личностью и обществом. А тютчевская поэзия, одновременно и страстная, и рациональная, была связана с традицией Философской оды – жанра, который тогда почитался умершим. Более того, Тютчев через голову романтической эпохи обращался к просветительским временам. Его усложнённая стилистика, выразительно-надломленные ритмы были одинаково чужды как “поэзии действительности” Пушкина, так и романтической, напряжённой лирике Лермонтова.

Это демонстрирует абсурдность попытки вывести перспективный принцип из линии компромисса Миссури. Когда мы голосовали против продления линии Миссури, мы мало думали, что мы голосуем, чтобы уничтожить старую линию, а затем около тридцати лет. Утверждать, что мы таким образом отказались от компромиссов в Миссури, не менее абсурдно, чем было бы утверждать, что, поскольку мы до сих пор имеем дело с приобретением Кубы, мы тем самым в принципе отказались от наших прежних приобретений и решили их выбросить Союза!

Он примыкает к оригинальной линии компромисса Миссури, по ее северной границе; и, следовательно, является частью страны, в которую, следовательно, рабство было разрешено пойти этим компромиссом. Там она открылась с тех пор, и там она все еще лежит. И все же никаких усилий в любое время не было, чтобы вырвать его с юга. Во всей нашей борьбе за запрещение рабства в рамках наших мексиканских приобретений мы никогда не поднимали ни одного пальца, чтобы запретить это, как в этом трактате. Разве это не совсем убедительно, что мы всегда держали Компромисс в Миссури как священное; даже когда против нас самих, а также когда для нас?

В только что процитированном стихотворении «Silentium!» чуткое ухо читателя стихов легко различит ритмический “сбой” – четвёртая и пятая строки первой строфы из двустопных превращены в трёхстопные, из ямба переброшены в амфибрахий. Тот, кто знаком с “нормами” поэзии конца XIX и XX века, не удивится; этот “сбой” на самом деле художественно оправдан, передаёт чувство тревоги, мы буквально физически ощущаем, как поэт борется с собой, с невозможностью высказать душу – и необходимостью общения с адресатом. А читатель 1830-х, изнеженный пушкинской ритмической гармонией, музыкальностью Жуковского, ёжился, как от фальшивого звука.

Иван Сергеевич ТургеневНесколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева

Сенатор Дуглас иногда говорит, что сама линия Миссури была, в принципе, только расширением линии постановления «87», то есть расширения реки Огайо. Замечу, однако, что, как только взглянет на карту, линия Миссури будет намного дальше к югу, чем Пейдж Огайо, и что если наш сенатор, предлагая его продление, придерживался принципа бегства на юг, возможно, это было бы не так легко проголосовать. Но далее говорится, что компромиссы «50» и ратификация их обеими политическими партиями в «52» установили новый принцип , требующий отмены Компромисса в Миссури.

Натурфилософским учением Шеллинга навеяно и другое классическое стихотворение Тютчева – «Не то, что мните вы, природа...». Споря с незримым собеседником, лирический герой исповедует веру во всеживую природу, как верующий исповедует Бога:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик –

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

..........................................................

Они не видят и не слышат,

Живут в сём мире, как впотьмах,

Для них и солнцы, знать, не дышат,

И жизни нет в морских волнах...

Недаром в этих строчках легко различить отголосок стихотворения Державина «Властителям и судиям»: “Не внемлют! видят – и не знают! // Покрыты мздою очеса: // Злодействы землю потрясают, // Неправда зыблет небеса”. Державин перелагал 81-й псалом (вспомните, что такое Псалтырь), он смотрит на пороки земных властителей сквозь призму Библии, с точки зрения вечности. Его социальное обличение навеяно глубоко религиозным чувством. И Тютчев обличает своих оппонентов так, как церковный проповедник обличает грешников. Для него тот, кто не разделяет учение натурфилософов о “божественной”, живой сущности природы, – вероотступник, еретик.

А что же человеческая жизнь ? Она в художественном мире Тютчева мимолётна, её хрупкость особенно заметна на фоне вечной и нескончаемой жизни природы:

Как дымный столп светлеет в вышине! –

Как тень внизу скользит, неуловима!..

“Вот наша жизнь, – промолвила ты мне, –

Не светлый дым, блестящий при луне,

А эта тень, бегущая от дыма...”

(«Как дымный столп...», 1848 или 1849)

Политическая лирика Тютчева

В 1841-м Тютчев посеТил Прагу и познакомился с одним из вождей чешского национального движения Вацлавом Ганкой. Ганка был не только общественным деятелем , но и поэтом, кстати, он перевёл на чешский язык «Слово о полку Игореве». В те годы славянские народы , порабощённые турками и австрийцами, – болгары, сербы, чехи, словаки начали пробуждаться от политической спячки, росло их национальное самосознание. На Российскую империю многие из них смотрели с надеждой, только при поддержке России и в культурно-политическом союзе с ней они могли рассчитывать на освобождение и самостоятельную государственную жизнь.

Встреча с Ганкой довершила процесс формирования тютчевского мировоззрения. Он с самого начала отверг любую возможность революционного переустройства мира. Уже в юношеском стихотворении «14-ое декабря 1825», посвящённом памяти декабристов, поэт писал: “Вас развратило Самовластье, // И меч его вас поразил, – // И в неподкупном беспристрастье // Сей приговор Закон скрепил. // Народ, чуждаясь вероломства, // Поносит ваши имена – // И ваша память от потомства, // Как труп в земле, схоронена”.

В этих стихах нет сочувствия к “самовластью”, к самодержавной России, но нет и симпатии к “бунтовщикам”. Тютчев воспринимал самодержавие как естественную опору России в современном распадающемся мире, который уже вступил в первый акт вселенской катастрофы. Она же – революция. И как болото замерзает лишь зимой, так политический “холод”, жёсткая внутренняя политика должны “подморозить” Россию. А вслед за ней весь мир.

Но чем холоднее были политические взгляды Тютчева на современность, тем жарче разгоралась в его сознании утопическая мечта о будущем России. Той самой невидимой России, в которую “можно только верить”.

Так, в своей “бытовой” жизни поэт не считался с церковными установлениями. Но как политический мыслитель, как идеолог, он последовательно противопоставлял православие католичеству, папству. Католичество было для него символом Запада с его угрозами, православие – символом России, последним островком консервативного покоя в бушующем море европейских революций. Парижские революционные катаклизмы 1848 года окончательно убедили его в этом. И потому тема восточного славянства естественно заняла в поэтических размышлениях Тютчева особое место . “Предательской” Западной Европе он окончательно противопоставил Европу Восточную, славянскую:

Вековать ли нам в разлуке?

Не пора ль очнуться нам

И подать друг другу руки,

Нашим кровным и друзьям?

(«К Ганке», 1841)

Союз славянских земель во главе с Россией - вот идеал Тютчева. Союз этот должен стать всемирным и расшириться “от Нила до Невы, от Эльбы до Китая” и включить в себя три столицы – Москву, Рим и Константинополь. Потому с особым драматизмом воспримет поэт весть о поражении России в Крымской войне 1853–1856 годов; он до последнего надеялся, что революционные заговорщики в Европе изнутри подорвут её мощь, но эти надежды не оправдались.

Мировоззрение Тютчева можно назвать утопическим. Что это значит? Слово утопия происходит от названия фантастического диалога об острове Утопия; этот диалог, похожий на, в 1516 году написал английский гуманист Томас Мор. В своей «Утопии» он изобразил гармоничное общество, которое основано на принципах справедливости, законности и очень жёсткого порядка; в подтексте читалось, что жизнь Утопии – это образ будущего, цель развития европейской цивилизации, как её представлял себе Мор. С тех пор людей, которые проектируют будущее и устремляются к нему, как бы жертвуя настоящим, называют утопистами.

Утописты могут быть сторонниками самых разных партий, предлагать обществу самые разные, даже взаимоисключающие, идеи. Социалистическую утопию создал в своём романе «Что делать?» Николай Гаврилович Чернышевский; как вы помните, в четырёх снах Веры Павловны представлен образ будущей жизни в коммунах, царство всеобщей справедливости, равенства и братства. Тютчев был убеждённым противником коммунистических идей, от рассуждений о социализме его бросало в дрожь. Но при том собственные взгляды Тютчева тоже были утопическими; просто краеугольными камнями его утопии были не социализм, интернационал и равенство, а православная империя, всеславянское братство и вражда с католическим Западом.

В бытовом разговоре мы тоже иногда говорим о чьих-то несбыточных мечтах : ну, просто настоящая утопия. Но на самом деле утопические проекты далеко не всегда бывают несбыточными. Замыслы революционеров XIX века, желавших разрушить старый мир и построить новый, социалистический, счастливый, многим казались тогда неосуществимыми. Однако в XX столетии они реализовались – в России, в Китае, в Кампучии; ради этого были принесены в жертву миллионы жизней, половина планеты была залита кровью.

Тютчев, как вы уже знаете, был убеждённым врагом революционной утопии. Но как это часто с утопистами случается, драматически, почти с ненавистью размышлял о современности. В его политической лирике нередко звучали обличительные нотки, язвительные характеристики. А в его философской лирике все эти размышления поднимались на совершенно другой смысловой уровень, звучали пронзительно и трагично:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует...

Он к свету рвётся из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

........................................................

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,

Как ни скорбит пред замкнутою дверью:

“Впусти меня! – Я верю, Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..”

(«Наш век», 1851)

Любовная лирика

Стихи “денисьевского цикла ” Тютчев не был известен монашеским поведеньем, он до поздних лет сохранил вкус к светской жизни , к салонному блеску; его остроумные словечки передавались из уст в уста; о его влюбчивости знали все окружающие.

Сразу после первого приезда в столицу Баварии Мюнхен (1822) у него завязался бурный роман с Амалией Лерхенфельд, в замужестве баронессой Крюденер. Но уже в 1826-м он женился на Элеоноре Патерсон, урождённой графине Ботмер (она была вдовой русского дипломата). А в 1833-м у него вновь начался новый роковой роман – с Эрнестиной Дёрнберг, урождённой баронессой Пфеффель, вскорости овдовевшей.

В результате всех этих любовных приключений (при живой жене) начал назревать международный скандал. И Тютчева, который не особенно усердствовал в службе, было решено отправить в Турин старшим секретарём русской миссии – от греха подальше.

Но грех алчный всё равно гнался за ним по пятам. В 1838-м умерла жена Тютчева – она не перенесла потрясения, пережитого во время вместе с тремя дочерьми из России в Германию. (Пароход «Николай I» загорелся и чудом избежал затопления.) Фёдор Иванович, узнав о смерти жены и детей, поседел за одну ночь, однако связь с Эрнестиной Дёрнберг не оборвал даже на время. За самовольную отлучку из туринского посольства (он отправился в Швейцарию, чтобы обвенчаться с возлюбленной) поэт-дипломат был в конце концов отчислен с государевой службы и лишён звания камергера.

Однако при этом любовная лирика была в тютчевской поэзии редкой гостьей . По крайней мере, до поры до времени. Лирические стихи о любви трудно было совместить с установкой на космизм и философичность. Поэтому лирическая страсть билась в самой глубине творчества Тютчева, почти не выходя наружу. А когда она всё-таки прорывалась сквозь рациональные заслоны, то облекалась в очень спокойные формы. Как в стихотворении «Я помню время золотое...» (1836).

Здесь лирический герой вспоминает о давнем свидании на берегу Дуная, говорит о быстротечности счастья – но эта грусть лишена внутреннего надлома, как то обычно бывает в элегии:

И солнце медлило, прощаясь

С холмом, и замком, и тобой.

И ветер тихий мимолетом

Твоей одеждою играл

И с диких яблонь цвет за цветом

На плечи юные свевал.

................................................

И ты с весёлостью беспечной

Счастливый провожала день;

И сладко жизни быстротечной

Над нами пролетала тень.

Лирический сюжет элегии, сладкое воспоминание о радости, которая уже закончилась и уступила место нынешней печали, превращён в лирический сюжет романса. (Вспомните, какое определение дали мы этому жанру.) То есть смягчён до предела, напряжение и трагизм выветрены из стихотворения, рана давно затянулась, царапина на сердце зарубцевалась. Любимая мысль Тютчева – о скоротечности земной жизни, о неразгаданности главных её тайн – здесь приглушена, размыта.

Приехав на несколько месяцев в Россию (1843), Тютчев вёл переговоры о своём служебном будущем; переговоры завершились успехом – и в 1844-м он вернулся в отечество, получив место старшего цензора. (В 1858-м Тютчев станет председателем комитета иностранной цензуры.) Ему было возвращено звание камергера, Николай I с одобрением отзывался о тютчевской публицистике; Фёдор Иванович уповал на торжество славянской идеи, верил в близкое учреждение Великой греко-российской Восточной империи.

Но в 1850-м Тютчев вновь влюбился – в 24-летнюю Елену Денисьеву; она была классной дамой в Екатерининском институте, где воспитывались дочери поэта. Тютчеву к тому времени исполнилось уже 47 лет, но, как вспоминают современники, “он сохранил ещё такую свежесть сердца и цельность чувств, такую способность к безрассудной, не помнящей себя и слепой ко всему окружающему любви”. От внебрачного союза Тютчева и Денисьевой родились трое детей. Двусмысленность положения, однако, угнетала возлюбленную поэта; в конце концов у неё развилась чахотка, и в августе 1864-го Денисьева скончалась. Впав в отчаяние, Тютчев уехал за границу и соединился с прежней семьёй (благо формально развод с женой так и не был оформлен). Но сразу по возвращении из Женевы и Ниццы, весной 1865-го, он пережил одно за другим несколько страшных потрясений: умерли двое детей, прижитых им от Денисьевой, сын и дочь; вскоре после этого скончалась его мать; спустя некоторое время – сын Дмитрий, дочь Мария, брат Николай. Последние годы жизни Тютчева прошли под знаком бесконечных утрат...

И всё-таки одним из высших достижений русской любовной лирики стал тютчевский цикл стихотворений, адресованных Денисьевой. Благодаря этой встрече, которая так трагически закончилась в жизни, лирическая стихия прорвалась наконец в поэзию Тютчева, усилила её драматизм, одушевила глубоким личным чувством.

Любовь, любовь – гласит преданье –

Союз души с душой родной –

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их слиянье,

И... поединок роковой...

(«Предопределение», 1850 или 1851)

Здесь Тютчев остаётся верен себе; любовная драма переведена у него в философскую плоскость, в центре стихотворения – не образ самой возлюбленной, а проблема любви. Но внутрь этой проблемы, как в тонкую оболочку, заключено глубоко личное переживание лирического героя ; сквозь отвлечённые, предельно обобщённые слова (“союз”, “роковое слиянье”, “поединок”) проступает неразрешимость, невыносимость положения, в которое он поставил любимую женщину, – и в то же время нежданное счастье, подаренное ему жизнью перед самым её закатом. Тот же пафос одушевляет стихотворение «О, как убийственно мы любим...» (1850 или 1851), которое по праву считается одним из шедевров русской любовной лирики:

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

..............................................

Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?

Всё опалили, выжгли слёзы

Горючей влагою своей...

Перечитайте ещё раз строфы из раннего стихотворения «Я помню время золотое...». И теперь сравните его ключевые образы , передающие идею “летучести” земного счастья (“ветер мимолётом”, “жизни быстротечной”), с образным строем стихотворения «О, как убийственно мы любим...»:

И что ж теперь? И где ж всё это?

И долговечен ли был сон?

Увы, как северное лето,

Был мимолётным гостем он!

Судьбы ужасным приговором

Твоя любовь для ней была,

И незаслуженным позором

На жизнь её она легла!

На уровне отдельных слов , отвлечённых образов – всё то же самое. В центре – тема мимолётности, краткосрочности счастливой любви, неизбывности страдания: “Жизнь отреченья, жизнь страданья! // В её душевной глубине // Ей оставались вспоминанья... // Но изменили и оне”.

Но как меняется сам тон лирического высказывания ! Из расслабленного, утончённого он становится резким, почти надрывным. Лирический герой мечется между чувством воодушевления, которое приносит любовь, и трагизмом обстоятельств, в которые она ставит человека...

После смерти Денисьевой Тютчев писал всё реже. Да и слава, поздно к нему пришедшая, недолго нежила его самолюбие. Второй тютчевский сборник, 1868 года, был встречен куда прохладнее, чем первый. Старость донимала поэта; во время предсмертной болезни он обратился с покаянно-прощальным четверостишием к своей жене Эрнестине, которая сохранила ему верность вопреки всему:

Всё отнял у меня казнящий Бог:

Здоровье, силу воли, воздух, сон,

Одну тебя при мне оставил Он,

Чтоб я Ему ещё молиться мог.

Анализ произведения «Последняя любовь» (между 1851 и 1854)

Стихотворение это, как вы, наверное, и сами догадались, связано с настоящей “последней любовью” Тютчева, с чувством немолодого поэта к 24-летней Елене Денисьевой. Но не этим (по крайней мере, в первую очередь) оно интересно читателям последующих поколений. Перед нами ведь не дневниковая запись, хотя бы и зарифмованная, а лирическое обобщение; Тютчев рассказывает о своём личном чувстве, а на самом деле говорит о любой “последней любви”, с её сладостью и печалью.

И насколько противоречивым было чувство поэта, настолько смещённым, “неправильным” оказался ритм стихотворения. Попробуем проследить за его движением, прослушать его прерывистое дыхание, как врач прослушивает стетоскопом дыхание пациента; это будет непросто – нам придётся использовать сложные литературоведческие термины . Но иначе анализировать стихи нельзя, они сами устроены достаточно сложно (потому и интересны). Чтобы облегчить предстоящую работу, заранее вспомните некоторые понятия, с которыми вы уже давно знакомы. Что такое метр, чем он отличается от ритма? Что такое метрическое ударение? Чем двусложные размеры отличаются от трёхсложных? Что такое ямб, дактиль, амфибрахий? Воспользуйтесь словарями, энциклопедиями, своими учебными записями, попросите учителя дать вам необходимые пояснения.

Вспомнили? Тогда приступим к чтению и анализу тютчевского стихотворения.

О, как на склоне наших лет

Нежней мы любим и суеверней...

Сияй, сияй, прощальный свет

Любви последней, зари вечерней!

Начинается «Последняя любовь» исповедальным признанием лирического героя; он признаётся читателю в нежности своего чувства – и в страхе перед возможной утратой: “Нежней мы любим и суеверней…” В первой строке двусложный размер, ямб, выдержан подчёркнуто-правильно. Здесь нет усечённых стоп, венчает строку мужская рифма. (Кстати, вспомните также, что такое усечённая стопа, мужская и женская рифма.) И вдруг, без предупреждения, во второй строке, откуда ни возьмись, появляется “лишний” слог, не предусмотренный размером, союз “и”. Если бы не это “и”, строка читалась бы привычно, звучала бы без всяких сбоев: “Нежней мы любим, суеверней”. Но, стало быть, поэту для чего-то нужен этот сбой; пока не станем спешить с ответом на вопрос, для чего именно. Тем более что в третьей строке размер вновь строго выдержан, а в четвёртой – вновь “сбит”: “Сияй, сияй, прощальный свет // Любви последней, зари вечерней”.

Разумеется, во всём этом “непорядке” заключён особый, высший – иначе перед нами был бы не шедевр русской лирики, а неумелая стихотворная поделка. Посмотрите внимательно, ведь противоречив не только ритм стихотворения, но и система его образов. Чтобы передать весь сладостный трагизм положения своего лирического героя, всю безысходность его внезапного счастья, поэт использует антиномичные образы. Задумайтесь, с каким светом он сравнивает последнюю любовь ? С прощальным, закатным. Но при этом обращается к закатному свету так, как обращаются к полуденному яркому солнцу : “Сияй, сияй!” Обычно мы говорим о вечернем свете меркнущий, гаснущий. А тут – сияй!

Так что ритмический рисунок стихотворения неразрывно связан с его образным строем, а образный строй – с напряжённым переживанием лирического героя.

Но только мы успеваем настроиться на определённый лад, привыкнуть к последовательному чередованию “правильных” и “неправильных” строк, как во второй строфе всё снова меняется:

Полнеба обхватила тень,

Лишь там, на западе, бродит сиянье, –

Помедли, помедли, вечерний день,

Продлись, продлись, очарованье.

Первая строка этой строфы вроде бы соответствует своей метрической схеме. Ямб он и есть ямб… Но что-то уже неуловимо поменялось в ритме; это “что-то” – аккуратно пропущенное ритмическое ударение. Попробуйте прочесть строчку вслух, скандируя и отбивая ритм ладонью, – и вы сразу почувствуете, что в слове “обхватила” словно чего-то недостаёт. Такой эффект объясняется просто: метрическое ударение падает здесь на первый и третий слоги, а языковое – только на третий (“обхватИла”). Пропуск метрического ударения стиховеды называют пиррихий; пиррихии как бы растягивают звучание стиха, облегчают и чуть размывают его.

А в следующей строке ямб просто-напросто “отменяется”. Сразу после первой – ямбической! – стопы стих без предупреждения перескакивает из двусложного размера в трёхсложный, из ямба в дактиль. Прочтите эту строку, разбив её на две неравные части. Первая часть – “Лишь там”. Вторая часть – “...на западе, бродит сиянье”. Каждое из этих полустиший само по себе звучит ровно и гармонично. Одно – как положено звучать ямбу (стопа состоит из безударного и ударного слогов), другое – как положено звучать дактилю (стопа состоит из ударного и двух безударных слогов). Но едва мы соединяем полустишия в тесные пределы одной стихотворной строки , они тут же начинают “искрить”, как противоположно заряженные полюса, они отталкивают друг друга. Этого-то поэт и добивается, ведь чувства его лирического героя тоже перенапряжены, тоже “искрят”, тоже исполнены внутренних столкновений!

Третья строка этой строфы тоже написана трёхсложным размером. Но уже не дактилем. Перед нами амфибрахий (стопа состоит из безударного, ударного и вновь безударного слогов). Мало того, в строке весьма ощутим очередной “сбой”: “Помедли, помедли вечерний день”. Если бы Тютчев хотел “сгладить” ритм, он должен был бы добавить односложное слово после эпитета “вечерний” – “мой”, “ты” или любое другое. Попробуйте мысленно вставить “пропущенный” слог: “Помедли, помедли, вечерний ты день”. Ритм восстановлен, а художественное впечатление – разрушено. На самом деле поэт сознательно пропускает слог, отчего стих его спотыкается, начинает биться в ритмической истерике.

Чувство тревоги и муки нарастает. Это заметно не только по ритмическому рисунку, но и по движению образов: яркий закат блёкнет, уже полнеба в тени; так постепенно истекает и время внезапного счастья, подаренное поэту напоследок. И чем ярче разгорается чувство, тем ближе холод неизбежного финала. Но всё равно –

Пускай скудеет в жилах кровь,

Но в сердце не скудеет нежность...

О ты, последняя любовь!

Ты и блаженство, и безнадежность.

И вместе с тем, как успокаивается сердце лирического героя, смиряющегося с краткосрочностью своего блаженства, “выравнивается” ритм стихотворения. Одна за другой следуют три ямбические строчки. Лишь в последней строке ритм вновь на мгновение смещается, словно краткий вздох прерывает монолог лирического героя.

Запомните литературоведческие термины: лирический сюжет; метрическое ударение; поэтический цикл; философская ода; утопия.

Вопросы и задания

Почему Тютчев, который дебютировал в 1820-е годы, по праву считается поэтом второй половины XIX века? Как бы вы определили пафос тютчевской лирики, её сквозную тему, главенствующее настроение? Что было главным в пейзажной лирике Тютчева – подробное изображение природы или мифологический подтекст? Что такое утопическое сознание и как оно проявилось в политической лирике Тютчева? В чём преимущество утопического сознания и в чём заключена его опасность? Самостоятельно проанализируйте стихотворение Тютчева по выбору учителя.

Вопросы и задания повышенной сложности

Как повлияли на Тютчева немецкие натурфилософы? Прочтите ещё раз тютчевский перевод стихотворения Гейне «Сосна и пальма» (у Тютчева он назван «С чужой стороны»). Почему у Тютчева сосна заменена на кедр? Вспомните, как это же стихотворение Гейне перевёл Лермонтов («Две пальмы»). Чей перевод кажется вам выразительнее? А какой из них, по вашему мнению, ближе к немецкому оригиналу? Попробуйте обосновать свой ответ примерами из обоих переводов. Прочтите стихотворный перевод Тютчева из поэтического наследия великого художника Возрождения Микеланджело Буонарроти:

Молчи, прошу, не смей меня будить.

О, в этот век преступный и постыдный

Не жить, не чувствовать – удел завидный...

Отрадно спать, отрадней камнем быть.

Вы уже знаете, как и что писал Тютчев в своих стихах о современности. Свяжите этот перевод старинного четверостишия с постоянными мотивами тютчевской лирики.

Темы сочинений и рефератов

Философская лирика Тютчева. Фёдор Тютчев и русская пейзажная лирика . Политическая лирика Тютчева и славянофильские идеи.

Аксаков И. С. Биография Ф. И. Тютчева. М., 1997.

Аксаков И. С. Фёдор Иванович Тютчев // Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика. М., 1981.

Один из лучших публицистов и литературных критиков славянофильского лагеря Иван Сергеевич Аксаков написал о Тютчеве краткий очерк и небольшую монографию «Биография Ф. И. Тютчева», которая положила начало научному изучению тютчевского творчества.

Григорьева А. Д. Слово в поэзии Тютчева. М., 1980.

Автор книги – не литературовед, а лингвист, историк русского литературного языка . А. Д. Григорьева показывает, каким образом в поэтическом языке Тютчева соединились разговорные выражения и книжные риторические обороты.

Тынянов Ю. Н. Пушкин и Тютчев // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1969.

Выдающийся литературовед и писатель Юрий Николаевич Тынянов, чьи работы должны быть вам уже знакомы, считал, что общепринятая в науке начала XX века точка зрения на взаимоотношения Пушкина и Тютчева – не более чем легенда. В отличие от Ивана Аксакова, Тынянов был убеждён, что Тютчев вовсе не был продолжателем пушкинской линии в поэзии, что он наметил совсем другую линию её развития.

Осповат А. Л. “Как слово наше отзовётся…” М., 1980.

Краткий, но исчерпывающий очерк истории создания и выхода в свет первой книги тютчевских стихотворений.

Ф. И. Тютчев: Библиографический указатель произведений русской литературы о жизни и деятельности. 1818–1973 / Изд. подг. И. А. Королёва, А. А. Николаев. Под ред. К. В. Пигарёва. М., 1978.

Если вы решите познакомиться с жизнью и творчеством Тютчева подробнее, подготовить реферат, написать хорошее сочинение , вам пригодится эта книга – с её помощью вы сможете подобрать необходимую научную литературу.

Шайтанов И. О. Ф. И. Тютчев: поэтическое открытие природы. М., 1998.

Небольшой сборник статей, в которых в доступной форме говорится о связи Тютчева с немецкой натурфилософией, о его поэтическом споре с предшественниками. Книга пригодится при подготовке к выпускным и вступительным экзаменам.

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Фёдор Иванович Тютчев уже в твоих закладках.

1. Под чьим влиянием складывались эстетические взгляды Ф. И. Тютчева? А. Ломоносова Б. Пушкина В. Лермонтова Г. Некрасова 2. Кому посвящены строки Ф. И. Тютчева "Тебя, как первую любовь, России сердце не забудет"? А. Пушкину Б. Лермонтову В. Некрасову Г. Тредиаковскому 3. Как можно определить характер лирики Ф. И. Тютчева? А. Медитативная Б. Суггестивная В. Философская 4. Чьи традиции наследует Ф. И. Тютчев в теме любви к Родине? А. Пушкина Б. Лермонтова В. Некрасова 5. Кому принадлежат слова о человеке - "мыслящем тростнике"? А. Фету Б. Тютчеву В. Пушкину 6. Кто из
Блестящий русский поэт-философ Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября 1803 г. в стародворянской семье. Тютчев получил домашнее образование . Его наставник С. Е. Раич, молодой поэт и переводчик, поощрял увлечение молодого воспитанника стихосложением и классическими языками. Благодаря этому юный Тютчев уже в 13 лет великолепно переводил с латыни Горация и писал стихи в подражание своему великому древнеримскому предшественнику, за что в 15 лет был принят в Общество любителей российской словесности. ДАТЫ И
"Стихи у него были не плодом труда… когда он их писал, то писал невольно, удовлетворяя настоятельной, неотвязчивой потребности… вернее сказать, он их не писал, а только записывал". И. Аксаков Любовные отношения Ф. Тютчева с Е. Денисьевой длились 14 лет, до самой ее смерти. Денисьева умерла от чахотки, однако Тютчев чувствовал ответственность за ее преждевременный уход, обвиняя себя в том, что, не расставшись с семьей, обрек любимую женщину на беспощадный "людской суд"
Эстетические взгляды Тютчева складывались под влиянием Пушкина. Ему Тютчев посвятил два своих сборника, именно с ним вел постоянный поэтический диалог. В стихотворении "29 января 1837 года" (день гибели Пушкина) Тютчев дает оценку деятельности и личности великого поэта, называет его "живым органом богов", благородным, светлым и чистым гением . Стали крылатыми слова из этого стихотворения: "Тебя ж, как первую любовь, России сердце не забудет". В общем определить лирику Тютчева можно как философскую. Философская
Сопоставьте стихотворение Тютчева с произведениями Пушкина "Поэт" и Лермонтова "Поэт". Тема этого стихотворения Тютчева, как и стихотворений Пушкина и Лермонтова с таким же названием, - поэтическое вдохновение. Однако они трактовали вдохновение как пришедшее свыше ("лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется", "порыв чудесный"). Поэт "к ногам народного кумира не клонит гордой головы". Поэт Тютчева также может быть "в толпе людей затерян", "порой доступен их страстям". Как и любой смертный, он может
Блестящий русский поэт-философ Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября 1803 г. в стародворянской семье. Тютчев получил домашнее образование. Его наставник С. Е. Раич, молодой поэт и переводчик, поощрял увлечение молодого воспитанника стихосложением и классическими языками. Благодаря этому юный Тютчев уже в 13 лет великолепно переводил с латыни Горация и писал стихи в подражание своему великому древнеримскому предшественнику, за что в 15 лет был принят в Общество любителей российской словесности. Несмотря
В каждом его стихотворении чувствуется не Только взгляд художника, но и ум мыслителя. В. Брюсов Среди поэтов XIX века Ф. И. Тютчев выделяется своим стремлением осмыслить тайны мироздания, разгадать язык природы, понять значение и возможности человека в мире природы. Как философ Тютчев разделяет пантеистические взгляды. Человек - часть великого мира природы, которая имеет подлинное бытие. А человек лишь ее "греза", "мыслящий тростник". И этот "мыслящий тростник" пытается понять все таинственное, загадочное в непостижимом,