Вторжение славян на балканский полуостров. Третий (славянский этап) Великого переселения народов

Главная / И. С. Тургенев

1
Первые вторжения славян в пределы Византии относятся к рубежу V и VI вв. н. э., когда балканские провинции империи подверглись опустошительным набегам дотоле неизвестных северных племен.

Это был новый и сильный враг - могучие и многочисленные племена, продвинувшиеся с севера к Дунаю. Нового врага в империи назвали первоначально «гетами» - именем древнего дако-фракийского населения низовьев Дуная, о котором не вспоминали со времен императора Веспасиана. Первое нападение гетов на империю относится, по-видимому, к 493 или 495 г. Судя по сообщениям хрониста VI в. Марцеллина, полчища гетов вторглись тогда в пределы Фракии, и в битве с ними погиб фракийский военачальник Юлиан. В 517 г. они вторично обрушились на Балканы, проникли в Македонию и {185} Фессалию, дошли на юге до Фермопил, а на западе вступили в Старый Эпир, сокрушая все на своем пути.

Через несколько лет, когда империя ближе узнала своего нового врага, совершившего целый ряд дерзких вторжений в ее пределы, стало известно и его настоящее имя. Новым врагом империи оказались анты и склавины - две родственные группы древних славянских племен. Этими именами их начали называть в империи, по-видимому, при Юстиниане, после событий 527 и 529 гг., когда византийским полководцам ценою больших жертв удалось предотвратить новые попытки славянских дружин проникнуть вглубь Балканского полуострова. О том, что гетами первоначально были названы именно славяне, а не какие-либо другие северные племена, свидетельствует византийский историк начала VII в. Феофилакт Симокатта. Он утверждает, что геты - это древнейшее наименование славян 1 . Но и без этого свидетельства вполне очевидно, что вторжения «гетов» на Балканы в конце V и начале VI в. и последующие походы склавинов и антов являются звеньями одной цепи. В том и другом случае против империи выступали одни и те же племена, действующие независимо от другого северного врага империи - кочевников-болгар, продвинувшихся в Приазовье из-за Дона и собравших и подчинивших себе остатки местных скифских и сармато-аланских племен.

Описывая события 527 г., выдающийся византийский историк и политический деятель VI в. Прокопий Кесарийский говорит следующее: «Когда Юстиниан, дядя Германа, вступил на престол (527 г.- П. Т. ), анты, ближайшие соседи склавинов, перейдя Истр, с большим войском вторглись в пределы римлян...» И в другом месте: «Что же касается Иллирии и всей Фракии, если считать от Ионийского залива вплоть до предместий Византии, в том числе и Элладу и область Херсонеса, то с того времени, как Юстиниан принял власть над Римской империей, гунны, склавины и анты, делая почти ежегодно набеги, опустошали Иллирию и всю Фракию, все земли от Ионического моря до константинопольских предместий, Элладу и Херсонес» 2 .

Для защиты балканских провинций император Юстиниан предпринял строительство многочисленных укреплений на Дунае и в горных проходах Балканского полуострова. В трактате «О постройках», написанном по поручению самого императора, Прокопий Кесарийский перечисляет десятки восстановленных и вновь построенных крепостей на Дунае и сотни укреплений в горных проходах в глубине полуострова. «Всякое {186} имение на Балканах,- говорит он,- оказалось либо превращенным в мощный замок, либо находилось вблизи укрепленного поста». Развалины юстиниановских укреплений, известные во многих пунктах Балканского полуострова, свидетельствуют о том, что постройки Юстиниана действительно предоставляли собой мощную оборонительную систему (рис. 43). В другом произведении, «Тайной истории», написанной в назидание будущим поколениям, Прокопий называет все эти постройки «безумными», указывая, что они поглотили огромное количество средств и сил, но так и не достигли своей цели 3 .

Наряду с этим, стараясь ослабить своих противников, византийское правительство широко прибегало к своему испытанному средству - к попыткам внести раздор в среду склавинов и антов или же рассорить их с другими племенами. «Разделяй и властвуй» - было излюбленным лозунгом византийской политики. Одним из результатов деятельности византийских дипломатов было появление на посту магистра Фракии известного Хвилибуда - антского вождя, успешно боровшегося против склавинов в течение почти четырех лет, с 530 по 534 г., но в конце концов потерпевшего поражение и убитого склавинами 4 . В последующие годы империи удавалось привлекать славянские дружины для борьбы против остготов в Италии 1 . В то же время в качестве орудия против антов Византия неоднократно использовала кутугуров и другие гунно-болгарские племена Северного Причерноморья.

Многочисленные крепости на дунайской границе и все коварные хитросплетения византийских дипломатов не могли, однако, остановить стремительной волны славянских вторжений. Многочисленные дружины, насчитывающие тысячи воинов, неоднократно наносили поражения византийским армиям, во главе которых стояли испытанные стратеги империи. После 540 г., когда основные силы империи были брошены на Восток, против Ирана, дунайская линия укреплений уже не представляла серьезной преграды для славянских дружин. Неоднократно они проникали до южных пределов полуострова, нарушая жизнь страны на длительное время. Особенно памятными в империи были славянские набеги 548 и 549 гг., когда жестоко пострадали Иллирия и Фракия и был разгромлен город Топир. В следующем, 550 г. славянские отряды доходили до «длинных стен», возведенных для защиты Константинополя Анастасием. Тогда при постройке, в первые годы VI в., эти стены с насмешкой называли «памятником трусости»; теперь же византийская знать с благодарностью вспоминала их строителя. И если {187} император Юстиниан «с гордостью величал себя антическим или славянским», то, как справедливо заметил еще Н. М. Карамзин,- «сие имя напоминало более стыд, нежели славу его оружья» 2 .

Древние авторы отмечают, что в процессе Балканских войн крепло и совершенствовалось воинское искусство славянских дружин. Первоначально они были плохо вооружены и применяли на Балканах примитивные тактические приемы. «Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются [засадами], внезапными атаками, хитростями...,- пишет Маврикий Стратег.- Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом всех людей... Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты, прочные, но трудно переносимые [с места на место]. Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом, сильно действующим...» 3 Но уже к середине VI в. склавины и анты освоили византийское вооружение, приобрели навык сражаться с регулярным войском, научились брать укрепленные города, применяя при этом разнообразные осадные машины. Они «обучены воевать более [лучше], чем ромеи»,- говорит Иоанн Эфесский, описывая события 584 г. 4

2
В 50-х годах VI в. военно-политическая обстановка в Северном Причерноморье и на Балканах еще более усложнилась и обострилась.

Около 558 г. в степях Приазовья появилась новая орда кочевников, по-видимому, тюркского происхождения, известная под названием аваров. Вскоре аварское посольство прибыло в Константинополь, где посол аваров Кандих, назвав своих соплеменников «самым могучим и неодолимым из народов», предложил Византии военный союз, за соответствующее, конечно, вознаграждение. Предложение аваров, как сообщает византийский историк конца VI в. Менандр, было встречено в империи благосклонно. Вслед за этим, по-видимому, в союзе с аланами авары разгромили утургуров, обитавших в Восточном Приазовье, затем залов и, наконец, савиров, кочевавших по прикавказским степям 5 . {188}

Подчинив себе гунно-болгарские племена Северо-Восточного Причерноморья, авары двинулись далее на запад. И здесь совместно с кутугурами они обрушились на главного врага империи - антские племена. В одном из отрывков, сохранившихся из «Истории» Менандра, говорится, что в результате аварского вторжения «властители антские приведены были в бедственное положение и утратили свои надежды. Авары грабили и опустошали их землю» 6 . Далее следует рассказ о том, как авары убили антского посла Межамира, сына Идаричева, брата Калагастова, присланного к аварам для выкупа пленных.

Союзные отношения аваров и Византии не были, однако, продолжительными. Убедившись в вероломстве византийских политиков, авары вскоре вторглись в Паннонию, где в конце 60-х годов VI в. образовалось сильное «варварское» государство, во главе которого стоял аварский каган Баян. С этого момента авары вступили в войну с империей. Их участие в Балканских войнах продолжалось с перерывами вплоть до 30-х годов VII в., когда аварский каганат, ведущий на западе войну с каролингами, на востоке - со славянами, а на юге - с Византийской империей, после неудачной попытки овладеть Константинополем, внезапно распался, как уже не раз распадались, казалось бы, столь могущественные объединения кочевнических племен.

Отношения славянских племен, особенно антов и аварского каганата, в течение всего времени существования последнего продолжали оставаться, по-видимому, крайне напряженными. Трудно сказать, насколько далеко на север и северо-восток простирались аварские владения, но несомненно, что некоторые склавинские и антские племена, покоренные аварами, входили в состав их разноплеменного государства. Современники неоднократно отмечали, что в войсках Баяна основную массу составляли не авары, а болгары и славяне. О подчинении в начале VII в. аварскому каганату восточнославянского племени дулебов рассказывает Начальная летопись: «В си же времяна быша и обри, иже ходиша на Ираклия царя и мало его не яша. Си же обри воеваху на словенех, и примучиша дулебы, сущая словены, и насилье творяху женам дулебьским: аще поехати будяше обърину, не дадяше въпрячи коня ни вола, но веляше въпрячи 3 ли, 4 ли, 5 ли жен в телегу и повести обърена, и тако мучаху дулебы» 1 .

Таким образом, подчинение отдельных славянских племен аварскому каганату не может подлежать сомнению. Однако совершенно несправедливы встречающиеся в историографии {190} утверждения, что с появлением аваров на Дунае они превратились как будто бы в основную военную и политическую силу, ведущую борьбу с империей, а склавины и анты отныне действовали якобы лишь как сателлиты каганата. Современники свидетельствуют, что в аварское время склавины и анты сохраняли свою самостоятельность, выступая в Балканских войнах, как военно-политическая сила, совершенно независимая от аваров. И, вероятно, прав был А. Л. Погодин, когда утверждал, что «власть авар простиралась лишь на тех славян, которые занимали Паннонию, но славяне не теряли при этом своей национальной самобытности. Тот факт, что при совместных вторжениях авар и славян источники постоянно упоминают и о славянах, указывает, по моему мнению, достаточно ясно на роль славян в таких набегах» 2 .

К этому необходимо еще добавить, что масштабы славянских вторжений на Балканы во второй половине VI в. значительно возросли как за счет увеличения собственных сил славян, так и за счет того, что аварский каганат, если оценивать его с точки зрения широкой исторической перспективы, являлся объективно союзником славян, сковывающим значительную часть вооруженных сил империи на Балканах. Именно в это время славянские вторжения на Балканы вступили в свою новую фазу. Славяне отныне появляются на полуострове не только как воины, но и как поселенцы, навсегда оседающие на завоеванных землях.

В «Истории» Менандра рассказывается о том, как в 70-х годах VI в. авары потребовали уплаты дани у славян, живших на левом берегу Дуная, в пределах древней Дакии. Славянский вождь Добрит (Ловрита), по словам Менандра, ответил на это требование следующей речью: «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу. Не другие нашею землею, а мы чужою привыкли обладать. И в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи» 3 . Последующий за этим спор с аварскими послами кончился якобы вооруженной схваткой, во время которой авары были перебиты.

Вскоре последовало грандиозное вторжение славян на полуостров, в котором, по словам Менандра, участвовало 100 тыс. славянских воинов, опустошивших Фракию, Македонию и Фессалию. Император Тиверий, основные силы которого были сосредоточены в это время на Востоке, против Ирана, в 577 г. обратился к аварам с предложением опустошить славянские земли, чтобы заставить их таким путем очистить полу-{191}остров. Осталось неизвестным, насколько значительным на этот раз было аварское вторжение в славянские земли. Но во всяком случае оно не привело к желаемому для империи результату, так как славянские дружины не покинули пределов империи, рассчитывая, по-видимому, прочно обосноваться на полуострове. Современник этих событий Иоанн Эфесский, сирийский церковный историк, прекрасно осведомленный в балканских делах, описал их следующими словами: «В третий год после смерти императора Юстина, в царствование императора Тиверия вышел проклятый народ склавены и прошел всю Элладу, области Фессалоники и всю Фракию. Они захватили много городов и крепостей, опустошили, сожгли, полонили и подчинили себе эту область и поселились в ней свободно, без страха, как в своей собственной. Это продолжалось в течение лет четырех, пока император был занят войной с персами и все свои войска послал на восток... И до сего времени, до года восемьсот девяносто пятого (584 г. н. э.- П. Т. ) они расположились и живут спокойно в ромейских областях, без забот и страха... они разбогатели, имеют золото и серебро, табуны коней и много оружья и обучены воевать более [лучше], чем ромеи», а раньше, заканчивает автор, «эти грубые люди были вооружены лишь дротиками и не знали, что такое настоящее оружие» 1 .

В этом же году славянские дружины, во главе которых стоял вождь Ардагаст, вновь проникли до «длинных стен», угрожая Константинополю. Полководцу императора Маврикия Коментиолу удалось разбить их на реке Эргинии и под Адрианополем и очистить Астику и близлежащие местности по реке Гэбра (Марица). Но полуостров продолжал оставаться в руках славян, которые все дальше и дальше продвигались к югу.

По-видимому, именно к этому времени относится рассказ о городе Анхиалосе, приведенный в хронике Михаила Сирийца, где говорится о том, что с целью прекратить движение славян на Балканы «ромеи наняли народ антов, которые по их указанию напали на земли славян (склавинов.-П. Т. ), лежащие к западу от Дуная. В ответ на это склавины совместно с аварами разгромили город Анхиалос, продолжая свои действия на полуострове с прежним размахом 2 . В 588 г., по сообщению Феофилакта Симокатты, они опять продвинулись в направлении Константинополя и вторглись во Фракию. На следующий год славянские дружины достигли Пелопонесса, т. е. южных окраин Балканского полуострова, о чем сообщает церковный историк Евагрий. {192}

В 591 г. после окончания войны с Персией, Византия сделала попытку восстановить дунайскую границу, направив против славян большую армию, во главе которой стояли крупнейшие стратеги империи - сначала Приск, затем брат императора Маврикия Петр, потом опять Приск. Война со славянами велась в течение девяти лет. Ее наиболее полное описание дано в «Истории» Феофилакта Симокатты.

Сначала византийская армия сумела добиться на Дунае некоторых успехов. В 593 г. войска Приска переправились на северный берег Дуная и, разбив отряды славянских вождей Радагаста и Мусокия, захватили большую добычу и много пленных. Но оставаться продолжительное время во вражеской стране Приск все же не решился и, нарушив приказ императора, вскоре отошел за Дунай, что привело к новым вторжениям славян на полуостров. Ожидалось даже нападение славян на столицу империи - Константинополь, заставившее Византию временно отказаться от активных наступательных действий на севере. Лишь в 597 г. дунайская армия, на этот раз под командованием Петра, снова перешла на северный берег Дуная, но, потеряв при переправе один из крупных отрядов, вступивший в бой со славянским вождем Пирогостом, вскоре возвратилась обратно. Тем временем массы славян появились в средних частях полуострова и предприняли осаду одного из крупнейших городов полуострова - Фессалоник, применяя метательные орудия, тараны, «черепахи» и другие осадные машины того времени. Очевидно, центральная и западная часть Балканского полуострова продолжала все это время находиться в руках славян, прочно обосновавшихся во многих местах и способствовавших своим соплеменникам в их военных предприятиях. Осада Фессалоник окончилась безуспешно, но она серьезно нарушила византийские планы и снова заставила империю приостановить активные действия на Дунае.

В последующие годы в войну против империи вступили авары. В 599 г. Баян нанес жестокое поражение византийскому полководцу Коментиолу, но через два года, в 601 г., авары были разбиты Приском, захватившим при этом в плен 3 тыс. аваров, 6 тыс. других «варваров» и 8 тыс. славян. Очень может быть, что эти успехи византийской армии объяснялись в какой-то мере выступлениями против каганата антских племен. Во всяком случае на следующий год аварский каган отправлял войско на восток, «чтобы уничтожить антский народ, бывший в союзе с ромеями». Известно также, что этот поход окончился неудачно, так как войско кагана, не желавшее воевать с антами, начало разбегаться. {193}

3
Критическим моментом славяно-византийских войн, гремевших над Балканами в течение целого столетия, явился 602 г., когда по приказу императора Маврикия византийские полководцы сделали еще одну попытку проникнуть в славянские земли на северном берегу Дуная. Посылая свои войска на север, Маврикий не подозревал, началом каких серьезных событий, более того - потрясений, послужит предпринятая византийцами экспедиция.

Глубокий социально-экономический кризис, уже давно терзавший империю, не мог не отразиться на настроениях армии. Социальная борьба в стране, нередко принимавшая форму открытых выступлений, при императоре Маврикии достигла небывалого ожесточения. Время Маврикия (582-602) отмечено несколькими крупными восстаниями народных масс - городского плебса, рабов и колонов, а также волнениями в армии. 602 г. оказался для Маврикия и его правительства роковым. В армии, стоящей на Дунае, осенью вспыхнуло восстание, возглавляемое центурионом Фокой. Восставшая армия двинулась на Константинополь, встречая повсюду открытую поддержку народа. Маврикий был свергнут, а затем и казнен вместе со своими сыновьями и приближенными. Волей армии на византийский престол был посажен предводитель восстания центурион Фока.

Эти бурные события послужили началом длительного периода гражданских войн, охвативших почти всю территорию империи. Лишь в 610 г. византийская аристократия - крупные земельные собственники - сумела восстановить свою власть, поставив во главе империи экзарха африканских владений Ираклия. Но Византийская империя VII в. далеко не была повторением империи предшествующего времени. Постепенно нараставший еще со времени Юстиниана процесс феодализации в этот период получил возможность широкого развития. Закончилась история старой, восточноримской, рабовладельческой Византии, и началась история новой, феодальной Византийской империи.

Во время гражданских войн, вызванных восстанием Фоки, и в последующие десятилетия, когда империя снова вынуждена была вести тяжелую войну с Ираном, славяне беспрепятственно и огромными массами переселялись на Балканский полуостров, навсегда поселяясь в его плодородных долинах. «В самом начале царствования Ираклия, на пятом году его царствования, славяне отняли у римлян Грецию, персы же - Сирию, Египет и многие другие области»,- писал современник этих событий Исидор Севильский 1 . Область сла-{194}вянских военных набегов отодвинулась в этот период далеко на юг. Они совершали морские походы вдоль южной оконечности полуострова. В 623 г. славяне на своих ладьях достигли острова Крита, подвергнув его жестокому опустошению. В последующие годы они неоднократно делали попытки овладеть Фессалониками и самим Константинополем.

В 626 г., когда авары совместно со славянами обложили Константинополь с суши, славянская флотилия, состоящая из множества лодок-однодеревок, пыталась пробиться к городу с моря. По-видимому, именно об этом событии упоминает Начальная летопись в рассказе об аварах и дулебах, указывая, что авары воевали против царя Ираклия и «мало его не яша». В 642 г. славянская флотилия, совершив большой морской переход, достигла Апулии в Южной Италии.

В результате славянской колонизации к середине VII в. по всему Балканскому полуострову славянский этнический элемент превратился в господствующую силу. Славяне подчинили себе и вскоре поглотили старое фракийское и иллирийское население, соперничавшее с греческим элементом на юге и в приморских частях полуострова, а также многие другие племена, в разное время осевшие на полуострове. «Вся провинция ославянилась и сделалась варварской»,- писал по этому поводу Константин Багрянородный. В эти же десятилетия началась колонизация славянами Малой Азии. В 80-х годах VII в. из славян, обитавших на малоазийском побережье, император Юстиниан II сумел сформировать большой военный корпус численностью в 30 тыс. человек 2 . По свидетельству Феофана, в 762 г. с Балканского полуострова в Малую Азию выселилась славянская колония в числе 208 тыс. человек 3 . Эти случайные цифры все же позволяют составить некоторое представление о грандиозных масштабах славянской колонизации.

4
Византийские и сирийские историки, говоря о славянских племенах, заселивших Балканский полуостров, не указывают, откуда пришло то или другое племя, где находились - на западе или на востоке - его старые поселения. В частности совершенно темным остался вопрос о том, какое участие в заселении полуострова принимали восточные славяне, племена антов, обитавшие в междуречье Днестра и Днепра. Без решения этого вопроса не могут получить освещение генетические и исторические связи восточного и южного славянства.

Исторические данные, свидетельства топонимики, фольклор и материалы языка, привлеченные славистами для решения {195} указанного вопроса, уже давно привели к мысли о существовании таких связей главным образом между населением восточной части полуострова, вошедшим в состав болгарского народа, и восточным славянством. Характер, глубина и время этих связей остались, однако, неразъясненными.

Старое языкознание, как русское, так и болгарское, рассматривая общие черты в восточнославянских и болгарском языках, не всегда находило правильный путь для их объяснения. Многочисленные параллели в русском и болгарском языках объяснялись обычно лишь как результат заимствования, как результат проникновения в русскую среду из болгарской или наоборот многих сотен слов. Именно с этой точки зрения подходили к болгаро-русским языковым связям акад. А. А. Шахматов, проф. Б. Цонев, И. Раев и другие слависты. Временем особенно интенсивного взаимного языкового проникновения считалось средневековье, когда тесный политический и культурный контакт, связанный, в частности, с распространением христианства, не мог не привести к созданию благоприятных условий для языкового обмена между Болгарией и Русью.

То, что языковый обмен между Болгарией и восточными славянами действительно имел место как во времена Святослава, так и в последующее время, вплоть до XIX-XX вв., не подлежит, конечно, никакому сомнению. Однако можно ли думать, что все две тысячи русских слов, которые отыскал в болгарском языке проф. Б. Цонев, и, вероятно, не меньшее число «болгаризмов» в русском, украинском и белорусском языках являются не чем иным, как простыми заимствованиями. Акад. Н. С. Державин, указывая, что вопрос требует специального исследования, тем не менее находит возможным ответить на него отрицательно. «Близкое родство современного болгарского и русского языков,- по его мнению,- объясняется не только наличностью элементов обоюдостороннего заимствования и влияния, но также и общностью племенного происхождения этих двух братских народов, в основе которых лежат антские племена» 1 . К такому же выводу приходит акад. Н. С. Державин, рассматривая параллели в русском и болгарском эпическом фольклоре. Он рассматривает образ Трояна в «Слове о полку Игореве» как образ, «выросший в культурно-исторической обстановке славянского населения Киевско-Дунайской области». Единство славянства на широких пространствах от Дуная до Киева акад. Н. С. Державин образно иллюстрирует такими словами «Слова»: «Девицы поют на Дунаи, вьются голоси чрез море до Киева...» 2 {196}

Очень может быть, что популярный в русском фольклоре «голубой Дунай», «Дунай-батюшка», «Дон-Дунай» также ведет свое начало от времени Балканских войн VI в. или времени вторжения славян на полуостров.

Мысль об антском происхождении славянского населения восточных придунайских частей полуострова находит подтверждение также и в этнографических и археологических данных. Если обратиться к одежде и жилищу - наиболее характерным элементам материальной культуры, хорошо отражающим этнические особенности, то становится очевидным, что население придунайской Болгарии, во-первых, составляет особую группу, заметно отличающуюся от славянского населения других частей Балканского полуострова, и, во-вторых, что придунайское население действительно имеет очень много общего с восточными славянами, причем не только с современными, но и с древними, известными по археологическим данным.

Рис. 44. Женская одежда Придунайской Болгарии.

1 - район г. Берковицы;

2 - район г. Свищева.

Этнографические данные показывают, что в придунайской Болгарии распространен особый тип женского национального костюма, в других частях полуострова почти не встречающийся, находящий себе ближайшие аналогии в украинской национальной одежде, принадлежностью которой является «плахта», или одежда великорусов Курской и Орловской областей, где были в употреблении «понева» и особый вид передника (рис. 44) 1 .

Еще более разительная картина близости населения придунайской Болгарии к восточному славянству выявляется на основании сравнительного изучения придунайского жилища и древнего восточнославянского жилища. Вплоть до последнего времени в придунайской Болгарии были распространены своеобразные жилища-землянки, состоящие обычно из нескольких помещений, соединенных внутренними переходами (рис. 45). Жилища точно такого же характера бытовали в свое время в Среднем Поднепровье. Особенно типичной эта {197} форма жилищ была для Левобережья, для земли северян, где жилища-землянки известны на многих десятках городищ, относящихся к последним векам I тысячелетия н. э. и к периоду древней Руси 2 . Это как раз та самая форма жилища, соединенного внутренними переходами и имеющего несколько выходов, о которой писал Маврикий Стратег.

Последнее обстоятельство, а именно распространение землянок в земле северян 3 , становится особенно интересным в свете сообщения Феофана о том, что Аспарух, перейдя через Дунай в область Малой Скифии, т. е. в Южную Добруджу, встретил там в 678 г. племя северян или северцев, которые вслед за этим переселились на юг, к Балканскому хребту. Далее на запад, на обширных пространствах дунайского Правобережья, обитали в то время семь других славянских племен, имена которых остались неизвестными. Эти племена - северяне и семь неизвестных племен - составили в дальнейшем основу древнего Болгарского государства. В русской летописи они обычно называются общим именем - дунайцами.

В литературе уже не раз высказывалось мнение, что дунайские северяне могут быть связаны с северянами «Повести временных лет», обитавшими на левобережье Днепра в бассейне рек Десны и Сейма. Именно им, жившим так далеко от Дуная, на отдаленной восточной окраине антского мира, при колонизации Балканского полуострова неизбежно должна была достаться наиболее северо-восточная часть полуострова. У себя на родине северяне являлись ближайшими соседями приазовских болгар, и возможно, что появление Аспаруха прежде всего в их среде отнюдь не являлось простой случайностью.

В летописной легенде о построении Киева тремя братьями сохранился отголосок рассказа о переселении славян с Днепра на Дунай. Речь там идет о том, что Кий после поездки на Царьград, где он «велику честь принял от царя», пришел на Дунай с «родом» своим и срубил городок Киевец, в котором, однако, ему поселиться не удалось, так как этому воспротивилось местное население - дунайцы. В византийских источниках наименованию дунайцы соответствует термин подунавцы, которым называлось славянское население территорий современной придунайской Болгарии.

Ниже речь пойдет о том, что топонимика, связанная с наименованием рос - русь отнюдь не свойственна всей области восточных славян. Наименование рос - русь было распространено преимущественно на Днепре и на восток от него. На {198} западе, в области Буга и Днестра, имя рос - русь не

Рис. 45. Земляные жилища в Придунайской Болгарии по рисунку Ф. Каница (конец XIX в.). {199}

встречалось, а лежащие здесь галичско-волынские земли Русью первоначально не назывались 1 . Поэтому несомненный интерес представляет группа наименований, происходящих от наименования рос - русь и локализующихся в Северо-Восточной Болгарии и Южной Добрудже. Это - селение Рассава и город Русе на правом берегу Дуная и река Росица, приток Янтра, впадающего в Дунай несколько выше г. Русе.

Наконец, интересно также отметить, что на территории Балканского полуострова, в его северо-восточной части, было найдено несколько бронзовых «пальчатых» фибул VI-VII вв., происходящих из области Среднего Поднепровья и являвшихся, по мнению Б. А. Рыбакова, одной из характерных форм антского убора. Немецкий археолог И. Вернер, изучавший эти фибулы, высказался за их восточнославянское происхождение 2 .

В ряду этих данных, говорящих о восточнославянском происхождении дунайцев, в особом свете представляют и походы Святослава, который называл дунайские земли «середой земли моей», и известное место из Воскресенской летописи, где города на Дунае именуются русскими городами.

Останавливаясь на дунайцах - северянах и семи племенах дунайского Правобережья, мы отнюдь не хотим этим сказать, что только лишь они должны быть связаны с восточным славянством. Если придунайские области Балканского полуострова, как это можно предполагать на основании всего изложенного выше, были заняты более или менее целостной группой восточнославянских, антских племен, то отдельные их потоки несомненно проникли и в другие, более южные и западные части полуострова. Упомянутые Никитой Хониатом смоляне и драговиты, обитавшие в юго-восточной части полуострова около г. Солуни, а также драговиты фракийские могут быть сопоставлены с восточнославянскими племенами отнюдь не с меньшей долей вероятности, чем с полабскими племенами - драговичами и смолянами. Можно предполагать, что восточнославянское происхождение имели и многие другие племена балканских славян, в том числе и те, которые поселились далеко на западе. Об этом свидетельствует ряд поразительных совпадений, наблюдаемых в этнографических материалах, в частности в одежде населения некоторых местностей Югославии и восточных славян. Этот вопрос, однако, требует специального исследования. {200}

5
Итак, представляется совершенно бесспорным, что славянские племена, в частности славяне восточные, явились одним из решающих факторов крупнейших исторических преобразований, пережитых Восточной Европой в VI-VII вв. Участие славян в этих преобразованиях заключалось не только в том, что их длительная борьба на Балканах намного ускорила процесс социально-экономического переустройства империи - последнего оплота рабовладельческого мира в Европе, но также и в том, что, заселив Балканский полуостров и некоторые прибрежные области Малой Азии, славяне принесли в империю много нового и прежде всего - свое общинное устройство, точно так же, как древние германские племена в V в. принесли в Италию «осколок настоящего родового строя в форме марковых общин» 3 . Территориальная или сельская община, «омолодившая» империю, и примитивная форма эксплуатации путем взимания дани послужили одним из краеугольных камней складывающихся в Византии феодальных отношений. Как уже указывалось выше, в «Νομος γεωργικός» - византийском земледельческом законе VIII в., сельской общине, общинному землевладению и другим нормам социально-экономического строя, принесенным с собою славянами, было отведено большое и почетное место.

Этим, однако, далеко не исчерпывается исторический вклад, внесенный славянами во внутреннюю жизнь Византийской империи. Крупнейший буржуазный византинист В. Г. Васильевский, указывая на важнейшую роль славянского общинного землепользования и земледелия в жизни византийского средневековья, одновременно подчеркивал, что благодаря славянам улучшилось экономическое положение империи и возросла ее военная мощь 4 .

В трудах советских ученых, посвященных истории Византии или ранней истории славянства, нередко встречается сопоставление роли, которую сыграли древние германцы в судьбах Римской империи, с ролью славянских племен в судьбах Византии. Такое сопоставление действительно имеет под собой самые серьезные основания. К. Маркс и Ф. Энгельс, говоря о гибели рабовладельческого мира и участии в этом событии древних германцев и славян, охарактеризовывали роль тех и других в общем одинаковыми штрихами. Культурная полоса античности, писал Ф. Энгельс, была «разорвана и смята {201} немцами и славянами с севера и арабами с юго-востока» 1 . Но в то же время в своих работах К. Маркс и Ф. Энгельс всегда указывали и на существенные особенности в процессе ликвидации рабовладельческого строя в Риме, с одной стороны, и Византии - с другой.

И говоря о роли древних германцев и славян в деле ликвидации рабовладельческих порядков, следует сосредоточить внимание не только на чертах сходства, но и на глубоких различиях в характере роли тех и других племен.

Разве не заслуживают самого пристального внимания различные окончательные результаты вторжений древних германцев на территорию Римской империи и славян в Византию. Несмотря на готские завоевания, несмотря на вторжения лангобардов и других германских племен, Италия отнюдь не превратилась в германскую страну. Общественный строй германцев, как указывал Ф. Энгельс, «омолодил» Западное Средиземноморье, но сами германцы растворились в более высокой культурно-этнической среде Средиземноморья и вскоре исчезли почти бесследно. Совершенно иначе обстояло дело на территории Византийской империи. Славянские переселенцы, как те, которые попали под власть Византии, так и те, которые впоследствии создали на Балканском полуострове свои государства, полностью сохранили в новой обстановке свое этническое лицо, свой язык, культурные особенности, обычаи. Это свидетельствует, конечно, не только о грандиозных масштабах славянских вторжений на территорию империи, но и о большей прочности земледельческой культуры славян - наследников тысячелетних культурных традиций Северного Причерноморья и Прикарпатья. Отсюда же следует, что культурная жизнь средневековой Византии, которую рассматривают обычно как своеобразное преломление античных традиций и восточных влияний, вряд ли может получить объективное освещение без учета славянского культурного вклада. «В Малой Азии,- писал в середине XIX в. В. И. Ламанский,- если и не сохранилась славянская стихия во всей чистоте, то тем не менее оставила по себе много следов как в быте, так и в языке, песнях, напевах, наконец, даже в физических особенностях жителей некоторых частей Малой Азии» 2 .

Этот сложный вопрос еще совершенно не освещен нашей исторической наукой. Но вполне очевидно, что его разрешение должно внести очень много нового, в частности в понимание {202} тех экономических и культурных взаимоотношений, которые установились между Византией и славянской Русью в последующие столетия.

6
Балканские события VI-VII вв. оказали огромное влияние на жизнь славянских племен. Выше уже отмечалось, что в обстановке Балканских войн социально-экономическое развитие славян шагнуло далеко вперед. Это относится не только к южным, антским и склавинским племенам, принимавшим непосредственное участие в наступлении на Балканы, но в какой-то мере и к племенам, живущим далеко от Дуная. Многолетняя война на Балканах глубоко всколыхнула всю огромную массу древнего славянства, отзвуки ее дошли вплоть до отдаленного славянского севера. Более того, в составе антских и склавинских дружин, вероятно, имелись отдельные представители северных славянских племен, а может быть, и целые отряды северных воинов.

Об этом свидетельствует, в частности, известный рассказ о трех славянских гуслярах, записанный хронистом VIII в. Феофаном. Речь здесь идет о том, как в 591 г. император Маврикий, собирая во Фракии войска для борьбы против аваров, встретил трех славян-гусляров, не имевших при себе никакого оружия. Они рассказали, что живут на самом краю Западного океана (Балтийского моря) и что их соплеменники получили якобы предложение вступить в войну против империи в союзе с аварским каганатом. Три гусляра были будто бы посланы к аварскому кагану в качестве послов и потратили на дорогу 15 месяцев. Так как они пришли к аварам с отрицательным ответом, каган повелел их задержать. Однако славяне-гусляры сумели пробраться к грекам и каким-то образом попали во Фракию 3 .

Совершенно бесспорно, что рассказ славян-гусляров представлял собой не более как выдумку. Эти люди являлись, вероятнее всего, славянскими или аварскими лазутчиками, может быть, никогда и не видавшими Западного океана. Но, так или иначе, их упоминание о северных славянских племенах представляется весьма знаменательным.

О наличии северных воинов в составе антских и склавинских дружин или во всяком случае о таких отношениях севера с югом, развитие которых нельзя не поставить в связь с Балканскими войнами, говорят и отдельные византийские монеты и вещи, найденные в северных славянских землях 1 . {203}

Один византийский историк, рассказывая о походе славян и аваров в 626 г. на Константинополь, отмечает, что славяне сжигали своих мертвых. Это также может служить косвенным указанием на наличие в составе славянских дружин представителей северных племен, так как южные племена в это время практиковали преимущественно захоронения умерших, а северные и восточные племена знали только сожжение.

Становится также очевидным, что VI-VII вв. были временем дальнейшего и теперь уже окончательного упрочения исторических связей в среде славянских племен. Если в скифское время, на рубеже нашей эры, и на первых этапах «великого переселения народов» эти связи были уже достаточно сильными, то теперь они получили новые возможности для развития и роста. Усовершенствования в области земледелия, распространение ремесленных форм производства, усиление торговли, распад родо-племенных связей и появление рабовладения, речь о чем шла выше, составляли социально-экономическую основу этого процесса. Обстановка длительных войн и колонизационных движений способствовала разрушению племенных границ. Именно в это время, в период «великого переселения народов» и Балканских войн, начался процесс образования славянских народов и были заложены, основы их средневековой этнической карты. {204}

Движение славян на Балканский полуостров и его оккупация

Если имеются известия, свидетельствующие о пребывании славян в I–IV веках н. э. на среднем Дунае и Саве, то нет никаких позитивных фактов, подтверждающих пребывание их в эту эпоху на самом Балканском полуострове, южнее Дуная и Савы. Хотя М. Дринов, а за ним некоторые его последователи пытались доказать и это, однако эти доказательства были неубедительными. Возможно, и даже весьма вероятно, что в волне вторжений древних германцев или гуннов на Балканский полуостров были также отдельные группы славян и даже целые славянские племена, однако достоверных сообщений об этом мы не имеем. В свое время я верил известию Моисея Хоренского, согласно которому готы, теснимые в 376 году гуннами, в свою очередь вытеснили из Дакии на другую сторону Дуная 25 славянских племен. Однако значение этого известия я переоценил, так как оно является единственным и не подтверждается другими известиями, кроме того, время, когда оно возникло, а также то, как оно попало в географию Моисея, остается совершенно неясным. В равной степени нельзя обращаться и к сообщению Константина Багрянородного относительно нападения славян-аваров в 449 году на Салоны, так как здесь Константин, очевидно, перепутал нашествие готов в указанном году с завоеванием Салоны славянами в первой половине VII века, вероятнее всего - в годы правления императора Фоки (602–610). И, наконец, даже географические названия, которые встречаются на римских картах и итинерариях III–IV веков и которые для многих представлялись славянскими, таковыми не являются. Во всяком случае, их славянский характер нигде не выступает с достаточной убедительностью. Скорее уж некоторые географические названия из книги Прокопия «???? ?????????» внешне сходны как в написании, так и в звучании с аналогичными славянскими названиями, например???????, ???????, ?????????, ?????, ????????, ??????, ???????, ????????, ??????, ???????, но это уже источник второй половины VI века (после 560 года), когда возникновение славянских поселений на Балканском полуострове не вызывает никаких возражений. Впрочем, даже эти наименования не так убедительны, как названия Черная, Плесо или Брзава - на севере.

Итак, достоверного доказательства прихода славян на Балканский полуостров до конца V века нет. Весьма вероятно, что в набегах на полуостров карпов, костобоков (176 год), гепидов, готов, сарматов и гуннов в течение II–IV веков принимали участие и славяне, более того, можно допустить, что при этом отдельные отряды или роды могли уже тогда в виде исключения задержаться здесь и осесть на местах древних поселений или в покинутых и разрушенных крепостях, но и в этом случае нет никаких оснований полагать, что Балканский полуостров был заселен славянами до VI века. Первые прямые и бесспорные известия о движении славян через Саву и Дунай появляются лишь в VI веке, и все византийские историки уверены, что славяне, наступавшие в VI и VII веках, являются новыми завоевателями, новым народом, который до этого жил в Задунавье.

Первой датой проникновения славян на территорию Византийской империи считается обычно 527 год, то есть год вступления на престол Юстиниана, так как о его правлении Прокопий определенно говорит (рассказывая об Иллирии и всей Фракии) следующее:

„?????? ?? ??? ????????? ??? ????? ?????? ?? ??? ??? ??????????? ???? ?? ?? ???????????? ???????? ??? ??????? ?????, ???????? ???? ?????????? ???? ????? ?????????“.

Однако дата эта неверна, и мы можем на основании некоторых данных отнести приход славян к более раннему времени, по крайней мере ко времени правления Юстина (518–527), предшественника Юстиниана. Прежде всего Прокопий при описании событий 550 года вспоминает о поражении, которое еще во времена Юстина славяне потерпели от римского полководца Германа. Вторжение готов в 517 и 530 годах в Фессалию, Эпир и Иллирию, о котором говорит Комит Марцеллин, можно с наибольшей вероятностью отнести к славянам, так как Марцеллин отличает в своем тексте гетов от болгар, гуннов и готов. Затем, наконец, Прокопий в сочинении о постройках Юстиниана, где он описывает замечательные работы по восстановлению укрепленных линий, которые провел Юстиниан вскоре после своего вступления на престол, упоминает о двух крепостях, называемых „?????“ и „??????? ????????“, в которых будто бы были в то время славяне, во второй из названных крепостей они находились даже длительное время: ???????? ?? ????????? ??? ?????? ????? ?????? ??? ??????? ???????????.

Нам неизвестно, существовала ли крепость Адина и где она находилась. Вероятно, это искаженная форма от?????? - названия крепости, расположенной на Дунае близ Силистрии; крепость Ульметон, обозначенная в другой латинской надписи как vicus Ulmetum, находилась в Добрудже севернее линии Аксиополис (Черновода), Томис (Констанца), и ее остатки были раскопаны недавно румынским археологом Василием Парванем. К сожалению, следов пребывания здесь славян не найдено.

Начиная с 527 года, хотя, как мы видели, этот год и не является датой начала славянских вторжений, набеги славян начали повторяться все чаще и чаще, а также приобретать все большие размеры, будучи поддержаны одновременными нападениями гуннов, болгар и аваров. Юстиниан, вступив на трон, хотел для защиты своих границ от опасности с севера построить грандиозную оборонительную систему, состоящую из нескольких линий крепостей с постоянными гарнизонами; эти линии должны были доходить до «длинной стены» (?????? ??????), которую построил незадолго до этого, в 512 году, Анастасий перед Константинополем (от Селимбрии до Деркоса). Эта система крепостей была частично возведена заново, частично восстановлена (см. перечисление крепостей в сочинении Прокопия «???? ?????????», кн. IV), однако в империи не было необходимого количества войска, чтобы должным образом занять растянутую оборонительную линию и преградить путь неприятелю. Правда, в нескольких больших гарнизонах было достаточное количество имперского и союзных варварских войск (??????????), но между отдельными крепостями оставались очень большие слабо защищенные участки, да и само войско не было благонадежным. Именно поэтому северодунайских варваров - славян, болгар, гуннов и аваров - очень мало заботила имперская оборона, о чем достаточно ясно свидетельствует история царствования Юстиниана и его преемников.

У Дуная, бывшего de facto еще границей империи, жили в Паннонии лангобарды, в центральной Венгрии - гепиды, далее, на нижнем Дунае - остатки гуннов и болгары. Однако повсюду рядом с ними обитали славяне, главным образом, вероятно, в области среднего Дуная и в современной Валахии. Это была специфически славянская территория - ????????? - того времени, к ней около самого устья Дуная в Бессарабии присоединялась область славянских антов, отличаемых от собственно славян.

Нашествия славян стали чувствоваться сразу же после вступления на престол императора Юстиниана, затем в 530–533 годы они несколько утихли, но в 545 году вновь засвидетельствованы во Фракии, в 547–548 годах - в Иллирии и Далмации, где славяне достигли Дурреса - Эпидамна, в 548–549 годах - в Италии, в 549 - вновь во Фракии, в 550 - в Нише, в 551 году - в Иллирии; потом наступило затишье, и вновь сильное вторжение во Фракию вплоть до длинной царьградской стены, в Солунь и в Грецию. В этом нашествии вместе со славянами принимали в последний раз значительное участие гунны (котригуры); однако новый сильный противник и в то же время новый союзник славян не заставил себя долго ждать. Это были авары.

Авары - племя тюрко-татарского происхождения, начавшее продвигаться незадолго до этого из Азии в южную Россию и проложившее себе дальнейший путь сквозь земли гуннов и славянских антов, неожиданно появилось у Дуная под предводительством кагана Баяна. Уже в 558 году император принимал аварских послов и весь Царьград сбежался смотреть на «????? ?????????». Послы требовали предоставления аварам мест жительства на территории империи. Император испугался, и вполне обоснованно, новых пришельцев и сумел с помощью даров и обещаний отсрочить опасность до конца своего царствования - 565 года. Однако как только он умер и на престол вступил Юстин II (565–578), отказавшийся от выплаты дани, наступил ряд больших аваро-славянских войн с Римом, неоднократно потрясавших вплоть до 626 года как основы Империи, так и оборону самого Константинополя. Сначала бои шли главным образом за Сирмий (современная Митровица на Саве), которым во что бы то ни стало хотел овладеть Баян, занявший тем временем Паннонию. Однако это ему удалось лишь в 582 году. Наряду с этим авары вместе со славянами приняли участие в больших походах в глубь Балканского полуострова, направленных главным образом против Солуни и Греции. Все это происходило в годы правления Юстина и его преемника Тиберия (578–582). Особенно памятно вторжение в Грецию в 577–578 годах, а также наиболее мощное вторжение в 581 году, следствием которого была первая длительная оккупация, засвидетельствованная современником этих событий сирийским хронистом Иоанном Эфесским, писавшим в 584 году: славяне - «проклятый народ» - покорили в 581 году многие городи и крепости, опустошили край, перебили население. «И вот, - говорит Иоанн, - еще и теперь (то есть в 584 году) они живут в римских провинциях без забот и страха, грабя, убивая и сжигая нажили они богатство, у них есть золото, серебро, стада коней и много оружия, и они научились вести войну лучше, чем римляне».

Войны не прекратились и во времена Маврикия (582–602), более того, они разгорелись еще больше, так как император отказал аварам в выплате дани, установленной Тиберием. Император был скупым, но вместе с тем храбрым и энергичным человеком. И, вероятно, он преодолел бы опасность, угрожавшую с запада, если бы всю первую половину своего царствования вплоть до 591 года не был занят тяжелой войной на востоке. Последнее обстоятельство обусловило относительную свободу действий славян и аваров на западе и первоначальную слабую оборону империи с этой стороны. Нам известны далее новые большие вторжения в 582, 584, 585 и 586–589 годах, когда славяне и авары вновь проникли в Грецию и оккупировали ее. Новые нашествия на Солунь, описанные в первой легенде о св. Димитрии, также относятся к концу царствования Маврикия, вероятнее всего незадолго до 597 года. В это же время славяне угрожали Северной Италии, о чем упоминается в посланиях папы Григория I. Но, между тем, энергичные действия императора, закончившего в 591 году войну на востоке, привели к значительным успехам и на западе. Римские войска под руководством генералов Приска и Петра не только осмелели и неоднократно (в 593 и 597 году) переходили Дунай, проникая в глубь славянской земли, уничтожая там неприятеля, но и добились в конце концов в 601 году больших побед над аварами, гепидами и славянами в самом центре аварской империи, где-то на Дунае около Виминация и на Тиссе. Но для империи эти победы не имели решающего значения, и, кроме того, вскоре наступил перелом. Когда на престол вступил Фока (годы правления 602–610), убивший Маврикия, во всех концах империи опять начались волнения, с которыми новый император уже не мог бороться. Сава и Дунай перестали быть границей империи. Последним ее удерживал Маврикий, однако после него ворота настежь распахнулись перед натиском северных варваров; то же самое мы видим и в начале царствования Ираклия (610–641). Славяне напали на Италию (600–603), заняли Иллирию и Далмацию (к этому времени, вероятнее всего, относится завоевание Салоны славянами; согласно Ф. Шишичу, это был 614 год), напали на Солунь (в 609 году, затем приблизительно в 632–641 годах) и проникли в Истрию (611). Другие массовые вторжения во Фракию аваров и славян, достигших ворот Царьграда, относятся к 611, 618, 622 годам; они завершились стремительной атакой 626 года, когда море перед городской стеной Царьграда окрасилось кровью сражавшихся славянских мужей и жен. Однако взять Царьград не смогли ни каган, ни славяне.

Это нападение запомнилось еще и потому, что оно знаменовало конец аварского могущества. Конечно, причиной тому послужила не только эта неудача. За ней последовали и другие, так как первоначальное аварское могущество было уже подорвано. В 623 году Само освободил чешских и словенских славян из-под аварского ига, в 635–641 годах то же совершил болгарский князь Кубрат; к этому времени относится, очевидно, и освобождение от аварского господства иллирийских славян - хорватов и сербов. Все это явные признаки упадка аварского могущества, которое потом уже так и не возродилось.

Само собой разумеется, что столкновения более мелкого масштаба продолжались, но все же атака 626 года является последним большим нападением аваро-славян на Царьград. Затем наступления становятся слабее и реже. Да в них и не было необходимости, ибо несомненно, что в течение царствования Ираклия (610–641) и его преемников Константа II (642–668), Константина IV (668–685) и Юстиниана II (685–695) полуостров полностью был заселен славянами. Они пришли сюда с севера и окончательно здесь поселились. Нападения прекратились сами собой, поскольку нападавшие перестали возвращаться на север, а оставались постоянно на оккупированной территории. В VII веке понятие «славянская земля» не распространяется больше на земли, расположенные на север от Дуная, а лишь на центральные земли полуострова, прежде всего на Македонию и ее окрестности.

Одним словом, в конце VII века оккупация Балканского полуострова, включая Грецию и часть архипелага (в 623 году славяне проникли и на Крит), была завершена. Двести восемнадцать лет (с 589 года) римлянин не смел вообще показываться на Пелопоннесе. Так жалуется царьградский патриарх Николай III (1084–1111) в синодальном послании, адресованном императору Алексею I.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги История русской армии. Том третий автора Зайончковский Андрей Медардович

Балканский театр

Из книги За Веру, Царя и Отечество автора Шамбаров Валерий Евгеньевич

2. "БАЛКАНСКИЙ ВОПРОС" В 1872 г. в Берлине на встрече Александра II, Вильгельма и Франца-Иосифа был образован "Союз трех императоров". Хотя стал он чисто номинальным - монархи лишь обменялись нотами, обязавшись сохранять территориальный статус в Европе и совместно решать

Из книги Александр III - богатырь на русском троне автора Майорова Елена Ивановна

Балканский кризис В апреле 1876 года началось восстание в Болгарии, к лету безжалостно подавленное турками. В России это вызвало необыкновенно сильное сочувствие к братьям-болгарам, а затем и к другим славянским народам Балкан - сербам, черногорцам, боснийцам.

Из книги Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны автора Шефов Николай Александрович

Балканский блицкриг Апрель 1941 года открыл для Британской империи новый этап тяжелых испытаний. В то время как победоносные войска Роммеля стремительно теснили англичан в Северной Африке, Гитлер приступил к разрушению «воздушных замков» Черчилля на Балканах.

Из книги Первая мировая война 1914-1918. Факты. Документы. автора Шацилло Вячеслав Корнельевич

БАЛКАНСКИЙ "УЗЕЛ" В череде локальных войн и конфликтов, которые потрясали Европу в конце XIX - начале XX века, особняком стоят те, что происходили на Балканах. Собственно, уже несколько десятилетий Балканский полуостров именовали не иначе, как "пороховым погребом Европы", -

Из книги «Юнкерс-87». Stuka в бою автора Клинге Александр

Глава 12 БАЛКАНСКИЙ ЭПИЛОГ Хотя львиная доля пикирующих бомбардировщиков начиная с 22 июня 1941 года была сосредоточена на советско-германском фронте, не стоит думать, что на других театрах военных действий "Штука" совершенно не использовалась.Как уже говорилось выше, Ju-87

Из книги Так кто же виноват в трагедии 1941 года? автора Житорчук Юрий Викторович

2. Балканский узел 1 марта Шуленбург официально известил Кремль о присоединении Болгарии к Тройственному союзу. Гитлер вновь выиграл очередную партию. Посол Болгарии Стаменов был вызван к Вышинскому, который заявил, что Советский Союз: «верный своей политике мира, не

Из книги Византийская цивилизация автора Гийу Андре

Балканский полуостров Окруженный с востока, юга и запада морями - Черным, Мраморным, Эгейским, Ионическим и Адриатическим, Балканский полуостров (это название он получил от горной цепи, которая занимает его восточную часть) несколько неестественно (по выражению

автора

VIII. Движение славян в Придунайских землях Но пока эти дружины, лугии, вандалы, руги, готы, бургунды и проч., господствовали на Вендском поморье, южные соплеменники подвластных им славян со своей стороны зашевелились, и их движение отдалось и здесь. Вот что об этом говорит

Из книги История балтийских славян автора Гильфердинг Александр Фёдорович

XI. Дальнейшее движение славян. - Готское царство Эрманарика В III в. славяне все напирали на немецкие дружины и гнали их с Балтийского моря во все стороны, и на восток, и к Римской границе. Страшно потрясали угасавшую в то время Римскую империю все эти немцы, которые, как

Из книги Александр II. Весна России автора Каррер д’Анкосс Элен

Глава IX. БАЛКАНСКИЙ ВОПРОС Во время Крымской войны российское общество стали интересовать вопросы международной политики. Благодаря относительной свободе, которую печатные издания получили в годы оттепели, журналисты, освещавшие события международной жизни,

Из книги История под знаком вопроса автора Габович Евгений Яковлевич

Балканский националистический кошмар Разгул национализма после развала «социалистического лагеря» не ограничился, к сожалению, бывшей территорией Советского Союза. Даже в столь «цивилизованной» стране как Чехословакия он привел к распаду на два государства, правда, к

Из книги Краткий курс истории России с древнейших времён до начала XXI века автора Керов Валерий Всеволодович

3. Балканский вопрос 3.1. «Боснийский кризис» 1909 г. В 1908 г. Австрия предприняла попытку расширить свое влияние на Балканах, аннексировав Боснию и Герцеговину (оккупированные еще в 1878 г.), в обмен на поддержку требования России о предоставлении возможности свободного

Из книги Гений войны Скобелев [«Белый генерал»] автора Рунов Валентин Александрович

Балканский узел Россия не могла простить Турции свое поражение в Крымской войне. Турки, которых до этого русские не раз побеждали, должны были быть поставлены на должное место. Причиной войны стало тяжелое положение балканских христиан, лишенных Парижским миром

Из книги Цареубийство в 1918 году автора Хейфец Михаил Рувимович

Глава 12 БАЛКАНСКИЙ КАПСЮЛЬ Синдром «двухъярусности» поразил не только внутренние, но и внешнеполитические государственные структуры России.На одном ярусе находились ее отношения с цивилизованными странами Европы, где с блеском и успехом испытывались средства

Из книги Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль автора Чернявский Георгий Иосифович

4. Балканский центрист-циммервальдовец Пребывание в течение нескольких лет за рубежом, причем в разных странах, способствовало укреплению связей Христиана Раковского с социалистическими деятелями Европы. Он возвратился в Румынию как своего рода чрезвычайный

Начало тут http://sergeytsvetkov.livejournal.com/88141.html

Образование Аварского каганата

Успехи византийцев на Балканах носили временный характер. Во второй половине VI века баланс сил в Подунавье и Северном Причерноморье был нарушен приходом новых завоевателей. Центральная Азия, словно необъятная утроба, продолжала исторгать из себя кочевые орды. На сей раз это были авары.

Их предводитель Баян принял титул кагана. Первое время под его началом было не более 20 000 всадников, но затем аварская орда пополнилась воинами из покоренных народов. Авары были превосходные наездники, и именно им европейская кавалерия обязана важным нововведением - железными стременами. Приобретя благодаря им большую устойчивость в седле, аварские всадники стали использовать тяжелые копья и сабли (пока еще слабо изогнутые), более подходящие для рукопашного конного боя. Эти усовершенствования придали аварской коннице значительную силу удара и устойчивость в ближнем бою.

На первых порах закрепиться в Северном Причерноморье, опираясь только на собственные силы, представлялось аварам затруднительным, поэтому в 558 году они направили посольство в Константинополь с предложением дружбы и союза. Жителей столицы особенно поразили волнистые, заплетенные в косы волосы аварских послов, и константинопольские щеголи немедленно ввели в моду эту прическу под названием «гуннской». Посланцы кагана стращали императора своей силой: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов. Племя аварское неодолимо, оно способно отразить и истребить противников. И поэтому тебе полезно будет принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников».

Византия предполагала использовать аваров для борьбы с другими варварами. Императорские дипломаты рассуждали так: «Победят ли авары или будут побеждены, и в том и в другом случае выгода будет на стороне римлян». Между империей и каганом был заключен союз на условиях предоставления аварам земель для поселения и выплаты им некоторой денежной суммы из императорской казны. Но Баян отнюдь не собирался быть послушным орудием в руках императора. Он рвался в Паннонские степи, столь привлекательные для кочевников. Однако путь туда прикрывал заслон из антских племен, предусмотрительно выставленный византийской дипломатией.

И вот, усилив свою орду булгарскими племенами кутригуров и утигуров, авары напали на антов. Военное счастье было на стороне кагана. Анты вынуждены были вступить в переговоры с Баяном. Посольство возглавил некий Мезамер (Межемир?), очевидно, влиятельный антский вождь. Анты хотели договориться о выкупе своих сородичей, захваченных аварами в плен. Но Мезамер предстал перед каганом отнюдь не в роли просителя. По словам византийского историка Менандра, он вел себя высокомерно и даже «нагло». Менандр объясняет причину такого поведения антского посла тем, что он был «пустослов и хвастун», но, вероятно, дело было не только в свойствах характера Мезамера. Скорее всего, анты не были побеждены окончательно, и Мезамер стремился, чтобы авары почувствовали их силу. За свою гордость он поплатился жизнью. Один знатный булгарин, по-видимому, хорошо осведомленный о высоком положении Мезамера среди антов, предложил кагану убить его, с тем чтобы затем «безбоязненно напасть на вражескую землю». Баян последовал этому совету и, действительно, смерть Мезамера дезорганизовала сопротивление антов. Авары, говорит Менандр, «пуще прежнего стали разорять землю антов, не переставая грабить ее и порабощать жителей».

Император посмотрел на разбой, чинимый аварами над его союзниками-антами, сквозь пальцы. Один тюрский вождь как раз в это время обвинял двуличную политику византийцев по отношению к варварским народам в следующих выражениях: «Лаская все народы и обольщая их искусством речей и коварством души, вы пренебрегаете ими, когда они ввергнутся в беду головой, а пользу от того получаете сами». Так было и на этот раз. Смирившись с тем, что авары проникли в Паннонию, Юстиниан натравил их на врагов Византии в этом регионе. В 560-х годах авары истребили племя гепидов, опустошили соседние области франков, вытолкнули лангобардов в Италию и, таким образом, сделались хозяевами дунайских степей.

Для лучшего контроля над покоренными землями победители создали в разных частях Паннонии несколько укрепленных лагерей. Политическим и религиозным центром Аварской державы был хринг - обнесенная кольцом укреплений резиденция кагана, находившаяся где-то в северо-западной части междуречья Дуная и Тисы. Здесь же хранились сокровища - золото и драгоценности, захваченные у соседних народов или полученные «в дар» от византийских императоров. За время аварского господства в Среднем Подунавье (приблизительно до 626 года) Византия выплатила каганам около 25 тысяч килограмм золота. Большую часть монет авары, не знавшие денежного обращения, переплавили в украшения и сосуды.

Славянские племена, жившие в Подунавье, попали под власть кагана. В основном это были анты, но также и значительная часть склавенов. Богатства, награбленные славянами у ромеев, весьма привлекали аваров. По свидетельству Менандра, каган Баян полагал, что «склавенская земля изобилует деньгами, потому что издавна склавены грабили римлян... их же земля не была разорена никаким другим народом». Теперь и славяне подверглись ограблению и унижению. Авары обращались с ними как с рабами. Воспоминания об аварском иге потом еще долго сохранялись в памяти славян. «Повесть временных лет» оставила нам яркую картину того, как обры (авары) «примучиша дулебы»: завоеватели запрягали в телегу вместо лошадей или волов нескольких дулебских женщин и разъезжали на них. Это безнаказанное издевательство над женами дулебов служит лучшим примером униженности их мужей.

От франкского хрониста VII в. Фредегара узнаем еще, что авары «каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх других притеснений славяне платили гуннам (в данном случае, аварам. - С. Ц.) дань».

Помимо денег, славяне обязаны были платить аварам налог кровью, участвуя в их войнах и набегах. В сражении славяне становились в первую боевую линию и принимали на себя главный удар противника. Авары в это время стояли во второй линии, возле лагеря, и если славяне одолевали, то аварская конница бросалась вперед и захватывала добычу; если же славяне отступали, то измотанному в бою с ними противнику приходилось иметь дело со свежими аварскими резервами. «Я таких людей пошлю на Римскую империю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хотя бы они совсем погибли», - цинично заявлял Баян. Так оно и было: авары сводили к минимуму свои потери даже при крупных поражениях. Так, после сокрушительного разгрома византийцами аварского войска на реке Тисе в 601 году собственно авары составили всего лишь пятую часть всех пленных, половина остальных пленников была славянами, а другая - прочими союзниками или подданными кагана.

Сознавая эту пропорцию между аварами и входившими в их каганат славянами и другими народами, император Тиверий при заключении мирного договора с аварами предпочитал получать в заложники детей не самого кагана, а «скифских» князей, которые, по его мнению, могли повлиять на кагана в случае, если бы он захотел нарушить мир. И действительно, по собственному признанию Баяна, военная неудача страшила его главным образом тем, что она привела бы к падению его престижа в глазах вождей подчиненных ему племен.

Кроме непосредственного участия в военных действиях, славяне обеспечивали переправу аварского войска через реки и поддерживали сухопутные силы кагана со стороны моря, причем наставниками славян в морском деле были опытные лангобардские корабелы, специально для этого приглашенные каганом. По сообщению Павла Диакона, в 600 году лангобардский король Агилульф направил к кагану корабельных мастеров, благодаря чему «авары», то есть славянские подразделения в их войске, овладели «неким островом во Фракии». Славянский флот состоял из лодок-однодеревок и довольно вместительных ладей. Искусство строительства больших военных кораблей оставалось неизвестным славянским мореходам, так как еще в V веке предусмотрительные византийцы приняли закон, каравший смертной казнью всякого, кто осмелится обучить варваров корабельному делу.

Вторжения аваров и славян на Балканы

Византийской империи, бросившей своих союзников-антов на произвол судьбы, пришлось дорого заплатить за это в общем-то обычное для имперской дипломатии предательство. В последней четверти VI века анты возобновили вторжения в империю в составе аварской орды.

Баян был обозлен на императора за то, что так и не получил обещанных мест для поселения на территории империи; кроме того, вступивший на престол после смерти Юстиниана I император Юстин II (565-579 гг.) отказался выплачивать аварам дань. В отместку авары вместе с зависимыми от них антскими племенами с 570 года начали совершать набеги на Балканы. Склавены действовали самостоятельно или в союзе с каганом. Благодаря военной поддержке аваров славяне смогли начать массовое заселение Балканского полуострова. Византийские источники, повествующие об этих событиях, часто называют захватчиков аварами, но согласно археологическим данным, аварские памятники на Балканах южнее современной Албании практически отсутствуют, что не оставляет сомнений в чисто славянском составе этого колонизационного потока.

Раннесредневековая анонимная хроника города Монемвасии, выражая печаль об унижении «благородных эллинских народов», свидетельствует, что в 580-х годах славяне захватили «всю Фессалию и всю Элладу, как и Старый Эпир и Аттику и Евбею», а также большую часть Пелопоннеса, где они удержались более двухсот лет. По словам константинопольского патриарха Николая III (1084-1111 гг.), ромеи не смели там показаться. Даже в X веке, когда власть Византии над Грецией была восстановлена, эта область все еще называлась «славянской землей»*.

*В 30-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян. Это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию.

Конечно, Византия уступила эти земли после упорной борьбы. Долгое время силы ее были скованы войной с иранским шахом, поэтому на дунайском фронте византийское правительство могло полагаться только на твердость стен тамошних крепостей и стойкость их гарнизонов. Между тем многолетние столкновения с византийской армией не прошли бесследно для воинского искусства славян. Историк VI века Иоанн Эфесский замечает, что славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Уже во время правления императора Тиверия (578-582 гг.) славяне вполне ясно выразили свои колонизационные намерения. Заполонив Балканы вплоть до Коринфа, они не покидали эти земли в продолжение четырех лет. Местные жители были обложены данью в их пользу.

Жестокие войны со славянами и аварами вел император Маврикий (582-602 гг.). Первое десятилетие его правления было отмечено резким ухудшением отношений с каганом (Баяном, а затем его преемником, оставшимся для нас безымянным). Ссора разгорелась из-за каких-нибудь 20 тысяч золотых монет, которые каган потребовал пристегнуть к ежегодно выплачиваемой ему империей сумме в 80 000 солидов (выплаты возобновились с 574 года). Но Маврикий, армянин по происхождению и истинный сын своего народа, отчаянно торговался. Его несговорчивость станет понятнее, если учесть, что империя уже отдавала аварам сотую часть своего годового бюджета. Чтобы сделать Маврикия уступчивее, каган прошелся огнем и мечом по всему Иллирику, затем повернул на восток и вышел к черноморскому побережью в районе имперского курорта Анхиала, где его жены вдоволь понежились в знаменитых теплых ваннах. Тем не менее Маврикий предпочел терпеть убытки на миллионы, чем поступиться хотя бы золотым в пользу кагана. Тогда авары натравили на империю славян, которые, «будто перелетев по воздуху», как пишет Феофилакт Симокатта, появились у Длинных стен Константинополя, где, правда, потерпели чувствительное поражение.

Византийские воины

В 591 году мирный договор с иранским шахом развязал Маврикию руки для улаживания дел на Балканах. Стремясь перехватить военную инициативу, император сосредоточил на Балканах, возле Доростола, крупные силы под командованием талантливого стратига Приска. Каган выразил было протест против военного присутствия ромеев в этом районе, но, получив ответ, что Приск прибыл сюда не для войны с аварами, а всего лишь для организации карательной экспедиции против славян, замолчал.

Славянами предводительствовал склавенский вождь Ардагаст (вероятно, Радогост). При нем находилось небольшое число воинов, так как остальные занимались грабежом окрестностей. Славяне не ожидали нападения. Приску удалось ночью беспрепятственно переправиться на левый берег Дуная, после чего он внезапно атаковал лагерь Ардагаста. Славяне в панике разбежались, а их вождь едва спасся, вскочив на неоседланного коня.

Приск двинулся вглубь славянских земель. Проводником ромейского войска был некий гепид, принявший христианство, знавший славянский язык и хорошо осведомленный о расположении славянских отрядов. Из его слов Приск узнал, что неподалеку находится еще одно полчище славян, которое возглавляет другой вождь склавенов, Мусокий. В византийских источниках он назван «риксом», то есть королем, и это заставляет думать, что положение этого вождя среди дунайских славян было даже выше, чем положение Ардагаста. Приск снова сумел незаметно подойти ночью к славянскому лагерю. Впрочем, сделать это было нетрудно, ибо «рикс» и все его воинство были мертвецки пьяны по случаю погребального пира в память усопшего брата Мусокия. Похмелье было кровавым. Сражение вылилось в резню спящих и пьяных людей; Мусокий был захвачен живым. Однако, одержав победу, ромеи сами предались пьяному разгулу и едва не разделили участь побежденных. Славяне, опомнившись, напали на них, и только энергия командующего ромейской пехотой Генцона спасла войско Приска от истребления.

Дальнейшим успехам Приска помешали авары, которые потребовали выдать им захваченных в плен славян, их подданных. Приск почел за лучшее не ссориться с каганом и удовлетворил его требование. Его солдаты, лишившись добычи, едва не взбунтовались, но Приску удалось успокоить их. Зато Маврикий не стал слушать его объяснений и сместил Приска с должности командующего, заменив его своим братом Петром.

Петру пришлось начинать дело сызнова, поскольку за то время, пока он принимал командование, славяне вновь наводнили Балканы. Стоявшую перед ним задачу по выдавливанию их за Дунай облегчило то, что славяне рассеялись по стране небольшими отрядами. И все равно победа над ними далась ромеям нелегко. Так, например, упорнейшее сопротивление оказали какие-нибудь шесть сотен славян, на которых войско Петра натолкнулось где-то в северной Фракии. Славяне возвращались домой в сопровождении большого количества пленных; добыча была нагружена на множество повозок. Заметив приближение превосходящих сил ромеев, славяне первым делом принялись убивать пленных мужчин, способных носить оружие. Затем они окружили свой лагерь повозками и засели внутри вместе с оставшимися пленными, в основном женщинами и детьми. Ромейская кавалерия не решалась приблизиться к повозкам, боясь дротиков, которые славяне из своего укрепления метали в коней. Наконец кавалерийский офицер Александр заставил солдат спешиться и пойти на штурм. Рукопашная продолжалась довольно долгое время. Когда славяне увидели что им не выстоять, они вырезали оставшихся пленных и были, в свою очередь, истреблены ворвавшимися внутрь укреплений ромеями.

Очистив от славян Балканы, Петр попытался, подобно Приску, перенести военные действия за Дунай. Славяне на этот раз не были столь беспечны. Их вождь Пирагаст (или Пирогощ) устроил на другом берегу Дуная засаду. Славянское войско искусно замаскировалось в лесу, «словно какая-то забытая в листве виноградина», как поэтически выражается Феофилакт Симокатта. Ромеи начали переправу несколькими отрядами, распылив свои силы. Пирагаст воспользовался этим обстоятельством, и первая тысяча солдат Петра, переправившаяся через реку, была полностью уничтожена. Тогда Петр сосредоточил свои силы в одном пункте; славяне выстроились на берегу напротив. Противники осыпали друг друга стрелами и дротиками. Во время этой перестрелки пал Пирагаст, пораженный стрелой в бок. Потеря вождя привела славян в замешательство, и ромеи, переправившись на другой берег, полностью разгромили их.

Однако дальнейший поход Петра вглубь славянской территории окончился для него поражением. Войско ромеев заблудилось в безводных местах, и солдаты трое суток вынуждены были утолять жажду одним вином. Когда, наконец, они вышли к какой-то реке, то всякое подобие дисциплины в полупьяной армии Петра было утеряно. Не заботясь больше ни о чем, ромеи бросились к вожделенной воде. Густой лес на другом берегу реки не вызвал у них ни малейших подозрений. Между тем в чаще прятались славяне. Те ромейские воины, которые первыми добежали к реке, были ими убиты. Но отказаться от воды было для ромеев хуже смерти. Без всякого порядка они стали сооружать плоты, чтобы отогнать славян от берега. Когда ромеи переправились через реку, славяне всем скопом обрушились на них и обратили в бегство. Это поражение привело к отставке Петра, и ромейское войско вновь возглавил Приск.

Сочтя силы империи ослабленными, каган вместе со славянами вторгся во Фракию и Македонию. Однако Приск отразил нашествие и перешел в контрнаступление. Решающее сражение произошло в 601 году на реке Тисе. Аваро-славянское войско было опрокинуто и сброшено ромеями в реку. Основные потери пришлись на долю славян. Они потеряли 8 000 человек, тогда как авары, стоявшие во второй линии, только 3 000.

Поражение заставило антов возобновить союз с Византией. Взбешенный каган отправил против них одного из своих приближенных со значительными силами, приказав уничтожить это непокорное племя. Вероятно, поселения антов подверглись страшному разгрому, поскольку само их имя с начала VII века больше не упоминается в источниках. Но поголовного истребления антов, конечно, не произошло: археологические находки говорят о славянском присутствии в междуречье Дуная и Днестра на протяжении всего VII столетия. Ясно только, что карательная экспедиция аваров нанесла непоправимый удар могуществу антских племен.

Несмотря на достигнутый успех, остановить славянизацию Балкан Византия уже не могла. После свержения в 602 году императора Маврикия империя вступила в полосу внутренних неурядиц и внешнеполитических неудач. Новый император Фока, возглавивший солдатский мятеж против Маврикия, не оставил военно-террористические замашки и после того как облачился в пурпурную императорскую мантию. Его правление напоминало скорее тиранию, нежели законную власть. Он использовал армию не для обороны границ, а для грабежа своих подданных и подавления недовольства внутри империи. Этим немедленно воспользовался сасанидский Иран, оккупировавший Сирию, Палестину и Египет, причем персам активно помогали византийские евреи, которые избивали гарнизоны и открывали приближающимся персам ворота городов; в Антиохии и Иерусалиме они перебили множество жителей-христиан. Только свержение Фоки и воцарение более деятельного императора Ираклия позволило спасти положение на Востоке и вернуть империи утраченные провинции. Однако, всецело занятый борьбой с иранским шахом, Ираклий должен был смириться с постепенным заселением славянами балканских земель. Исидор Севильский пишет, что именно в правление Ираклия «славяне отняли у ромеев Грецию».

Греческое население Балкан, брошенное властями на произвол судьбы, должно было само позаботиться о себе. В ряде случаев оно сумело отстоять свою независимость. В этом отношении замечателен пример Фессалоник (Солуни), овладеть которыми славяне стремились особенно настойчиво еще во времена правления Маврикия и затем на протяжении почти всего VII века.

Большой переполох в городе вызвала морская осада 615 или 616 года, предпринятая племенами дрогувитов (дреговичей), сагудатов, велегезитов, ваюнитов (возможно, войничей) и верзитов (вероятно, берзитов или брезичей). Предварительно разорив всю Фессалию, Ахайю, Эпир, большую часть Иллирика и прибрежные к этим областям острова, они расположились лагерем возле Фессалоник. Мужчин сопровождали их семьи со всем нехитрым скарбом, так как славяне намеревались поселиться в городе после его захвата.

Со стороны гавани Фессалоники были беззащитны, поскольку все суда, включая лодки, были еще ранее использованы беженцами. Между тем славянский флот был чрезвычайно многочислен и состоял из различного рода судов. Наряду с лодками-однодеревками у славян появились ладьи, приспособленные для морского плавания, значительного водоизмещения, с парусами. Перед тем, как предпринять штурм со стороны моря, славяне покрыли свои ладьи досками и сырыми кожами, чтобы защититься от камней, стрел и огня. Однако и горожане не сидели сложа руки. Они перегородили вход в гавань цепями и бревнами с торчащими из них кольями и железными шипами, а со стороны суши приготовили ямы-ловушки, утыканные гвоздями; кроме того, на молу была наспех возведена невысокая, по грудь, деревянная стена.

Три дня славяне высматривали места, где легче всего можно было осуществить прорыв. На четвертый день, с восходом солнца осаждавшие, испустив одновременно оглушительный боевой клич, со всех сторон напали на город. На суше штурм велся с использованием камнеметов и длинных лестниц; одни славянские воины шли на приступ, другие осыпали стены стрелами, чтобы согнать оттуда защитников, третьи пытались поджечь ворота. Одновременно морская флотилия быстро устремилась к намеченным местам со стороны гавани. Но приготовленные здесь защитные сооружения нарушили боевой порядок славянского флота; ладьи сгрудились в кучу, наскакивали на шипы и цепи, таранили и опрокидывали друг друга. Гребцы и воины тонули в морских волнах, а тех, кому удавалось доплыть до берега, приканчивали горожане. Поднявшийся сильный встречный ветер довершил поражение, разметав ладьи вдоль побережья. Удрученные бестолковой гибелью своей флотилии, славяне сняли осаду и отступили от города.

Согласно подробным описаниям многочисленных осад Фессалоник, содержащимся в греческом сборнике «Чудеса святого Димитрия Солунского», организация военного дела у славян в VII веке получила дальнейшее развитие. Славянское войско делилось на отряды по основным видам вооружения: лук, праща, копье и меч. Особую категорию составляли так называемые манганарии (в славянском переводе «Чудес» - «пробойники и стенокопатели»), занятые обслуживанием осадных орудий. Имелся также отряд воинов, которых греки называли «выдающиеся», «отборные», «опытные в сражениях», - им доверяли наиболее ответственные участки во время нападения на город или при защите своих земель. Вероятнее всего, это были дружинники. Пехота составляла главную силу славянского войска; конница, если она и была, то в столь незначительном количестве, что греческие писатели не удосужились отметить ее наличие.

Попытки славян захватить Фессалоники продолжались и при императоре Константине IV (668-685 гг.), но также окончились неудачей*.

*Спасение Фессалоник от славянских нашествий казалось современникам чудом и было приписано вмешательству святого великомученика Димитрия, казненного при императоре Максимиане (293-311 гг.). Его культ быстро приобрел общевизантийское значение и в IX веке был перенесен солунскими братьями Кириллом и Мефодием к славянам. Позже Димитрий Солунский стал одним из любимых защитников и покровителей Русской земли. Таким образом, симпатии древнерусского читателя «Чудес святого Димитрия» были на стороне греков, братьев во Христе.

Св. Димитрий поражает врагов Фессалоник

В дальнейшем поселения славян настолько плотно обступили Фессалоники, что в конце концов это привело к культурной ассимиляции жителей города. Житие святого Мефодия передает, что император, побуждая солунских братьев отправиться в Моравию, привел следующий аргумент: «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски».

Славянский морской флот принял участие в осаде Константинополя, предпринятой каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II в 618 году. Каган воспользовался тем, что император Ираклий вместе с армией находился в это время в Малой Азии, куда он возвратился из глубинного трехлетнего рейда по территории Ирана. Столицу империи таким образом защищал только гарнизон.

Каган привел с собой 80-тысячное войско, в которое помимо аварской орды входили отряды булгар, гепидов и славян. Часть последних, по-видимому, пришла с каганом в качестве его подданных, другие - как союзники аваров. Славянские ладьи прибыли к Константинополю по Черному морю от устья Дуная и расположились на флангах армии кагана: на Босфоре и в заливе Золотой Рог, куда их перетащили волоком по суше. Иранские войска, занявшие азиатский берег Босфора, играли вспомогательную роль - их целью было не допустить возвращения армии Ираклия на помощь столице.

Первый приступ состоялся 31 июля. В этот день каган попытался разрушить стены города с помощью стенобитных орудий. Но камнеметы и «черепахи» были сожжены горожанами. Новый штурм был назначен на 7 августа. Осаждавшие охватили городские стены двойным кольцом: в первой боевой линии находились легковооруженные славянские воины, за ними шли авары. На этот раз каган поручил славянскому флоту подвезти к берегу крупный десант. Как пишет очевидец осады Федор Синкелл, кагану «удалось превратить в сушу весь залив Золотой Рог, заполнив его моноксилами (лодками-однодеревками. - С.Ц.), везущими разноплеменные народы». Славяне выполняли в основном роль гребцов, а десант состоял из тяжеловооруженных аварских и иранских воинов.

* Самое раннее свидетельство об успешном применении этой горючей жидкости относится ко времени осады Константинополя арабами в 673 г.

Уцелевших славянских моряков, по всей видимости, находившихся в аварском подданстве, каган велел казнить. Этот жестокий поступок привел к развалу союзного войска. Славяне, не находившиеся в подчинении у кагана, возмутились расправой над своими сородичами и покинули аварский лагерь. Вскоре и каган вынужден был последовать за ними, так как без пехоты и флота продолжать осаду было бессмысленно.

Поражение аваров под стенами Константинополя послужило сигналом к восстаниям против их владычества, чего некогда так опасался каган Баян. В последующие два-три десятилетия большинство племен, входивших в Аварский каганат, и среди них славяне и булгары, сбросили аварское иго. Византийский поэт Георгий Писида с удовлетворением констатировал:

...скиф убивает славянина, а тот убивает его.
Они залиты кровью от взаимных убийств,
и их великое возмущение выливается в битву.

После гибели Аварского каганата (конец VIII века) основным населением среднего Подунавья стали славяне.

Славяне на византийской службе

*Абд ар-Рахман, сын Халида (по прозвищу «Меч Божий») - один из четырех полководцев, которых Мухаммед перед своей смертью (632 г.) поставил во главе арабского войска.
**От византийского «склавены».

Перемещения крупных славянских масс дальше на юг продолжались и дальше. При императоре Юстиниане II, занимавшем престол дважды (в 685-695 и 705-711 гг.), византийские власти организовали переселение еще нескольких славянских племен (смолян, стримонцев, ринхинов, дрогувитов, сагудатов) в Опсикию - провинцию империи на северо-западе Малой Азии, которая включала в себя и Вифинию, где уже имелась славянская колония. Число переселенцев было огромным, так как Юстиниан II набрал из них войско численностью в 30 000 человек, а в Византии воинские наборы обыкновенно охватывали десятую часть сельского населения. Архонтом этого воинства, нареченного императором «отборным», был поставлен один из славянских вождей по имени Небул.

Присоединив к славянским пехотинцам ромейскую кавалерию, Юстиниан II в 692 году двинулся с этим войском против арабов. В битве у малоазийского города Севастополя (современный Сулу-Сарай) арабы были побеждены - это было их первое поражение от ромеев. Однако вскоре после того арабский полководец Мухаммед переманил на свою сторону Небула, тайно послав ему полный колчан денег (быть может, наряду с подкупом немалую роль в дезертирстве Небула сыграл пример или даже прямые увещевания предыдущих славянских перебежчиков). Вместе со своим вождем к арабам перешло 20 000 славянских воинов. Усиленные подобным образом, арабы снова атаковали ромеев и обратили их в бегство.

Юстиниан II затаил злобу на славян, но отомстил им не раньше, чем вернулся в пределы империи. По его приказу множество славян вместе с женами и детьми было перебито на берегу Никомидийского залива в Мраморном море. И все же, несмотря на эту расправу, славяне продолжали прибывать в Опсикию. Их гарнизоны размещались и в сирийских городах. Аль-Йакуби сообщает о взятии в 715 году арабским полководцем Масламой ибн Абд аль-Маликом приграничного с Византией «города славян». Он же пишет, что в 757/758 году халиф аль-Мансур отправил своего сына Мухаммеда аль-Махди воевать со славянами. Эти известия перекликаются с данными аль-Балазури о переселении славянского населения из города аль-Хусус (Иссос?) в Аль-Массису (в северной Сирии).

В 760-х годах в Опсикию переселилось еще около 200 000 славян, спасавшихся от вспыхнувшей в Болгарии междоусобной войны булгарских кланов. Впрочем, доверие к ним со стороны византийского правительства сильно упало, и славянские отряды были отданы под команду ромейского проконсула (позднее их возглавили трое старшин, ромейских офицеров).
Вифинская колония славян просуществовала до X столетия. Что касается славян, оставшихся у арабов, то их потомки в VIII веке приняли участие в арабском завоевании Ирана и Кавказа. Согласно арабским источникам, многие тысячи славянских воинов погибли в этих походах; оставшиеся в живых, вероятно, постепенно смешались с местным населением.

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Почти повсеместно преобладающим населением стали славяне; остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах.

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII века официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842-867 гг.) в письме к римскому папе писал, что латынь - «язык варварский и скифский». А в XIII веке афинский митрополит Михаил Хониат был уже совершенно уверен, что «скорее осёл восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка». Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.

Загадка скамаров (к вопросу о славянском присутствии на Дунае в V веке)

Самое раннее известие о скамарах содержит «Житие святого Северина» (511 г.). Составитель «Жития» аббат Евгиппий, ученик Северина (епископа придунайской провинции Норик) и очевидец событий, создал по сути дела хронику повседневной жизни северо-западной Паннонии и прилежащей к ней части северо-восточного Норика. Это время, названное Евгиппием «жестоким владычеством варваров», было ознаменовано вторжением в Паннонию и Норик отдельных варварских племен - готов, ругов, алеманнов, тюрингов, а также толп «грабителей» и «разбойников». Внезапно появляясь из лесных чащ, последние разоряли поля, угоняли скот, пленников и даже пытались при помощи лестниц штурмовать города. В 505 году империя была вынуждена направить против них довольно значительное войско.

Эти вот крупные банды, видимо, чем-то отличавшиеся от прочих варваров, местные жители и называли «скамарами».

Этимология слова «скамары» неясна. В. Брюкнер почему-то связывал слово «scamarae» с лангобардским языком (W. Bruckner, Die Sprache der Langobarden, Strassburg, 1895, S. 42, 179-180, 211), хотя в V в. в Норике и Паннонии лангобардов еще не было. Автор «Жития св. Северина» пояснил, что слово «скамары» было местным, народным термином, распространенным на побережьях Дуная в V в. В VI в. скамаров упомянул Менандр, причем вновь с указанием на местное употребление этого слова (под 573 г., где говорится, что на аварское посольство, возвращавшееся из Византии, напали «так называемые скамары» и разграбили его). Иордан (Get., § 301) применил слово «scamarae» в одном ряду со словами «abactores» (конокрады), «latrones» (разбойники). Позднее оно попало в древнейший сборник обычного права лангобардов (эдикт Ротари от 643 г., § 5: «если кто в провинции укроет скамара или даст ему хлеба, навлечет погибель на свою душу»), вероятно, будучи заимствовано во время пребывания лангобардов в Паннонии у местного населения. Наконец, оно встречается в «Хронографии» Феофана (под 764 г.).

Вопрос о социальной принадлежности скамаров довольно подробно рассмотрен в статье А. Д. Дмитриева «Движение скамаров» (V том «Византийского временника», 1952 г. ). Автор придерживался того взгляда, что скамары были той частью эксплуатируемого населения придунайских провинций, которая бежала от общей хозяйственной разрухи и от своих угнетателей и объединилась с варварскими племенами, производившими набеги на владения империи: «Рабы, колоны и другие порабощенные бедняки бежали от римского гнета в малодоступные и непроходимые местности, а затем объединялись с вторгавшимися „варварскими“ народностями и совместно с ними выступали с оружием в руках против безмерно угнетавших их рабовладельцев и рабовладельческого государства». Но в этническом плане Дмитриев скамаров не исследовал.

Зато, по мнению Д.Иловайского, более или менее убедительное происхождение слова «скамары» возможно только от славянского «скамрах» или «скоморох», как бранного или насмешливого нарицательного имени (Иловайский Д. И. Разыскания о начале Руси. М., 1876. С. 373 ). Правда, даже если он и прав, то, видимо, следует уточнить, что скамары были скорее всего деклассированной частью разоренного крестьянского и городского населения придунайских областей, искавшего спасения от голодной смерти в разбоях и грабежах, и ради этого зачастую примыкавшего к варварам во время их набегов на империю. Но поскольку, по свидетельству Евгиппия, термин «скамары» был местным, простонародным, это позволяет говорить или о постоянном присутствии славян среди местного населения, или о близких и частых контактах между ними.

Проба сил

Первый зафиксированный в византийских источниках самостоятельный набег на Балканы славяне совершили в правление императора Юстина I (518–527 гг.). По свидетельству Прокопия Кесарийского, это были анты, которые «перейдя реку Истр, огромным войском вторглись в землю ромеев». Но антское нашествие было неудачным. Имперский полководец Герман нанес им поражение, после которого на дунайской границе империи на некоторое время воцарился мир.

Однако с 527 года, то есть с момента восшествия на престол Юстиниана I и до самой его смерти, последовавшей в 565 году, непрерывная череда славянских вторжений опустошает балканские земли и угрожает самой столице империи - Константинополю. Ослабление северной границы империи было результатом величественного, но, как показало время, неисполнимого замысла Юстиниана, стремившегося восстановить единство Римской империи. Военные силы Византии оказались распыленными по всему побережью Средиземного моря. Особенно затяжными были войны на востоке - с Сасанидским царством и на западе – с королевством остроготов в Италии. К концу правления Юстиниана империя полностью истощила свои финансовые и военные возможности.

Императорские амбиции не распространялись на северодунайские земли, поэтому основой стратегии местных военных властей была оборона. Некоторое время они успешно сдерживали славянский напор. В 531 году главнокомандующим во Фракии был назначен талантливый полководец Хилвудий, офицер императорской гвардии и, возможно, ант по происхождению. Он пытался перенести военные действия на славянские земли и организовать на другом берегу Дуная опорные пункты, размещая там войска на зимние квартиры. Однако это решение вызвало сильный ропот среди солдат, жаловавшихся на непереносимые лишения и холод. После гибели Хилвудия в одном из сражений (534 г.) византийские войска вернулись к сугубо оборонительной стратегии.

И все же славянам и антам почти ежегодно удавалось проникнуть во Фракию и Иллирик. Многие местности подвергались грабежу более пяти раз. По подсчетам Прокопия Кесарийского, каждое славянское нашествие стоило империи 200 000 жителей - убитыми и уведенными в плен. В это время население Балкан достигло минимума своей численности, сократившись с двух до одного миллиона человек (История крестьянства в Европе. В 2-х т. М., 1985. Т. 1. С. 27) .

Подчинение антов Византии

К счастью для Византии, вспыхнувшая междоусобная война между склавенами и антами приостановила их дальнейшие совместные вторжения за Дунай. Византийские источники сообщают, что «...анты и склавены, оказавшись в ссоре друг с другом, вступили в сражение, где и случилось антам потерпеть поражение...».

Дипломатам Юстиниана в это время даже удалось привлечь склавено-антские отряды к военной службе в рядах византийской армии. Именно эти подразделения спасли от крупных неприятностей главнокомандующего итальянской армии Велизария, который весной 537 года был осажден остроготами в Риме. Прибывшие к ромеям подкрепления, состоявшие из склавенов, антов и гуннов (под последними подразумеваются скорее всего булгары), числом около 1600 всадников, позволили Велизарию отстоять город и вынудить противника снять осаду.

Тем временем разногласия между склавенами и антами побудили последних к более тесному сближению с Византией. На эту мысль антов натолкнули случайные обстоятельства. Один антский юноша, по имени Хилвудий, был взят в плен склавенами. Спустя некоторое время среди антов распространился слух, что этот Хилвудий и его тезка, византийский полководец, главнокомандующий во Фракии, - одно и то же лицо. Творцом интриги был некий грек, захваченный антами во Фракии. Им двигало стремление выслужиться перед своим господином и получить свободу. Он представил дело так, что император щедро вознаградит того, кто вернет ему Хилвудия из плена. Хозяин грека отправился к склавенам и выкупил Лжехилвудия. Правда, последний чистосердечно отрицал свое тождество с византийским полководцем, но грек объяснил его возражения нежеланием раскрывать инкогнито до прибытия в Константинополь.

Анты были взбудоражены перспективами, которые сулило обладание таким важным заложником. На племенном собрании Лжехилвудий, к его отчаянию, был провозглашен вождем антов. Возник план мирного переселения во Фракию, для чего решено было добиться от императора назначения Лжехилвудия главнокомандующим дунайской армией. Между тем Юстиниан, ничего не зная о самозванце, направил к антам послов с предложением поселиться на землях возле древнего римского города Турриса (современный Аккерман) на правах федератов, намереваясь использовать их военные силы для защиты границ империи от набегов булгар. Анты согласились стать федератами империи, и Лжехилвудий был отправлен ими в Константинополь для переговоров. Однако по дороге он столкнулся с полководцем Нарсесом, который лично знал настоящего Хилвудия. Несчастный самозванец был арестован и доставлен в столицу пленником.

И все же выгоды имперского протектората показались антам более существенными, чем обида из-за ареста их вождя. Варвары вообще, как правило, домогались союзнических отношений с Византией, которые сулили им значительные жизненные блага. Прокопий Кесарийский сообщает о жалобах одного кочевого племени, недовольного тем, что император оказывает предпочтение их соседям – другой орде, получавшей из Константинополя ежегодные подарки. В то время, как мы, говорили послы этого племени, «живем в хижинах, в стране пустынной и бесплодной», этим счастливчикам «дается возможность наедаться хлебом, они имеют полную возможность напиваться допьяна вином и выбирать себе всякие приправы. Конечно, они могут и в банях мыться, золотом сияют эти бродяги, есть у них и тонкие одеяния, разноцветные и разукрашенные золотом». В этой речи как нельзя лучше обрисованы заветные мечты варваров: есть досыта, пить допьяна, носить дорогие одежды и украшения и мыться в бане - вот символ земного благополучия, предел стремлений и желаний.

Анты, надо полагать, были не чужды подобного умонастроения. Польстившись на императорские подарки, они признали верховенство Византии, и Юстиниан включил эпитет «Антский» в свой императорский титул. В 547 году небольшой отряд антов в триста человек участвовал в военных действиях в Италии против войск остроготского короля Тотилы. Их навыки ведения войны в лесистой и гористой местности сослужили хорошую службу ромеям. Заняв узкий проход в одном из труднопроходимых мест холмистой Лукании, анты повторили подвиг спартанцев при Фермопилах. «С присущей им доблестью (при том что и неудобство местности им споспешествовало), - как повествует Прокопий Кесарийский, - анты... опрокинули врагов; и произошло великое их избиение...».

Дальнейшее проникновение славян на Балканы в VI веке

Склавены, однако, не присоединились к византийско-антскому соглашению и продолжали опустошительные набеги на земли империи. В 547 году они вторглись в Иллирик, грабя, убивая и забирая в плен жителей. Им удалось даже овладеть многими крепостями, считавшимися ранее неприступными, причем ни одна из них не оказала сопротивления. Вся провинция была парализована ужасом. Архонты Иллирика, имея под началом 15-тысячное войско, тем не менее, остерегались приблизиться к противнику и только следовали за ним в некотором отдалении, безучастно наблюдая за происходящим.

На следующий год бедствие повторилось. Хотя славян на этот раз насчитывалось не более трех тысяч, и при этом их отряд разделился надвое, ромейские войска, вступившие с ними в битву, «неожиданно», как говорит Прокопий, потерпели поражение. Начальник византийской кавалерии и телохранитель императора Асвад попал в плен к славянам и нашел там ужасную смерть: его сожгли, предварительно нарезав из спины ремней. Затем славяне растеклись по фракийским и иллирийским областям и взяли осадой множество крепостей, «хотя раньше они не штурмовали стен». При осаде Топира, например, они прибегли к военной хитрости. Выманив притворным отступлением гарнизон из города, славяне окружили его и уничтожили, после чего всей массой ринулись на приступ. Жители пытались обороняться, но были согнаны со стены тучей стрел, а славяне, приставив к стене лестницы, ворвались в город. Население Топира было частью вырезано, частью обращено в рабство. Сотворив по пути еще много жестокостей, славяне вернулись домой, обремененные богатой добычей и многочисленным полоном.

Ободренные успехом, славяне настолько осмелели, что при следующих набегах уже оставались на Балканах на зимовку, «будто в собственной стране, и не боясь никакой опасности», возмущенно пишет Прокопий. А Иордан с огорчением отметил, что славяне, еще недавно такие ничтожные, «ныне по грехам нашим свирепствуют повсюду». Остановить их нашествия не помогла даже грандиозная оборонительная система из 600 крепостей, возведенных по приказу Юстиниана I вдоль Дуная: у империи не нашлось достаточного количества солдат для несения гарнизонной службы. Славяне довольно легко прорывались за пограничную линию.

В один из таких походов их отряды достигли Адрианополя, отстоявшего от Константинополя всего в пяти днях пути. Юстиниан вынужден был послать против них армию под началом своих придворных. Славяне стали лагерем на горе, а ромеи – на равнине, неподалеку от них. Несколько дней ни те, ни другие не осмеливались начать сражение. Наконец ромейские воины, выведенные из терпения скудным рационом, заставили своих полководцев решиться на битву. Выбранная славянами позиция помогла им отразить нападение, и ромеи были полностью разгромлены. Византийские полководцы спаслись бегством, едва не попав в плен, а славяне среди прочих трофеев захватили знамя святого Константина, которое, правда, позже было отбито у них ромеями.

Еще большая опасность нависла над империей в 558 или 559 году, когда славяне в союзе с булгарским ханом Заберганом подступили к самому Константинополю. Обнаружив в проемы, образовавшиеся после недавнего землетрясения, они проникли за эту оборонительную линию и появились в непосредственной близости от столицы. В городе имелась только пешая гвардия, и чтобы отразить нападение, Юстиниану пришлось реквизировать для нужд армии всех городских лошадей и отправить своих придворных нести сторожевую службу у ворот и на стенах. Дорогая церковная утварь на всякий случай была переправлена на другой берег Босфора. Затем гвардейские части под предводительством престарелого Велизария предприняли вылазку. Чтобы скрыть малочисленность своего отряда, Велизарий распорядился волочить позади боевых линий срубленные деревья, отчего поднялась густая пыль, которую ветер понес в сторону осаждавших. Хитрость удалась. Полагая, что на них движется большое ромейское войско, славяне и булгары сняли осаду и без боя отступили от Константинополя.

Совсем уходить из Фракии они, однако, не думали. Тогда византийский флот вошел в Дунай и отрезал славянам и булгарам путь домой, на другой берег. Это вынудило хана и славянских вождей пойти на переговоры. Им было позволено беспрепятственно переправиться через Дунай. Но одновременно Юстиниан натравил на орду Забергана другое булгарское племя - утигуров, союзников Византии.

Новый этап славянской колонизации Балкан наступил во второй половине VI в. - с приходом в Подунавье аваров.

Образование Аварского каганата

Успехи византийцев на Балканах носили временный характер. Во второй половине VI века баланс сил в Подунавье и Северном Причерноморье был нарушен приходом новых завоевателей. Центральная Азия, словно необъятная утроба, продолжала исторгать из себя кочевые орды. На сей раз это были авары.

Помимо денег, славяне обязаны были платить аварам налог кровью, участвуя в их войнах и набегах. В сражении славяне становились в первую боевую линию и принимали на себя главный удар противника. Авары в это время стояли во второй линии, возле лагеря, и если славяне одолевали, то аварская конница бросалась вперед и захватывала добычу; если же славяне отступали, то измотанному в бою с ними противнику приходилось иметь дело со свежими аварскими резервами. «Я таких людей пошлю на Римскую империю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хотя бы они совсем погибли», - цинично заявлял Баян. Так оно и было: авары сводили к минимуму свои потери даже при крупных поражениях. Так, после сокрушительного разгрома византийцами аварского войска на реке Тисе в 601 году собственно авары составили всего лишь пятую часть всех пленных, половина остальных пленников была славянами, а другая – прочими союзниками или подданными кагана.

Вторжения аваров и славян на Балканы

Баян был обозлен на императора за то, что так и не получил обещанных мест для поселения на территории империи; кроме того, вступивший на престол после смерти Юстиниана I император Юстин II (565–579 гг.) отказался выплачивать аварам дань. В отместку авары вместе с зависимыми от них антскими племенами с 570 года начали совершать набеги на Балканы. Склавены действовали самостоятельно или в союзе с каганом. Благодаря военной поддержке аваров славяне смогли начать массовое заселение Балканского полуострова. Византийские источники, повествующие об этих событиях, часто называют захватчиков аварами, но согласно археологическим данным, аварские памятники на Балканах южнее современной Албании практически отсутствуют, что не оставляет сомнений в чисто славянском составе этого колонизационного потока.

Раннесредневековая анонимная хроника города Монемвасии, выражая печаль об унижении «благородных эллинских народов», свидетельствует, что в 580-х годах славяне захватили «всю Фессалию и всю Элладу, как и Старый Эпир и Аттику и Евбею», а также большую часть Пелопоннеса, где они удержались более двухсот лет. По словам константинопольского патриарха Николая III (1084–1111 гг.), ромеи не смели там показаться. Даже в X веке, когда власть Византии над Грецией была восстановлена, эта область все еще называлась «славянской землей» (в 3 0-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян; это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию) .

Конечно, Византия уступила эти земли после упорной борьбы. Долгое время силы ее были скованы войной с иранским шахом, поэтому на дунайском фронте византийское правительство могло полагаться только на твердость стен тамошних крепостей и стойкость их гарнизонов. Между тем многолетние столкновения с византийской армией не прошли бесследно для воинского искусства славян. Историк VI века Иоанн Эфесский замечает, что славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Уже во время правления императора Тиверия (578–582 гг.) славяне вполне ясно выразили свои колонизационные намерения. Заполонив Балканы вплоть до Коринфа, они не покидали эти земли в продолжение четырех лет. Местные жители были обложены данью в их пользу.

Жестокие войны со славянами и аварами вел император Маврикий (582–602 гг.). Первое десятилетие его правления было отмечено резким ухудшением отношений с каганом (Баяном, а затем его преемником, оставшимся для нас безымянным). Ссора разгорелась из-за каких-нибудь 20 тысяч золотых монет, которые каган потребовал пристегнуть к ежегодно выплачиваемой ему империей сумме в 80 000 солидов (выплаты возобновились с 574 года). Но Маврикий, армянин по происхождению и истинный сын своего народа, отчаянно торговался. Его несговорчивость станет понятнее, если учесть, что империя уже отдавала аварам сотую часть своего годового бюджета. Чтобы сделать Маврикия уступчивее, каган прошелся огнем и мечом по всему Иллирику, затем повернул на восток и вышел к черноморскому побережью в районе имперского курорта Анхиала, где его жены вдоволь понежились в знаменитых теплых ваннах. Тем не менее Маврикий предпочел терпеть убытки на миллионы, чем поступиться хотя бы золотым в пользу кагана. Тогда авары натравили на империю славян, которые, «будто перелетев по воздуху», как пишет Феофилакт Симокатта, появились у Длинных стен Константинополя, где, правда, потерпели чувствительное поражение.

Попытки славян захватить Фессалоники продолжались и при императоре Константине IV (668–685 гг.), но также окончились неудачей.

Св. Димитрий поражает врагов Фессалоник. Спасение Фессалоник
от славянских нашествий казалось современникам чудом и было
приписано вмешательству святого великомученика Димитрия,
казненного при императоре Максимиане (293–311 гг.). Его культ
быстро приобрел общевизантийское значение и в IX веке был перенесен
солунскими братьями Кириллом и Мефодием к славянам. Позже
Димитрий Солунский стал одним из любимых защитников и покровителей
Русской земли. Таким образом, симпатии древнерусского читателя
«Чудес святого Димитрия» были на стороне греков, братьев во Христе.

Первый приступ состоялся 31 июля. В этот день каган попытался разрушить стены города с помощью стенобитных орудий. Но камнеметы и «черепахи» были сожжены горожанами. Новый штурм был назначен на 7 августа. Осаждавшие охватили городские стены двойным кольцом: в первой боевой линии находились легковооруженные славянские воины, за ними шли авары. На этот раз каган поручил славянскому флоту подвезти к берегу крупный десант. Как пишет очевидец осады Федор Синкелл, кагану «удалось превратить в сушу весь залив Золотой Рог, заполнив его моноксилами (лодками-однодеревками. - С.Ц .), везущими разноплеменные народы». Славяне выполняли в основном роль гребцов, а десант состоял из тяжеловооруженных аварских и иранских воинов.

Однако и этот совместный штурм сухопутными и морскими силами окончился неудачей. Особенно тяжелые потери понес славянский флот. О морской атаке каким-то образом стало известно патрикию Воносу, возглавлявшему оборону города. Вероятно, византийцам удалось расшифровать сигнальные огни, при помощи которых авары координировали свои действия с союзными и вспомогательными отрядами. Подтянув к предполагаемому месту атаки военные корабли, Вонос подал славянам ложный сигнал огнем. Как только славянские ладьи вышли в море, суда ромеев окружили их. Сражение закончилось полным разгромом славянской флотилии, причем ромеи каким-то образом поджигали суда врагов, хотя «греческий огонь» еще не был изобретен (самое раннее свидетельство об успешном применении этой горючей жидкости относится ко времени осады Константинополя арабами в 673 г.). Довершила поражение, кажется, буря, благодаря чему избавление Константинополя от опасности было приписано Деве Марии. Море и берег были покрыты трупами штурмующих; среди тел убитых были обнаружены и женщины-славянки, принимавшие участие в морской битве.

Уцелевших славянских моряков, по всей видимости, находившихся в аварском подданстве, каган велел казнить. Этот жестокий поступок привел к развалу союзного войска. Славяне, не находившиеся в подчинении у кагана, возмутились расправой над своими сородичами и покинули аварский лагерь. Вскоре и каган вынужден был последовать за ними, так как без пехоты и флота продолжать осаду было бессмысленно.

После гибели Аварского каганата (конец VIII века) основным населением среднего Подунавья стали славяне.

Славяне на византийской службе

Освободившись от власти аваров, балканские славяне одновременно лишились их военной поддержки, что приостановило славянское продвижение на юг. В середине VII века многие славянские племена признали верховенство византийского императора. Многочисленная славянская колония была размещена имперскими властями в Малой Азии, в Вифинии, в качестве военнообязанных. Однако при каждом удобном случае славяне нарушали клятву верности. В 669 году 5000 славян перебежали из ромейского войска к арабскому полководцу и после совместного опустошения византийских земель ушли с арабами в Сирию, где поселились на реке Оронте, к северу от Антиохии. Придворный поэт аль-Ахталь (ок. 640–710 гг.) первым из арабских писателей упоминает этих славян - «златокудрых саклабов» (от византийского «склавены».) - в одной из своих касыд.

Перемещения крупных славянских масс дальше на юг продолжались и дальше. При императоре Юстиниане II, занимавшем престол дважды (в 685–695 и 705–711 гг.), византийские власти организовали переселение еще нескольких славянских племен (смолян, стримонцев, ринхинов, дрогувитов, сагудатов) в Опсикию - провинцию империи на северо-западе Малой Азии, которая включала в себя и Вифинию, где уже имелась славянская колония. Число переселенцев было огромным, так как Юстиниан II набрал из них войско численностью в 30 000 человек, а в Византии воинские наборы обыкновенно охватывали десятую часть сельского населения. Архонтом этого воинства, нареченного императором «отборным», был поставлен один из славянских вождей по имени Небул.

В 760-х годах в Опсикию переселилось еще около 200 000 славян, спасавшихся от вспыхнувшей в Болгарии междоусобной войны булгарских кланов. Впрочем, доверие к ним со стороны византийского правительства сильно упало, и славянские отряды были отданы под команду ромейского проконсула (позднее их возглавили трое старшин, ромейских офицеров).

Вифинская колония славян просуществовала до X столетия. Что касается славян, оставшихся у арабов, то их потомки в VIII веке приняли участие в арабском завоевании Ирана и Кавказа. Согласно арабским источникам, многие тысячи славянских воинов погибли в этих походах; оставшиеся в живых, вероятно, постепенно смешались с местным населением.

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Почти повсеместно преобладающим населением стали славяне; остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах.

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII века официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842–867 гг.) в письме к римскому папе писал, что латынь - «язык варварский и скифский». А в XIII веке афинский митрополит Михаил Хониат был уже совершенно уверен, что «скорее осёл восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка». Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.

1 Внешняя стена Константинополя, построенная в 50 км к западу от города императором Анастасием (491–518 гг.).
2 Абд ар-Рахман, сын Халида (по прозвищу «Меч Божий») - один из четырех полководцев, которых Мухаммед перед своей смертью (632 г.) поставил во главе арабского войска.

Заселение Балкан славянами

Переселения славян стали завершающим этапом в процессе, названном в истории Великим переселением народов. Славяне начали свое мощное движение, когда большинство других народов и племен уже нашли новое пристанище в разных областях Римской империи. Направления миграций славян известны еще меньше, чем волны перемещений большинства германских племен и других участников Великого переселения. Распространяясь за пределы своей загадочной, недостоверно известной «прародины», находившейся, по разным предположениям, где-то между Вислой и припятскими болотами, славяне заполняли пространства, которые покидали германские племена, продвигавшиеся на запад и устремленные вглубь Римской империи. На юг, к дунайскому лимесу, шли два потока славян: один, проходя восточнее Карпат, достиг Нижнего Дуная, другой спускался через Среднеевропейскую и Паннонскую низменности. Поражение Гепида в войне с лангобардами (567) и уход лангобардов в Италию помогли славянам в Среднем Подунавье достичь границ Римской империи.

На границах Восточной Римской империи славяне сталкивались с другими племенами, также стремившимися продвинуться на ее территорию. Самым крупным среди них были авары: они достигли Подунавья в 558 г. и подчинили себе славян, оказавшихся к ним ближе всех остальных. Нередко отряды славян под предводительством аваров совершали набеги на византийские территории.

В VI в., в период тяжелых кризисов в Византии, начинают появляться упоминания о славянах в сочинениях византийских ученых и писателей. Редкие свидетели тех событий главным образом описывают то, что больше всего их волновало: страдания людей в провинциях, увод их в рабство, опустошение и разорение. На основе рассеянных по их сочинениям свидетельств можно составить неполную хронику нападений варваров на территорию Империи. В то время, согласно этим источникам, у варваров не было завоевательных целей: они довольствовались захватом имущества и рабов и увозили добычу обратно через границу.

Лишь немногие из таких набегов отличались глубиной проникновения на территорию Империи или массовым характером. Например, в 550 г. славяне достигли устья реки Места, в 558 г. дошли до Фермопил, а в 550–551 гг. они впервые перезимовали на византийской территории «как на своей земле».

В последнее десятилетие VI в. войскам Империи, благодаря тому что она заключила краткосрочный мир с Персией, удалось перейти в наступление и не только вернуть уже заселенные к тому времени аварами важные приграничные города Сирмий и Сингидунум, но и перенести центр военных действий на другой берег Дуная. Таким образом Империя ослабила натиск на свои границы, разбив самые близкие к ним отряды варваров. Однако случилось так, что именно это наступление в 602 г. привело к нежелательному повороту событий: солдаты, которых заставляли зимовать на вражеской территории, подняли восстание и сбросили с трона воинственного императора Маврикия (582–602), а главное - армия покинула область лимеса, отправившись в Константинополь с целью обеспечить власть вновь провозглашенному императору Фоке (602–610).

Именно после волнений на границе славяне, словно бурный поток, хлынули на территорию Византии и за несколько лет дошли до самых дальних уголков Балканского полуострова. Около 614 г. под их натиском прекратил свое существование город Салона (Солин близ современного города Сплит) - столица одной из провинций; около 617 г. они осаждали Салоники; около 625 г. нападали на острова в Эгейском море, а в 626 г. вообще поставили под угрозу существование Византии, осадив, под предводительством аваров, одновременно с пришедшими из Малой Азии персами, Константинополь.

Славяне, находившиеся тогда в основном в подчинении у аваров из Подунавья, сопровождали их в набегах, а в серьезных военных операциях обеспечивали армии аваров массовость. Славяне хорошо владели искусством ведения боя на воде и нападали на крепостные стены византийских городов с моря, в то время как на суше в бой вступала ударная сила - отличавшаяся прекрасной маневренностью аварская конница. После победы авары обычно возвращались с добычей в паннонские степи, а славяне оставались на завоеванной территории и обосновывались там.

Византийская империя в те годы потеряла все территории в континентальной части Балканского полуострова; ей подчинялись лишь прибрежные города на всех четырех морях (Эгейском, Средиземном, Адриатическом, Черном) и острова, с которыми Константинополь поддерживал связь благодаря своему мощному флоту и преимуществу на море. Пережив в 626 г. один из самых серьезных кризисов, Византия во время правления императора Ираклия (610–641) постепенно пришла в себя и, благодаря сохранившемуся преимуществу в Малой Азии и внутренним реформам, консолидировала оставшиеся земли, а затем начала упорную, длившуюся столетиями борьбу за возвращение утраченных провинций.

Славяне не могли полностью и равномерно заселить обширные и многообразные пространства Балканского полуострова. По всей видимости, они двигались по древним римским дорогам и селились в тех областях, которые уже были некогда освоены и оказались пригодны для жизни. За спиной славян или среди них оставались небольшие анклавы с остатками древнего населения провинций. Количество этих туземных «островков» и их местонахождение в окружавшем их славянском море по позднейшим данным установить уже невозможно. Очень вероятно, что в самый ранний период заселения славянами Балкан большая часть автохтонного населения оставалась в горах и других труднодоступных местах. Известно, что немалое их число проживало на территории современной Северной Албании, в соседних с ней областях Македонии и в Фессалии, которая в эпоху раннего Средневековья называлась «Великая Валахия». Скорее всего, некоторые группы автохтонного населения еще в раннем Средневековье жили на всем протяжении Динарского массива до Истрии. Они встречались там и в эпоху позднего Средневековья.

На своей новой родине сербы, как и большинство других славянских племен, встретились со многими народами и племенами. Прежде всего, это были ромеи, подданные византийских императоров, затем романы, жители приморских адриатических городов и островов, сохранившие в византийскую эпоху свой язык, происшедший от вульгарной латыни. Это были также влахи, или мавровлахи, которые жили небольшими группами внутри полуострова и не имели связи с византийскими центрами, и, наконец, арбанасы (албанцы), жившие в горной местности за городом Драч. Они были близки к влахам по образу жизни и по экономическому устройству, но отличались от них тем, что сохранили свой архаичный язык, романизированный лишь частично.

Нет данных о самых ранних контактах славян с остатками старого балканского населения. Предания гораздо более поздних времен говорят о вражде между местными христианами и пришельцами-язычниками. Некоторые представления об этих контактах можно получить по языковым данным - по следам взаимовлияний и заимствованиям. Было, например, выявлено, что названия больших рек славяне заимствовали из автохтонных языков, а маленькие притоки получили славянские названия. Названия значительного количества гор и городов также романского происхождения. Даже славянский этноним для эллинов - грек, греки - происходит от латинского graecus. Некоторые романские и албанские элементы в сербской скотоводческой терминологии и славянские элементы в аграрной терминологии влахов и албанцев тоже обязаны своим происхождением эпохе заселения Балкан славянами.

Из книги Империя - I [с иллюстрациями] автора

1. 7. 2. Славянское завоевание Балкан и «Древней» Греции. Скалигеровская история считает, что известное славянское завоевание Европы относится к далеким VI-VII векам. Как мы теперь понимаем, на самом деле речь тут идет о великом = «монгольском» завоевании XIV-XV веков. Причем, не

Из книги История. Всеобщая история. 10 класс. Базовый и углублённый уровни автора Волобуев Олег Владимирович

§ 11. Страны Ближнего и Среднего Востока и Балкан в X – XV вв Мусульманские государства в X – XIII вв. Несмотря на распад Арабского халифата, распространение ислама продолжалось. К началу XI в. мусульманскими стали многие страны Азии, Африки и Европы. В них сложились сходные

Из книги Славянская Европа V–VIII веков автора Алексеев Сергей Викторович

Глава первая. Завоевание Балкан

Из книги Реконструкция всеобщей истории [только текст] автора Носовский Глеб Владимирович

2.2. СЛАВЯНСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ БАЛКАН И «ДРЕВНЕЙ» ГРЕЦИИ Скалигеровская история считает, что известное славянское завоевание Европы относится к далеким VI–VII векам. Как мы теперь понимаем, на самом деле речь тут идет о великом = «монгольском» завоевании XIV–XV веков. Причем, не

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 29. Заселение Владимиро-Суздальской земли славянами и образование великорусской народности Под именем Суздальской Руси, или Владимиро-Суздальского княжества, разумеется область, расположенная между средним и нижним течением Оки, с одной стороны, и верхним и средним

Из книги Русь изначальная [Праистория Руси] автора Асов Александр Игоревич

Из книги Варварские нашествия на Западную Европу. Вторая волна автора Мюссе Люсьен

Славянизация Балкан В римскую эпоху гражданское население Балкан за дунайским лимесом было исключительно разнообразным. Однородная римская культура, подобно лаку, покрывала западные регионы и долину Дуная до самого моря, в то время как эллинизмом был окрашен юг и

Из книги Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов» автора Буровский Андрей Михайлович

Как роксоланы оказались славянами Первым, кто додумался отождествлять роксолан с росами/русами, был, разумеется, М. В. Ломоносов. Он утверждал, что варяги-россы в древности назывались роксоланами или россоланами, потому что росы соединились с аланами. И вообще они

Из книги Калиф Иван автора Носовский Глеб Владимирович

13. Славянское завоевание Балкан и «древней» Греции Скалигеровская история знает о славянском завоевании Европы, но ошибочно относит его к далеким VI–VII векам н. э. Как мы теперь понимаем, на самом деле речь идет о великом = «монгольском» завоевании XIV–XV веков. Причем,

Из книги Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега автора Цветков Сергей Эдуардович

Глава 2 СЛАВЯНСКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ БАЛКАН Загадка скамаров Ко второй половине V в. славяне вплотную придвинулись к северным границам Византийской империи - по всей линии дунайского лимеса и, возможно, в некоторых местах уже пересекли ее. Не исключено, что это переселение

Из книги Великие тайны Руси [История. Прародины. Предки. Святыни] автора Асов Александр Игоревич

Русь и Европа VI века. Заселение Балкан и войны с готами. Аварское иго. Княжения Святояра, Моска, Мезамира, Добриты На рубеже V и VI веков славяне продолжали участвовать в битвах Великого переселения народов. Вначале главные события разворачивались на дунайских границах с

Из книги Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз автора Городецкий Габриэль

Английские интриги вокруг Балкан Новая российская историография приняла сторону историков времен холодной войны, возлагая лично на Сталина вину за неспособность Советов организовать эффективное сопротивление Германии. Теперь заявляют, что, отклонив предложения

Из книги Всемирная история. Том 3 Век железа автора Бадак Александр Николаевич

Раннежелезный век на севере Балкан и в низовьях Дуная Гальштаттская культура распространялась в глубь Балкан, на Дунай. Большие перемещения племен, ведение военных операций с возведением опорных крепостей сопутствуют распространению железа в этом регионе. С IX в.

Из книги Всеобщая история с древнейших времён до конца XIX века. 10 класс. Базовый уровень автора Волобуев Олег Владимирович

§ 11. Страны Ближнего, Среднего Востока и Балкан в X–XV вв. Мусульманские государства в X–XIII вв.Несмотря на распад Арабского халифата, распространение ислама продолжалось. К началу XI в. мусульманскими стали многие страны Азии, Африки и Европы. В них сложились сходные

Из книги Великое расселение славян. 672-679 гг. автора Алексеев Сергей Викторович

Глава первая. ЗАВОЕВАНИЕ БАЛКАН

Из книги Всеобщая история религий мира автора Карамазов Вольдемар Данилович

Принятие славянами христианства Православная церковь – самая крупная из всех поместных – была учреждена на территории современных России, Украины и Беларуси в X в. в связи с принятием христианства. Это был длительный и сложный исторический процесс, продолжавшийся

Выбор редакции