Исследования сми интересов представителей социальных групп. Социальная структура

На правах рукописи

АЛЕКСЕЕВ Сергей Анатольевич

ЛОББИРОВАНИЕ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ

Специальность 22.00.08 - социология управления

Новосибирск - 2000 год

Диссертация выполнена в Новосибирской государственной академии экономики и управления

Научный руководитель: - кандидат философских наук,

профессор Колчин С.С.

Официальные оппоненты: - доктор социологических наук

профессор Пошевнев Г.С., - кандидат социологических наук Косяева Т.Ю.

Ведущая организация: ИППК при НГУ

Защита состоится 28 декабря 2000 года, в 12 час., на заседании диссертационного совета К. 064.39.02 в Новосибирской государственной академии экономики и управления

по адресу: 630099, Новосибирск, ул. Каменская, 56.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке академии. Автореферат разослан 28 ноября 2000 г.

Ученый секретарь

кандидат философских наук, профессор,

Л.К. Аверченко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования.

Современный период российского общества характеризуется коренными структурными преобразованиями во всех базовых социальных институтах: экономики, политики, права, культуры и т.д. Одновременно с данными процессами идет формирование новых, в частности, института лоббирования. Появляются и новые виды профессиональной и социальной деятельности и соответствующие им образцы поведения. Последнее десятилетие отличается и активными стратификационными процессами в обществе. Многообразие социальных страт предполагает расширение спектра интересов и активностей различных социальных групп по реализации своих потребностей.

Стремление общества к построению правового государства и развитию демократии предполагает разработку и внедрение цивилизованных правил игры во всех сферах деятельности. Идет процесс формирования новой системы социальных норм и ценностей, механизмов регуляции. Правовое оформление данных норм предполагает прежде всего осознанность самими участниками социальных взаимодействий необходимости следования нормам, их потребности в поддержании соответствующих образцов поведения.

Реализация интересов различных социальных групп и граждан во многом зависит от политики и действий властей. А учитывая определенный дефицит различных ресурсов власть не в состоянии в полной мере удовлетворить потребности и запросы всех социальных групп. Поэтому всеми участниками осознается, что социальное взаимодействие осуществляется в условиях конкуренции за обладание имеющимися в

обществе ресурсами. Данное обстоятельство предполагает использование определенных индивидуальных и групповых форм воздействия на власть для лоббирования своих интересов.

Необходимость проведения исследования проблем становления института лоббирования в России является сегодня особенно актуальным. Современные условия не являются благоприятными для формирования "идеальных" образцов и моделей социального и профессионального поведения. Высокий уровень коррупции и других негативных явлений, присущих современному российскому обществу, безусловно накладывает отпечаток на формирующиеся модели и формы лоббирования.

Становление бизнеса в различных секторах экономики был сопряжен с накоплением как положительного опыта, так и отрицательного. В свою очередь отрицательный опыт может служить уроком для того, чтобы не совершать ошибок в новых видах деятельности. А глубокое изучение международного опыта позволит адаптировать современные зарубежные наработки и технологии лоббирования к российским условиям. Следует также отметить и позитивные процессы в обществе и прежде всего ориентацию бизнеса на морально-этические стандарты и нормы права.

Проведение диагностики социальных процессов на всех уровнях социального взаимодействия и структурных образований позволяет успешно выстраивать стратегию и тактику управления, внедрять новые социальные и правовые технологии во всех сферах социального управления. В противном случае, власть будет заниматься разрешением проблем, связанных с негативными проявлениями какой-то деятельности, затрачивать средства на предотвращение и уменьшение уровня

деструктивности и заниматься ситуативным реагированием. Все это вызывает и определяет теоретическую и практическую значимость диссертационного исследования.

Степень разработанности проблемы.

В современных отечественных социальных науках проблемы лоббирования рассматриваются в различных аспектах. Лоббирование как функция менеджмента, в частности паблик рилейшнз, изучается и раскрывается И.Алешиной, В.Королько, Г.Почепцовым, И.Синяевой,

A.Чумиковым и др. Правовые аспекты лоббирования исследуются М.Бятец, В.Лепехиным, А.Малько,

B.Павловым.

Вопросы отношений бизнеса и власти, бизнеса и политики отражены в работах Н.Сахарова, Ф.Шамхалова. Политологический аспект лоббирования исследуется М.Анохиным, В.Голосовым, С.Перегудовым, И.Семененко, Г.Плясуля и др. Проблемы лоббизма и коррупции раскрываются в работах Л.Вавилова, А.Кирпичникова, Г.Сатарова, Ф.Шамхалова. Отдельные аспекты технологий лоббирования и особенности лоббирования отдельными социальными группами представлены в трудах П.Колина "Лобби на службе монополии" и А.Любимова "Профессиональный лоббизм. Технология лоббирования".

Достаточно активно обсуждаются данные проблемы в средствах массовой информации на уровне описания конкретных действий отдельных лоббистов, "интриг" и механики лоббирования различных проектов. Вместе с тем следует отметить, что при большом разнообразии работ по лоббированию за последний период они имеют уровень описательных статейных публикаций. Специальных комплексных исследований по лоббированию в России не проводилось, нет монографических трудов и докторских диссертаций по данной проблеме.

Цели и задачи исследования.

Цель диссертации - выявить тенденции становления и развития института лоббирования в России и ее региональные особенности.

Для осуществления этой цели ставятся следующие задачи:

1. Выявить основных характеристики института лоббирования России на современном этапе: функции и цели института, структуры.

2. Выявить определенные виды социальной активности процесса лоббирования.

3. Определить набор специфических социальных норм, регулирующих соответствующие типы поведения в лоббировании и лобби-отношений.

4. Выявить формально-правовую основу деятельности института лоббирования.

5. Определить степень интеграции лоббизма в социально-политическую, идеологическую и ценностную структуру общества.

6. Провести содержательный анализ лобби-деятельности и современных лобби-технологий.

7. Выявить региональные особенности лоббирования.

Методологическую основу диссертации составляют: общенаучные методы системного подхода, институционального и структурно-функционального анализа.

В диссертации используются следующие методы и методики: контент-анализ, метод включенного наблюдения, метод социальной интервенции, метод социального конструирования, фокус-группы, опросы и интервью.

Объект исследования.

Социальные и профессиональные группы: депутаты, государственные и муниципальные служащие, представители государственного, коммерческого и

некоммерческого секторов.

Предмет исследований.

Институционализация лоббирования в России и регионе.

Гипотезы работы:

1. Институционализация лоббирования в России идет из центра к периферии в своих структурных образованиях и правовых оформлениях.

2. Для региональных уровней более характерны традиционные коллективные формы лоббирования.

Информационная база исследования:

1. Материалы интервью с отечественными и зарубежными экспертами разного уровня (депутатами Государственной Думы Российской Федерации, областного Совета, местных органов власти, государственными и муниципальными служащими, бизнесменами; представителями СМИ, представителями общественных объединений и организаций, представителями политических партий и объединений, экспертами Московской школы политических исследований и др.).

2. Законы, проекты законов, нормативно-правовые и информационно-справочные документы федерального и регионального уровней.

3. Материалы исследований ВЦИОМ по темам "Власть и общество" (1998 г.), "Человек и власть" (1999 г.), "Политика и коррупция в общественном мнении" (2000 г.).

4. Материалы фокус-групп со слушателями Московской школы политических исследований 19982000 гг. (депутаты субъектов Федерации, работники краевых, областных, городских, районных администраций - 267 чел.).

5. Данные анкетных опросов представителей различных социальных групп г. Новосибирска (работников государственных предприятий, финансово-

кредитных учреждений, коммерческих структур, студентов), а также представителей общественных и политических объединений и организаций, работников СМИ.

Научная новизна диссертации:

проведено комплексное исследование лоббирования как социального процесса на различных уровнях взаимодействия: международном, федеральном, региональном, муниципальном уровнях;

Выявлены характеристики моделей поведения различных социальных групп - представителей государственного, коммерческого и общественного секторов, а также представителей властных структур по установлению отношений в процессе лоббирования;

выявлена тенденция направленности институционализации лоббирования в России от центра к периферии;

Показана динамика становления института лоббирования от этапа внутренней самоорганизации до уровня социального управления и регулирования;

Предложен вектор перспективных научных направлений и выдвинута новая исследовательская гипотеза.

Практическая значимость работы.

Результаты исследования могут быть использованы:

При принятии законов "О порядке взаимодействия органов законодательной и исполнительной власти с общественными объединениями и иными негосударственными организациями", "О молодежи", внесение изменений в законы "Об обращении граждан к депутатам, должностным лицам государственных органов, органов местного самоуправления, руководителям предприятий и организаций в Новосибирской области", "О статусе депутата Новосибирского областного Совета", "О статусе депутата местного самоуправления", "О муниципальной

службе в Новосибирской области", регламент работы Новосибирского областного Совета депутатов;

При разработке этических норм поведения и кодексов депутатов, представителей местного самоуправления, а также государственных и муниципальных служащих;

При разработке проекта закона о лоббировании в Новосибирской области;

При обсуждении Федерального закона "О лоббировании" в качестве аналитических материалов;

В процессе преподавательской работы в высшей школе в учебных курсах "Связи с общественностью", "Статус и деловая этика государственных служащих";

В системе подготовки и переподготовки управленцев и менеджеров, государственных служащих.

Апробация работы.

Полученные в диссертационном исследовании результаты были использованы в курсе "Связи с общественностью" в Новосибирской государственной академии экономики и управления. Разработан учебно-методический комплекс "Лоббирование".

Исследования и основные выводы были обсуждены на сессии Московской школы политических исследований.

Основные результаты и выводы были рассмотрены в Новосибирском областном Совете депутатов.

1 .Отстаивание и лоббирование собственных интересов малого и среднего бизнеса // Проблемы устойчивого развития Сибирского региона и возможные пути их разрешения. Материалы семинара. - Новосибирск: АНО Институт перспективных исследований, 2000. - С.88-92. - 0,3 п.л.

2.Учимся лоббировать цивилизованно // Материалы

международной практической конференции "Менеджер 21 века", 2-я часть. - Новосибирск: НГАСУ, сентябрь 2000. - С.71-72.- 0,2 п.л.

3.Становление института лоббирования в России // Материалы международной практической конференции "Менеджер 21 века", 2-я часть. -Новосибирск: НГАСУ, сентябрь 2000. - С.76-78, в соавт. - 0,2 п.л.

4.Этика лоббирования // Материалы международной практической конференции "Менеджер 21 века", 2-я часть. - Новосибирск: НГАСУ, сентябрь 2000, в соавт. С.72-76, - 0,3 п.л.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из введения; двух глав, разбитых на параграфы; заключения; списка литературы; приложения. В работе представлены 34 таблицы и 19 диаграмм.

Во введении обоснованы выбор и актуальность темы, определены цель и задачи исследования, его объект и предмет, используемые методы и методики. Оценена степень разработанности проблемы, показана практическая значимость работы. Отмечена апробация результатов проведенного исследования.

Первая глава "Становление института лоббирования в России: социологический аспект".

В первом параграфе представлены методологические подходы к исследованию лоббирования как социального института.

Методологическими основами данного исследования являются системный, структурно-функциональный и институциональный подходы. Лоббирование обосновывается как предмет социологии управления.

Лоббирование как. социальное явление присуще всем сторонам социального взаимодействия и

характерно практически для всех социально-политических и экономических структур. Исследуется сущность понятия "лоббирование", "лобби", "лоббизм". В данной работе понятие "лоббирование" используется для обозначения продвижения интереса какой-либо группы во властные структуры, давление на властные структуры для достижения целей организации, общественности и личности, а также как система отношений общественности и власти.

Лоббирование в России приобретает достаточно четкие очертания социального института с определенными функциями и целями в системе социальных потребностей и отношений. Систематизированы основные функции и цели лоббирования как социального института, составлена типология видов лоббирования, присущие современному российскому лоббированию. Раскрываются условия становления института лоббирования в России в их положительных и негативных сторонах.

Отмечается, что процессы и явления, которые возникают в результате социального взаимодействия по поводу удовлетворения определенных потребностей различных социальных групп с участием государства и через властные структуры, имеют целенаправленный характер и управляемые действия его участников. Целями влияния общественности на власть являются принятие определенных законодательных и нормативно-правовых актов, бюджетного финансирования, а также создание благоприятных условий функционирования организаций и различных объединений. Реализация данных задач гражданами и организациями осуществляется с помощью соответствующих механизмов, технологий, форм и методов деятельности. Они обеспечивают принятие государством таких решений, которые соответствуют

интересам лоббирующей группы. Данный процесс взаимный. Представители властных структур со своей стороны должны обеспечить устойчивость государства, а для этого поддерживать необходимый баланс интересов, управлять социальными процессами. Это и определяет лоббирование как предмет социологии управления.

Во втором параграфе изучаются структурные элементы института лоббирования. Лоббизм как система социальных отношений имеет субъектно-объектную структуру. В качестве субъектов лоббирования (лоббистов) выступают конкретные люди, различные группы давления и заинтересованные группы. В настоящее время в России происходит организационное оформление структур, претендующих на представительство интересов различных групп. Выделены следующие группы лоббистов: руководители коммерческих, государственных и политических структур; лоббисты-профессионалы; группы давления бизнеса или предпринимательские ассоциации; влиятельные бюрократические и политические "кланы", контролирующие доступ к механизмам принятия окончательных решений в аппарате структур власти от президентских и правительственных до местного самоуправления; олигархи; альянсы представителей бизнеса и политических группировок; региональные лоббисты; лобби в Государственной Думе и Совете Федерации, ведомственные лоббисты; деловые и политические клубы; Национальная ассоциация лоббистов России.

Лоббирование является процессом двойного и взаимного воздействия, а каждый участник выступает и субъектом и объектом влияния. Так, органы местного самоуправления оказывают давление на региональные структуры власти. Последние в свою очередь

лоббируют интересы региона в федеральных структурах. Современное федеративное переустройство отличается особыми формами "пробивания" регионов со стороны федералов.

В третьем параграфе раскрываются современные процессы нормативного оформления лоббирования в России. Основными регуляторами процесса взаимодействия власти и общественности и самого лоббирования являются: нормативно-правовые, социально-экономические, морально-этические и социально-психологические. В работе особый акцент делается на нормативно-правовых и морально-этических нормах лоббирования.

Сегодня можно констатировать, что в Российском обществе данные нормы только формируются. Ни один из составляющих данного комплекса не оформился в виде положительных образцов и не зафиксирован в виде нормативных актов. Опыт законодательного оформления лоббистской деятельности также имеет свою незавершенность. Одной из причин является несформированность самих норм социальной практики.

Система этических норм лоббирования как вида социальной и профессиональной деятельности на данный момент находится на стадии формирования как самих образцов поведения и их регуляторов, так и документального их оформления. Более активными в процессе нормотворчества являются представители бизнес-структур и профессиональных сообществ. Сегодня мы наблюдаем активное продуцирование этических норм и ценностей снизу, которые государство затем пытается скреплять своей санкцией. Этические стандарты поведения определены только для некоторых участников данного процесса, а именно представителей ряда профессиональных сообществ и коммерческих структур в виде этических кодексов поведения и хартий. Внедряются механизмы создания

и поддержания образцов этического поведения в виде публичных рейтингов, проектов и конкурсов.

Отсутствие зафиксированных морально-этических стандартов поведения государственных и муниципальных служащих и правил поведения чиновников в структурах власти определяет их бесконтрольность и свободу от формальных обязательств представителей исполнительной власти перед общественностью. Это, как показали социологические исследования, является фактором, способствующим (не препятствующим) проявлению коррупции. Принятие таких нормативных актов и предписаний с соответствующими комментариями в открытой печати позволит снизить уровень коррупции, обеспечить эффективность работы законодательных и исполнительных структур власти и общественности, снизить конфликтность в работе, повысить уровень авторитета и доверия у населения к властным структурам.

Представители власти значительно активнее инициируют и участвуют в проектах по формированию стандартов морально-этических образцов поведения в бизнесе и менее результативны в создании подобных стандартов для самих себя. Двойные стандарты и отсутствие единых стандартов для всех участников взаимодействия является тормозом развития демократии и цивилизованного лоббирования. В работе предложены подходы и ^принципы формирования социальных образцов поведения.

Определенными достижения можно считать проработку морально-этических норм для участников взаимодействия "как со стороны ^бизнеса и профессиональных ассоциаций, так и представителей законодательной власти. Имеется определенный опыт ряда регионов ¿"создании этических кодексов деятельности и поведения депутатов разных уровней.

Активность данной работы в разных регионах разная. Вместе с тем, данные документы, как мы сумели убедиться, требуют существенной системной доработки.

Во второй главе "Особенности лоббирования в Новосибирской области" представлены исследования факторов, условий и форм проявления лоббирования на различных уровнях социального взаимодействия.

В первом параграфе представлена методика проведения эмпирического исследования. Для реализации поставленных задач проведена эмпирическая интерпретация понятий, выделены основные индикаторы, критерии оценки, разработан инструментарий.

Во втором параграфе раскрываются особенности восприятия лоббирования в общественном сознании. На основе представленных результатов опроса, материалов дискуссий и фокус-групп были сделаны следующие выводы: -

1. Лоббирование воспринимается россиянами как социальное явление, присущее всем обществам и России тоже. В целом, данное явление воспринимается в реальных очертаниях и формах только представителями властных структур, руководителями государственных и коммерческих предприятий, учреждений финансово-кредитной сферы, а также представителями политических партий и объединений.

2. Для большинства населения города суждения относительно лоббирования в России и регионе достаточно неопределенны, разнообразны, включают как положительные, так и отрицательные оценки. Разброс мнений связан не столько с плюрализмом, сколько с незнанием или ограниченным знанием. Во многих случаях суждения основываются на догадках и предположениях что такое лоббирование.

3. Сегодня лоббирование связывают с понятиями

политика, власть и бизнес, активные социальные действия и давление. Лоббирование, демократия и правовое государство таких ассоциаций почти не возникает.

4. В общественном мнении большинства самих участников процесса лоббирования также нет четких представлений о нормах и ценностях, которые должны присутствовать в данном виде социального взаимодействия. И даже при согласии, что лоббирование является оплачиваемой профессиональной деятельностью, осуществляемой фирмами и отдельными людьми, сформулировать требования и ограничения, связанные с данной деятельностью, они не смогли. Это подтверждает необходимость нормативной проработки и законодательного оформления самого процесса лоббирования.

В третьем параграфе исследована эффективность лоббирования различных социальных групп. Оценивая возможность и активность взаимодействия общественности и власти по лоббированию интересов различных социальных групп Новосибирска, были сделаны следующие выводы:

1. Сегодня законодательная и исполнительная власть не справляются со своей функцией - поддержание баланса социальных интересов в обществе. В большей степени структуры власти работают в режиме: давление - реакция. Поэтому результативны те социальные группы, которые энергичны в своем давлении на власть, имеют необходимые ресурсы и рычаги давления. Сама же власть слабо инициирует деятельность менее активных групп.

2. В лоббировании своих интересов наиболее успешны представители государственных предприятий, крупного бизнеса, финансовых структур и естественных монополий. Они более подготовлены к данному

процессу финансово, организационно и юридически. В их структурах есть подразделения и конкретные люди, которые наряду с руководителями решают эти вопросы.

3. У представителей среднего и малого бизнеса значительно меньше ресурсов, чем у крупных. Они менее подготовлены к стратегическому лоббированию. Но за счет мобильности, большей готовности к консолидации с различными организациями объединениями достигают определенных конкретных результатов.

4. Представители "третьего сектора" практически занимают позицию "иждивенческого лоббирования": дайте финансирование, льготы спонсорам, льготы для собственной коммерческой деятельности. При том, что общественная поддержка, общественное мнение населения на их стороне, последние слабо используют данный ресурс. Слабо проявляются и коллективные формы - их-действий. Поэтому при внешней индивидуальной активности отдельных представителей общая результативность низка.

5. Не подтвердилось выдвинутое в гипотезе предположение, что для региональных уровней характерны коллективные, консолидированные формы лоббирования.

В четвертом параграфе выявлены особенности законодательного и бюджетного лоббирования как одних из главных форм и видов цивилизованного лоббирования. Причем, именно в этом поле взаимодействия власти и общественности наиболее полно разработаны соответствующие процедурные нормы, которые закреплены соответствующими регламентирующими документами. На всех этапах законодательного и бюджетного процессов прописаны и возможности участия в них различных групп. Вместе с тем, именно правовые механизмы используются

лоббистами достаточно слабо. В то же время большие усилия предпринимаются ими для влияния на власть различными социально-экономическими и психологическими, а порой и нецивилизованными Методами.

В пятом параграфе описаны формы и модели лоббирования.

По оценке опрошенных наиболее часто используемыми формами воздействия представителей различных групп на законодательную и исполнительную власть являются:

Государственные служащие с законодательной властью предпочитают выстраивать дружеские отношения, активно работает принцип "ты мне я тебе".

Представители территориальных образований законодателям все время напоминают об интересах избирателей, а у исполнительной власти выпрашивают и требуют положенного.

Руководители государственных предприятий используют депутатов для принятия необходимых нормативных актов, все время делая упор на подъем производства. Государственных служащих и чиновников "запугивают" социальными взрывами, увольнением работников, задержкой с выплатой зарплаты работникам предприятий.

Руководители коммерческих структур обещают депутатам финансирование их избирательных компаний в будущем и финансовую помощь в решении проблем избирателей, А с представителями исполнительной власти используют подкуп и давление через влиятельных людей, в том числе и депутатов.

Представители политических структур как правило поддерживают кандидатов на выборах, участвуют в организации пикетов и сбора подписей. С администрациями идёт разговор через митинги, протестные акции и подключение депутатов.

Депутаты предпочитают выстраивать дружеские отношения с коллегами при соблюдении партийной дисциплины. В случае конфликтов с чиновниками законодатели "грозят" принятием или отклонением законопроектов и активно начинают осуществлять общественное давление.

Представители СМИ с представителями и законодательной и исполнительной ветвями власти используют примерно одинаковые тактики общественного давления и формирования общественного мнения, в том числе в отношении конкретных лиц.

Профсоюзы осуществляют депутатам поддержку на выборах и участвуют в общественном давлении на чиновников по просьбам законодателей. В отношениях с исполнительной властью используют дружеские отношения; в случае конфликтов - организуют массовые акции.

Представители общественных объединений по мере возможности поддерживают на выборах кандидатов; участвуют в акциях как против законодателей, так и против чиновников. Но при этом основной формой взаимодействия с властными структурами является просьба.

Финансово-кредитные организации предпочитают иметь "своих" депутатов, финансово поддерживая их на выборах и текущей деятельности; кредитуют бюджеты различных уровней, представляя льготы и отсрочки.

Деловые клубы устанавливают доверительные отношения с конкретными руководителями области и города, влиятельными людьми, вовлекая их в свои члены. Согласовывают поддержку кандидатов на выборах.

Жители города используют для решения вопросов, как правило, личные приемы депутатов и обращения в

органы власти, участвуют в массовых акциях и реализуют избиpateльнoe право. При решении бытовых вопросов объединяются с жителями своего микрорайона, дома в коллективных петициях и жалобах в адрес органов власти, а также организуют акции протеста против исполнительной власти. В случае конфликтных ситуаций с властью чаще остальных обращаются за поддержкой и давлением в СМИ.

Значительно увеличиваются потенциальные возможности у всех социальных групп по лоббированию своих интересов в период выборов. Используются бизнес-технологии социального давления, включается система контроля в отношениях с избранной властью, присущие моделям жесткой конкуренции в бизнесе. Депутатство становится лобби-стратегией организаций. Поддержка и финансирование на этапе избрания кандидатов рассматриваются как рискованные вложения с расчетом получения больших дивидендов в будущем.

В шестом параграфе раскрывается этическая сторона отношений власти и общественности.

В заключении диссертации подводятся общие итоги проделанной работы, формулируются выводы. Основное внимание обращается на следующее. Современный э+ап становления института лоббирования в России характеризуется высокой степенью интеграции лоббизма в экономическую, социально-политическую, идеологическую и ценностную структуру общества. Целенаправленное влияние на законодательные и исполнительные органы государственной власти стало неотъемлемой составной частью деятельности отдельных организаций и разнообразных групп общественности.

Лоббизм важен и для самих органов власти. Государству необходимо знать, как под действием его решений реально меняется положение в

государственном, коммерческом и общественном секторах. Это можно выявить по тому, какие усилия и в каких направлениях предпринимают лоббисты. Задачей же самой власти является поддержание необходимого социального баланса интересов в обществе. Поэтому со стороны власти также существует "запрос на лоббизм".

Активно идет процесс легитимизации и законодательного оформления лоббировании на федеральном уровне. На региональном же уровне данный вопрос не ставился. Не разработаны на сегодня и этические нормы лоббирования, что во многом снижает возможность социального контроля и поддержания необходимых образцов поведения в данном виде социального взаимодействия общества и государства. Повышение ответственности власти перед обществом возможно при развитии и совершенствовании системы внутреннего контроля властных структур, так и участие в этом контроле демократических общественных институтов. И только тогда можно будет вести речь о цивилизованном лоббизме.

Институт лоббирования в России оформляется в своей целевой, функциональной и организационной структуре, в определенных видах социальной активности типичных именно для данного института. Наметились в социальной практике лоббирования специфические социальные нормы, регулирующие соответствующие стандарты поведения и типы отношений. Прошли апробацию лобби-технологии. Прослеживается тенденция профессионализации лоббирования и ее законодательного закрепления. Это обуславливает необходимость нормативной проработки и законодательного оформления самого процесса лоббирования на всех уровнях социального взаимодействия.

Судя по последним шагам властных структур в России, и прежде всего президента, его администрации и властной элиты, выбрано направление в продвижении институционализации по всей вертикали власти. Это и создание Государственного Совета, укрепление роли региональных структур, согласование региональных, корпоративных и других групповых интересов (ассоциации, общественно-политические Советы при губернаторе, городском Совете депутатов и различных управленческих структур). Это позволяет предположить, что возможно создание структур лоббирования по германско-австрийскому типу, а не по американской модели. Последняя в общественном мнении вызывает ряд серьезных возражений и протестов и не согласуется с российским менталитетом. Этот процесс на наш взгляд будет развиваться противоречиво, но в конечном счете будет укладываться в парадигму социал-демократического института лоббировании, а это - задача будущих научных интересов.

Большое значение для социализации имеет рисуемый СМИ образ тех или иных социальных групп. Если индивид не име­ет реального опыта взаимодействия с ними, то телевизион­ный образ станет для него единственной формой их репре­зентации. Даже на восприятие тех групп, с представителями которых индивид непосредственно общается, телевизионные версии могут оказать заметное влияние (женщины, этниче­ские меньшинства, преступники, жители других стран, политики,

молодёжные субкультуры, религиозные группиров­ки и т.д.).

Например, в телевизионной рекламе часто используются образы молодых людей. Они предстают прежде всего как по­требители тех или иных товаров, в ситуации досуга. Напит­ки, продукты питания, одежда, бытовая техника - круг предметов, окружающих молодого человека. Так создаётся образ беззаботного гедониста, который ничего не делает - не работает и не учится. Единственное его занятие - развле­чение, при этом не слишком утончённое (нам не показывают молодых людей, посещающих, к примеру, театр или чита­ющих книги).

В других передачах молодые люди встречаются не слиш­ком часто. Молодой человек, который регулярно смотрит телевизор, не увидит отражения реальных повседневных проб­лем, с которыми он сталкивается в жизни. (Не здесь ли ис­точник популярности всякого рода молодёжных ток-шоу, где, пусть и на крайне примитивном уровне, всё же обсуждаются молодёжные проблемы?) Телевизионный образ молодежи не является её точным отражением.

Множество групп вообще «не существуют» в информаци­онном пространстве или представлены мало и односторонне. Если говорить о российском телевидении, то такой «исклю­чённой» группой являются, например, инвалиды, а также и работники физического труда (представители рабочего клас­са), пенсионеры. Последние попадают в объектив, как пра­вило, тогда, когда речь идёт либо о повышении пенсий, либо о низком уровне тех же пенсий. Таким образом, пенсионеры превращаются в «вечных просителей», «висящих на шее у го­сударства», что отнюдь не соответствует реальности. Многие пенсионеры продолжают активно работать, помогать своим близким и весьма мало надеются на помощь государства. Не говоря уже о том факте, что значительная часть государствен­ных чиновников, даже высшего ранга, - люди пенсионного возраста.

Особая «болевая» точка российских СМИ - это нацио­нальные отношения. Россия - многонациональная страна.

Но российское телевидение этой ситуации не отражает. Пред­ставители этнических меньшинств на экранах практически не появляются, если только речь не идёт о каком-то очередном межэтническом конфликте или проявлениях ксенофобии. Зачастую СМИ (и не только телевидение) даже способствуют разжиганию ксенофобии, поскольку рисуют негативный, отталкивающий образ представителей «нерусских» националь­ностей.

В 2004 году В.М. Пешкова исследовала ряд публикаций в московской прессе, посвященных азербайджанской диаспоре в Москве. Результаты контент-анализа статей «Комсомоль­ской правды» и «Московского комсомольца» показали, что азербайджанцы описываются с помощью таких слов, как «чёрные», «кавказцы», «гости с юга», «мужчины-кавказцы», «жгучие парни с Кавказа», «тёплая компания южан».

В описании азербайджанцев доминировали стереотипы, касающиеся темперамента, черт внешности, отношения к труду. Азербайджанцам приписывались определённые соци­альные роли - прежде всего связанные с торговлей, а также криминальной деятельностью. Образ азербайджанцев чётко ассоциировался с определённой угрозой.

Исследовательница делает вывод: «несмотря на то, что в прессе присутствует и информация, которая создаёт слож­ный, многосоставной собирательный образ азербайджанской общины (занятость в сфере культуры, принадлежность к ин­теллигенции, роль жертвы) и, значит, может способство­вать складыванию неоднозначного отношения к азербайджан­цам, в подавляющем числе случаев воспроизводится типичный набор признаков, определяющих азербайджанскую общину как так называемое «торговое меньшинство», характеризующееся в силу их мигрантского статуса и культурной отличительно­стью как чуждое «нам» 1 .

Однако если «кавказские народы», хоть и в негативном ключе, но представлены в СМИ, то другие российские народы­

вообще «невидимы» для них. Много ли можно вспомнить сюжетов, посвященных, например, татарам, башкирам, калмыкам, бурятам, представителям северных народов? Бо­лее 100 различных народов живут в России на протяжении веков, внося свой вклад в развитие страны. Но если судить о России на основании «картинок» СМИ, можно сделать вы­вод, что в России живут только русские и некие обобщённые «кавказцы» (в частности, все многочисленные народы Се­верного Кавказа для обыденного сознания населения евро­пейской части России - «на одно лицо»).

В современном обществе СМИ, и особенно телевидение, формируют образ реальности. Частью реальности являются и различные социальные группы. Но, как известно, «образ» не всегда отражает реальность адекватно. В обыденном со­знании образы, созданные СМИ, нередко подменяют реаль­ность подлинную. И эта подмена может иметь вполне ощути­мые социальные, политические и психологические послед­ствия.

1. Каким образом развитие СМИ повлияло на культуру совре­менных обществ?

2. Какие характерные черты и функции присущи массовой куль­туре?

3. Какова роль СМИ в социализации индивида в современном обществе?

4. В чём сущность концепции «исчезновения детства», предло­женной Н. Постманом? Какова роль телевидения в «исчезно­вении детства»? Согласны ли вы с точкой зрения Постмана?

5. Что такое идеология? В чём заключается идеологическое воздействие СМИ?

6. Приведите примеры идеологической подачи материала на российском телевидении.

7. Как вы считаете, должны ли СМИ содействовать утвержде­нию той или иной идеологии? Почему?

8. Как вы думаете, почему СМИ уделяют больше внимания од­ним социальным группам и игнорируют другие?

9. Как вам кажется, представители каких социальных групп чаще всего попадают в поле зрения российских СМИ? Почему?

10. Как вы считаете, могут ли СМИ изменить сложившиеся в обществе стереотипные представления о каких-либо соци­альных группах? Что нужно для этого сделать?

11. Дайте общую характеристику воздействия СМИ на культуру современного российского общества.

1. Аберкромби Н., Хилл С, Тернер Б. Социологический сло-
варь. - М.: «ЗАО Издательство «Экономика», 2004.

2. Адорно Т. Новый подход к индустрии культуры // Кон­тексты современности-1: актуальные проблемы общества и культуры в западной социальной теории. - Казань: Изд-во Казанского университета, 2000.

3. Аронсон Э. Общественное животное: Введение в соци­альную психологию. - М.: Аспект-Пресс, 1999.

4. Беннет Т. Политика «популярного» // Контексты совре-
менности-I: актуальные проблемы общества и культуры в
западной социальной теории. - Казань: Изд-во Казанс-
кого университета, 2000.

5. Бергер А. Нарративы в массовой культуре // Контексты современности-II: хрестоматия. - Казань: Изд-во Казан­ского университета, 2001.

6. Брюкнер П. Вечная эйфория: эссе о принудительном сча­стье. - СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2007.

7. Гоулднер А. Идеология, аппарат культуры и новая инду­стрия сознания // Контексты современности-I: актуаль­ные проблемы общества и культуры в западной социаль­ной теории. - Казань: Изд-во Казанского университе­та, 2000.

8. Дондурей Д. Фабрика страхов // Отечественные запис­ки. 2003. № 4.

9. Дубин Б.В. Медиа постсоветской эпохи: изменение уста­новок, функций, оценок // Вестник общественного мне­ния. Данные. Анализ. Дискуссии. 2005. № 2 (76).

10. Зверева В. Репрезентация и реальность // Отечественные записки. 2003. № 4.

11. Крото Д., Хойнс У. Медиа и идеология // Контексты сов-ременности-П: хрестоматия. - Казань: Изд-во Казан­ского университета, 2001.

12. Кукаркин А.В. Буржуазная массовая культура. - М.: По­литиздат, 1985.

13. Куренной В. Медиа: средства в поисках целей // Отече­ственные записки. 2003. № 4.

14. Меррин У. Телевидение убивает искусство символиче­ского обмена: теория Жана Бодрийара // Контексты со-временности-П: хрестоматия. - Казань: Изд-во Казан­ского университета, 2001.

15. Пешкова В.М. Контент-анализ прессы Московского мега­полиса об азербайджанской общине //Демоскоп WEEKLY. 2004. № 179-180.

16. Полуэхтова И. Телеменю и телепотребление // Отечест­венные записки. 2003. № 4.

17. Постман Н. Исчезновение детства // Отечественные за­писки. 2004. № 3

18. Производство и потребление культурных продуктов // Отечественные записки. 2005. № 4.

19. Ритцер Д. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002.

20. Риэл М. Культурная теория и её отношение к зрелищам популярной культуры и медиа // Контексты современно-сти-Н: хрестоматия. - Казань: Изд-во Казанского уни­верситета, 2001.

21. Тернер Б. Массовая культура, различие и стиль жизни // Контексты современности-I: актуальные проблемы обще­ства и культуры в западной социальной теории. - Ка­зань: Изд-во Казанского университета, 2000.

22. Тестер К. Медиа и мораль // Контексты современно-сти-П: хрестоматия. - Казань: Изд-во Казанского уни­верситета, 2001.

23. Фезерстоун М. Культурная продукция, потребление и развитие культурной сферы // Контексты современно-сти-I: актуальные проблемы общества и культуры в за­падной социальной теории. - Казань: Изд-во Казанско­го университета, 2000.

24. Хорхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения. - М.: Изд-во «Медиум», 1997.

25. Шендрик А.И. Социология культуры. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.

26. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследова­ния: учеб. пособие / отв. ред. М.Н. Володина. - М.: Изд-во МГУ, 2003.

Аудитория СМИ - массовидная социальная общность, объединённая участием в потреблении информационной про­дукции.

Аудитория СМИ неоднородна. Она структурируется, сег­ментируется в соответствии с множеством различных крите­риев: возрастным, тендерным, образовательным, экономи­ческим, профессиональным, этническим, региональным, религиозным и т.д.

Различные сегменты аудитории СМИ предпочитают раз­ные типы информационного продукта, в разной степени во­влечены в процесс потребления информации, имеют нерав­ный доступ к информационным ресурсам.

Кроме того, социальные группы, образующие аудиторию СМИ, могут воспринимать транслируемую информацию по-разному. Этот процесс всегда обусловлен социальным опы­том индивидов, связанным с их социальным положением, особенностями социализации, культурным капиталом.

Все вышеперечисленные факторы должны учитываться при анализе воздействия СМИ на общественное мнение и пове­дение людей в обществе, их ценностные ориентации и уста­новки.

Отношение аудитории к продукции СМИ является важ­ным показателем эффективности их деятельности. Однако отношение аудитории к СМИ - это также показатель состоя­ния самой аудитории - её ценностей и предпочтений, её ос­новных интересов, уровня озабоченности теми или иными социальными проблемами, отношения к политике, другим институтам общества. Поэтому изучение аудитории СМИ - это один из важнейших инструментов изучения обществен­ного мнения, состояния массового сознания.

Исследования аудитории СМИ многообразны по своим целям, но можно условно разделить их на три основных на­правления.

Во-первых , изучение воздействия СМИ на аудиторию так называемых эффектов или последствий СМИ. При этом ос­новное внимание уделяется визуальным СМИ, в первую оче­редь телевидению. Последнее время всё больший интерес вызывает и воздействие интернета. Этот тип исследований тесно связан с общественным вниманием к проблемам влия­ния СМИ на детей и молодёжь, нравственный климат в об­ществе, основные культурные ценности. Данный тип иссле­дований принадлежит к сфере интересов не столько социоло­гии, сколько психологии массовой коммуникации, точнее, находится «на стыке» социологической и психологической проблематики.

Во-вторых , изучение отношения аудитории СМИ к про­изводимой ими продукции, динамики предпочтений ауди­тории. В данном случае изучение аудитории позволяет по­нять тенденции развития массового сознания, ценностной ди­намики. В конечном итоге данный тип исследований аудито­рии может рассматриваться как одна из форм социологического исследования культуры общества.

В-третьих , «измерение аудитории» - сбор количествен­ной информации о тех, кто потребляет продукцию СМИ, о востребованности того или иного типа этой продукции. К данному типу исследований относится в первую очередь оп­ределение рейтингов тех или иных программ. Данный тип исследований инспирирован главным образом интересами рек­ламодателей, которым необходимо знать, в каких передачах выгоднее размещать рекламу. Таким образом, данный тип исследований носит, как правило, не столько собственно научный, сколько коммерческий характер.

♦ Исследование воздействия СМИ на аудиторию

Появление СМИ немедленно вызвало в обществе дискус­сии по поводу их влияния на традиционные культурные цен­ности и нравственность. Уже появление первых «бульварных

романов» вызвало всплеск критики, исходившей от интел­лектуальной и творческой элиты общества. Опасения по по­воду пагубного влияния СМИ возросли с появлением кине­матографа, позже - телевидения; сегодня возникают новые страхи, связанные с интернетом. Насколько обоснованы по­добные опасения?

Как отмечает Г. Камбербач 1 , одно из самых ранних иссле­дований влияния СМИ было связано с кино. В 1928 году в Нью-Йорке был учреждён Фонд Пейна, целью которого ста­ло изучение воздействия кино на молодёжь. В рамках рабо­ты фонда было проведено 12 независимых исследовательских проектов, результаты которых обобщил У. Чартере. Основ­ной вывод был таков: «Вопреки многим опасениям со сторо­ны общества кино оказывает весьма незначительное воздей­ствие на молодёжь, и то - больше в вопросах моды, нежели нравственности, и связывать криминальное поведение с по­сещением кинотеатров никаких весомых оснований нет» 2 .

Уже в 1951 году к подобным выводам привело исследова­ние, проведённое в Британии «Министерским комитетом по детям и кино». Было исследовано 38 ООО случаев подростко­вых правонарушений, из которых под воздействием кино было совершено лишь 141 преступление - 0,4% 3 .

Однако особенно активизировались исследования воздей­ствия СМИ с массовым распространением телевидения. Во второй половине XX века в различных странах были проведе­ны сотни исследований, связанных с выявлением эффектов СМИ. Но они не дали однозначных результатов. В качестве примера можно привести масштабное исследование Гюисмана и Эрона, проведённое в 1986 году и охватившее целый ряд стран. В проекте были задействованы исследователи из Голландии, Австралии, Польши, Израиля, США и ряда других государств. Результаты оказались парадоксальными:

В Австралии также не было обнаружено корреляции меж­ду «теленасилием» и агрессивностью.

В США парадоксальным образом связь между ранним опы­том восприятия «теленасилия» и позднейшей агрессивностью была установлена для девочек.

В Израиле та же самая корреляция была установлена для городов, но не для сельской местности.

Финские авторы признали, что некоторая связь между те­ленасилием и агрессией ими установлена; эта корреляция в слабой форме прослеживается для девочек; в отношении маль­чиков она отрицательна, т.е. чем больше мальчики смотрят сцены насилия на экране, тем менее потом они были агрес­сивны в жизни!» 1 .

Противоречивые результаты подобных исследований го­ворят о том, что СМИ воздействуют на людей в разной сте­пени и не столько прямо, сколько опосредованно. Доказать причинно-следственную связь между просмотром телепере­дач и поступками людей фактически невозможно. Тем не менее полностью отрицать наличие воздействия также нельзя.

Существует несколько теорий воздействия СМИ. Опира­ясь на работу Р. Харриса 2 , охарактеризуем эти теории.

Теория унифицированных последствий

Согласно этой теории, массовая аудитория воспринимает сообщения СМИ одинаково и достаточно интенсивно. СМИ предстают как весьма мощное средство воздействия на мас­совое сознание, как инструмент пропаганды. Г. Лассуэлл использовал метафору шприца «для подкожных впрыскиваний» - под­

влиянием постоянных информационных «инъек­ций» люди оказываются способны на порочные и пагубные действия.

Данная теория сегодня не пользуется широкой популяр­ностью, так как многочисленные исследования показывают, что аудитория не пассивный объект воздействия СМИ. Люди воспринимают сообщения СМИ по-разному и часто крити­чески. Характер воздействия сообщения на человека во мно­гом зависит от его личного опыта, психологических особен­ностей, социальной принадлежности и т.д. Уже П. Лазарефельд показал, что воздействие СМИ опосредовано «лидера­ми мнений», определяется различиями в интеллекте и образовании и др. Однако отрицание наличия некоего уни­фицированного эффекта сообщений СМИ не означает отсут­ствие вообще всякого эффекта.

Существует также такой важный феномен, как совокуп­ный, кумулятивный эффект сообщений СМИ. Многократ­ное повторение одной и той же информации неизбежно долж­но оказать какое-то воздействие на аудиторию, хотя наличие этого воздействия трудно подтвердить экспериментально. Примеры подобного воздействия можно наблюдать в общест­венной жизни достаточно часто. Российские опросы общест­венного мнения показывают, что люди склонны идти на по­воду у СМИ в вопросах внешней политики, например, в опре­делении «врагов» или «друзей» России. «Врагами» в глазах большинства респондентов регулярно оказываются те государ­ства, которые становятся объектами критики в СМИ - США, Грузия и т.д.

Теория социального научения

Данная теория восходит к бихевиоризму и работам амери­канского исследователя А. Бандуры. С точки зрения бихеви­оризма, поведение человека - результат усвоения определён­ных образцов, следование которым подкрепляется поощре­ниями со стороны социального окружения (или наказывает­ся, если считается социальным окружением неправильным).

Внутренние мотивы поведения данной теорией полностью игнорируются, поведение человека строится по модели «сти­мул-реакция».

СМИ в свете этой теории предстают как источник образцов для подражания - люди видят некие модели и следуют им.

«Чтобы социальное научение имело место, внимание че­ловека должно быть сначала привлечено каким-то примером в СМИ. Далее человек должен запомнить модель поведения и начать о ней думать («когнитивное проигрывание»). Нако­нец, он должен обладать когнитивными способностями, мо­торными навыками и мотивацией, необходимыми для совер­шения определённых действий. Мотивация опирается на внут­реннее или внешнее подкрепление (вознаграждение) того или иного рода, подталкивающее человека к совершению этих действий. К примеру, невыдержанное поведение какого-то человека может быть подкреплено, если оно производит впе­чатление на других людей, а также если оно доставляет удо­вольствие этому человеку или приносит ему определённую финансовую выгоду».

Теория культивирования

Первоначально данная теория разрабатывалась Д. Гербнером. С точки зрения данной теории, постоянное воздействие СМИ, постепенно формируя наши представления, опреде­лённым образом унифицирует различия в восприятии мира, присущие различным социальным группам и отдельным лю­дям, и способствует, таким образом, культурной гомогени­зации общества.

По мнению Гербнера, СМИ «корректируют ожидания» и «культивируют потребности». Индустрия СМИ, и прежде всего телевидение, «1) смазывает традиционно существующие различия в мировоззрении людей; 2) смешивает их частные жизненные реалии в обобщённом культурном потоке; 3) свя­зывает эту обобщённую реальность со своими собственными институциональными интересами и интересами своих спон­соров. Результатом этой кропотливой работы по обработке

непримиримых различий в общественной жизни должно ста­новиться постепенное укрепление социальной стабильности и выработка максимально приемлемых и дружественных по отношению как к коммуникационной системе, так и к парт­нерам по самой коммуникации моделей социального пове­дения» 1 .

Под влиянием постоянного просмотра телевизионных про­грамм в сознании людей накапливаются определённые «от­печатки» событий и фактов, которые оказывают воздействие на восприятие реальности. Исследования показывают, что заядлые телезрители имеют более согласованные мнения о реальности, чем люди, редко смотрящие телевизор. Кроме того, люди, которые часто смотрят передачи, связанные с демонстрацией насилия и агрессии, считают мир более жес­токим, чем люди, не злоупотребляющие просмотром подоб­ных передач.

СМИ «культивируют» у своей аудитории определённые взгляды, связанные с политикой, культурными ценностя­ми, социальными проблемами, модой и т.д.

Теория культивирования пользуется популярностью, од­нако разные люди в неодинаковой степени поддаются «куль­тивирующему» воздействию СМИ. Активность и специфика аудитории должны всегда приниматься во внимание. Ведь никто не принуждает людей смотреть те или иные передачи. Многие вообще избегают смотреть телевизор или сводят его просмотр к минимуму, черпая информацию из других источ­ников.

Таким образом, СМИ «культивируют» те или иные взгля­ды, если люди сами готовы поддаваться подобному культи­вированию. Дети в этом плане более податливы, чем взрос­лые. Люди, более образованные и способные к критическо­му мышлению, в меньшей степени зависят от мнений, транс­лируемых СМИ, чем люди с низким уровнем образования. Значимы и другие различия между людьми, как социального и психологического, так и ситуационного плана.

Теория социализации

Теории социализации рассматривают СМИ как один из важных агентов социализации в современных обществах. Об одной из таких теорий (теории Н. Постмана об «исчезнове­нии детства») уже говорилось в разделе «Социализирующая функция СМИ».

СМИ становятся для детей и подростков важным источ­ником знаний о мире, а также образцом для подражания. Дети более восприимчивы к воздействию СМИ, чем взрос­лые, поскольку обладают ограниченным жизненным опытом и в силу возраста не способны относиться к воспринимаемой информации осознанно и критически. Однако степень и ха­рактер воздействия СМИ на детей и подростков зависят от семьи. Взрослые вполне способны контролировать просмотр детьми телевизора, их мнение может повлиять на понимание детьми тех или иных сообщений. Климат в семье может оп­ределять предпочтение детьми тех или иных передач. Проб­лема состоит в том, что многие дети испытывают недостаток родительского внимания, а телевизор часто заменяет нормаль­ное внутрисемейное общение.

Потенциал СМИ может быть использован для целенап­равленного воздействия на детей. Имеется в виду создание специальных обучающих передач, детских фильмов. Прово­дились эксперименты, показавшие плодотворность такого типа воздействия (пример с «Улицей Сезам» рассматривался в раз­деле «Методы эмпирических исследований массовой комму­никации»).

Последние годы большую озабоченность вызывает приоб­щение детей и подростков к интернету, доступность инфор­мации, способной нанести им вред. Проблема осознаётся на международном уровне и уже перешла в правовую плоскость.

«Необходимость борьбы как с преступлениями, соверша­емыми при помощи Интернета, так и с вредной для детей информацией, распространяемой в сети, уже осознана миро­вым сообществом.

Например, Европейским союзом в 2004 году утверждена программа «Безопасный Интернет», согласно которой было

выделено 45 млн евро на период с 2004 по 2008 год на её реализацию. В 2005 году была утверждена новая программа «Безопасный Интернет - плюс». В рамках указанных про­грамм осуществляется финансирование в рамках Европейско­го союза деятельности общественных и частных организаций по нескольким направлениям:

Создание «горячей линии» по выявлению в сети Интернет противозаконной информации;

Разработка правовых норм и правил саморегулирования, на­правленных на обеспечение защиты детей в сети Интернет;

Осуществление просветительской деятельности в целях оз­накомления детей и родителей с опасностями, связанными с использованием Интернета;

Разработка и внедрение систем фильтрации Интернет-кон­тента, осуществляющих защиту детей путём фильтрации (отсеивание) информации, наносящей вред здоровью и раз­витию детей.

Очевидно, необходима интеграция Российской Федерации в международную борьбу с преступлениями, совершаемыми в сети Интернет, а также разработка и принятие внутригосудар­ственной целевой программы, направленной на обеспечение защиты детей от вредной и противозаконной информации в Интернете с учётом перспектив развития не только «всемир­ной паутины», но и мобильной телефонии, передовые техни­ческие образцы которой предоставляют возможность доступа к Интернет-ресурсам, включая как позитивные, так и негатив­ные последствия их использования.

В рамках международного сотрудничества возможно за­ключение международного договора об обеспечении защиты детей в сети Интернет, который бы обязывал государства - участников договора использовать единую международную систему индексации сайтов, что позволило бы создать бо­лее эффективную систему информационной безопасности детей как на внутригосударственном, так и на международ­ном уровне» 1 .

1 Ефимова Л. Проблемы правовой защиты детей от информа­ции, приносящей вред их здоровью и развитию, распростра­няемой в сети интернет. - http://www.medialaw.ru/publications/ zip/156- 157/l.htm

Теория использования и удовлетворения

Данная теория отличается от предыдущих, поскольку при­даёт большое значение активности аудитории. Согласно тео­рии использования и удовлетворения, воздействие СМИ за­висит от того, чем руководствуются люди, выбирая ту или иную информационную продукцию. Человек вполне осознан­но использует СМИ либо как источник информации, либо как развлечение. Если человек смотрит боевик для того что­бы заполнить свободное время и развлечься, то он вряд ли слишком серьёзно воспринимает то, что происходит на экра­не. Для многих людей сегодня телевизор или радио просто привычный «шумовой фон», не привлекающий особого вни­мания.

Воспринимая политическую информацию, человек уже обладает определёнными взглядами. Эти взгляды часто оп­ределяют характер восприятия информации - человек либо одобряет и принимает её, если она соответствует его мне­нию, либо отвергает, даже не вслушиваясь, если она проти­воречит его убеждениям.

Фильмы, где много сцен насилия, не будет смотреть че­ловек, которого насилие раздражает и отталкивает. Таким образом, воздействие СМИ на человека определяется во мно­гом тем, как человек их использует и какое удовлетворение при этом получает.

Теория использования и удовлетворения позволяет пере­формулировать вопрос о воздействии СМИ. Вместо того что­бы спрашивать, как СМИ влияют на человека, может быть, стоит выяснить, почему люди предпочитают те или иные пе­редачи.

Обобщая результаты разнообразных исследований, Р. Хар-рис 1 выделяет несколько типов последствий, или эффектов СМИ; поведенческие, установочные, когнитивные, физио­логические.

Поведенческие последствия заключаются в том, что чело­век совершает какой-либо поступок непосредственно под влиянием

1 Харрис Р . Психология массовых коммуникаций. - СПб.-М.: Олма-Пресс, 2002.

информации, почерпнутой из СМИ. Именно этот тип последствий привлекает наибольший интерес, и именно его наличие наиболее трудно доказать. Приведём пример.

«В марте 1986 года четверо подростков из Нью-Джерси договорились совершить коллективное самоубийство и дове­ли свой план до конца. На протяжении недели после этого трагического события на Среднем Западе были найдены мёрт­выми ещё двое подростков, и по всему выходило, что их само­убийство напоминало предыдущее. Естественно, в средствах массовой информации прозвучали положенные случаю расте­рянность и боль по поводу самоубийств среди молодёжи.

Похожая информация.

ГЛАВА I. Теоретические и методологические основания исследования ценностных ориентаций молодежи.

1.1.Молодежь как социокультурная общность.

1.2.Ценностные ориентации: конкретизация понятия.

1.3.Средства массовой информации как специфическая среда формирования ценностных ориентаций молодежи.

ГЛАВА II. Средства массовой информации как фактор формирования ценностных ориентаций молодежи.

2.1 Значение современных средств массовой информации в формировании ценностных ориентаций молодежи (в оценке молодежи).

2.2. Динамика ценностных ориентаций современной российской молодежи под влиянием средств массовой информации.

Похожие диссертационные работы по специальности «Социология культуры, духовной жизни», 22.00.06 шифр ВАК

• Формирование социокультурных ценностей молодежи в процессе взаимодействия учреждений культурно-досуговой сферы и средств массовой информации 2006 год, кандидат педагогических наук Назаркина, Злиха Мерекеевна

• Роль телевидения в формировании ценностных ориентаций современного студенчества: на материалах Республики Бурятия 2007 год, кандидат социологических наук Гомбоева, Ольга Олеговна

• Структура ценностных ориентаций молодежи: анализ факторов формирования и развития 2009 год, кандидат социологических наук Брик, Лариса Викторовна

• Досугово-развлекательные телевизионные программы для молодежи как явление молодежной субкультуры 2010 год, кандидат культурологии Касаткин, Олег Викторович

• Воздействие средств массовой коммуникации на политические ориентации российского студенчества 2007 год, кандидат социологических наук Ефимова, Евгения Владимировна

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

А.В. Кузнецов

Саратовский государственный университет, кафедра политических наук

За прошедшие пятьдесят лет темпы мирового развития ускорились в десятки раз, что в свою очередь наложило отпечаток на все сферы общественной жизни. Государство, гражданское общество, бизнес и СМИ стоят перед лицом или уже находятся в состоянии перемен. Причина такого положения дел заключается в том, что процесс изменений проходит с неодинаковой скоростью в разных регионах мира. Это позволяет утверждать, что информационное общество в полной мере проявило себя там, где индустриальное развитие достигло наивысших показателей. К таким государствам-лидерам следует отнести США, ряд стран Европейского союза, Японию, а также государства, демонстрирующие высокие темпы экономического роста. В указанных государствах, помимо перемен в секторе производства–потребления, стали актуализироваться тенденции, которые не имели места ранее, а именно плюрализация общественных структур, высокий уровень общественных потребностей и ожиданий, большой масштаб неопределённости и риска, информатизация общества, падение доверия населения к органам управления. Перечисленные тенденции можно объединить под одним общим знаменателем, таким как рост многообразия общества, а именно многообразия его интересов и потребностей. Исчерпывающую характеристику этому явлению можно будет дать только в будущем, но некоторые выводы можно сделать уже сегодня.

В конце прошлого столетия мир вошёл в эпоху административных реформ. Это было связано с кризисными симптомами в системе государственного управления, что выражалось в чрезмерном разрастании управленческого аппарата, в увеличении издержек на его содержание и низком качестве предоставляемых государством услуг. Всё перечисленное выражалось в росте недоверия к государственному сектору и его представителям.

Явление многообразия общества можно рассматривать по-разному, рост многообразия общественных интересов является одним из современных трендов развития общественной системы. Анализ социальных процессов даёт основание выделить ряд явлений, влияющих на усложнение общественной структуры в направлении роста плюрализации общественных установок и мнений.

Современные технологии, а именно средства коммуникации на их основе, стали ускорителем изменений. Возможность быстрого получения и обмена информацией влияет на сознание социума и каждой отдельной личности и способствует формированию множества мнений и взглядов. Объём информации даёт право выбора точки зрения или заставляет мыслить индивида самостоятельно, делать выводы и создавать свой образ реальности, ведь окружающий мир есть отражение нашего сознания. Для анализа влияния средств коммуникации на рост многообразия общественных интересов сосредоточим внимание на СМИ и Интернете.

СМИ – важный элемент социальной системы.

Это не просто посредник между событием и аудиторией, средство массовой коммуникации. Это фабрика по производству образов и точек зрения. Общество осознанно или неосознанно принимает их.

В рамках индустриального экономического уклада посредством СМИ государство конструировало унифицированное общество, поскольку масс-медиа были мощным рычагом воздействия на массовое сознание. Унифицированное общество легко управляемо, контролируемо, массовость удобна для представительной системы демократии. Уже в 1960‑х гг. в США и Западной Европе СМИ стали терять монополию на формирование общественного мнения. Вернее, она сохранилась, но утратила свой массовый характер. Об этом писал американский социолог Э. Тоффлер, который охарактеризовал данное явление как «демассификацию масс-медиа»1. Она выражалась в том, что традиционные СМИ постепенно теряли аудиторию, чей интерес смещался в сторону телевидения и радио. Впоследствии в дома пришло кабельное телевидение и стало стремительно захватывать интерес аудитории.

Господство таких американских медиамагнатов, как NBC, было подорвано. Демассификация СМИ стала результатом демассификации общества, а, возможно, и наоборот, это подобно дилемме о курице и яйце.

Явления, изученные Э. Тоффлером ещё в 1980 г., имеют место быть и сегодня. Необходимо отметить, что наблюдается продолжение отмеченного выше процесса. Это выражается не только в «демассификации», но и в демократизации масс-медиа. Огромную роль здесь сыграл Интернет. Дейл Пескин и Эндрю Начисон – руководители Медиа-центра Американского института прессы в Рестоне (штат Вирджиния), ввели новое понятие: «мы-СМИ»2. Оно используется для описания зарождающегося феномена глобального доступа к содержанию информации из бесконечного множества источников (мобильный телефон, ПК), содержанию, которое предполагает участие граждан в создании новостей и информации, оказывающих влияние на общество.

Прямое доказательство нового явления – поисковая система Google. Главная её задача состоит в том, как организовать мировую информацию, то есть дать возможность людям упорядочить мир, в котором они живут. Люди получают возможность искать, находить информацию, которая отражает их личные предпочтения, и действовать соответствующим образом.

Еще одним проявлением многообразия являются блоги. Эти виртуальные дневники позволяют формулировать идеи и соединять людей по всему миру. Такие сайты, как Global Voices http://www. globalvoicesonline.org, собирают истории и мнения рядовых граждан, которые рассказывают от первого лица об уникальных ситуациях, сохраняя самобытность своей культуры. Их сила столь убедительна, что в Интернете созданы такие сайты, как http://www.technorati.com, для отслеживания более 25 миллионов блогов, которые составляют только около четверти электронных журналов в «блогосфере». Глобальные сети позволяют людям размещать новости, мысли, идеи и изображения где угодно и когда угодно.

В новой цепочке передачи информации роль редактора выполняет Интернет посредством «блогосферы». В этом смысле цифровые СМИ, по своей сути, подрывают интересы любого института, основанного на власти и контроле. На смену традиционным СМИ в качестве главных хранителей информации приходят такие компании, как Google, MSN и Yahoo.

Другой процесс, который также может быть аргументом в защиту тезиса о росте многообразия общественных интересов, это стремительное развитие гражданского общества во всём цивилизованном мире. Наиболее активно этот процесс идёт в странах, выбравших демократический путь развития, а также в странах, причисленных к числу недемократических.

Необходимо при этом обратить особое внимание, что после Второй мировой войны усиливается движение к демократии. По мнению американского политолога С. Хантингтона, человеческая цивилизация стала свидетельницей трёх волн демократизации и двух периодов «отката» от демократии3. Хронологические рамки начала второй волны примерно соответствуют окончанию Второй мировой войны, если быть точными, то это период с 1943 по 1962 г. Далее следует этап свёртывания демократии. С 1975 г. начинается новая третья «волна демократизации», которая продолжается до сих пор.

По данным ежедневной газеты научных кругов США «The Christian Science Monitor», в последние 25 лет распространение демократии являлось одной из определяющих геополитических тенденций. В 1975 г. руководство избиралось населением в 30 государствах мира. К 2005 г. число таких государств резко возросло – до 1194. Несмотря на успех, западный истеблишмент обеспокоен тем, что указанный процесс приостановился и наблюдается довольно долгосрочный процесс стагнации.

Тенденции развития и укрепления институтов гражданского общества сигнализируют обратное: движение в сторону расширения демократии и открытого диалога всех сторон политического процесса.

Бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в докладе «Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке», прозвучавшем на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 27 марта 2000 г., особо отметил, что «сфера международных публичных отношений, включая ООН, должна быть еще шире открыта для участия многих субъектов, вклад которых имеет существенно важное значение для управления процессом глобализации. В зависимости от рассматриваемых вопросов они могут быть организациями гражданского общества, частного сектора, парламентариев, местных органов власти, научных объединений, учебных заведений и многих других видов организаций. Сегодня глобальные вопросы уже не являются исключительной прерогативой министерств иностранных дел, а государства перестали быть единственным инициатором решений для многочисленных проблем нашей небольшой планеты. Вместе с национальными механизмами принятия решений в творческой разработке новых форм глобального управления принимают участие многочисленные, разнообразные и все более влиятельные негосударственные субъекты. Чем сложнее проблема – будь то переговоры о введении запрета на наземные мины, введение ограничений на выбросы, которые способствуют глобальному потеплению, или учреждение Международного уголовного суда, – тем чаще мы видим, что в поиске консенсусных решений, вместе с государствами участвуют неправительственные организации, учреждения частного сектора и многосторонние агентства»5.

Действительно, с каждым годом все более определенно обозначает себя тенденция роста числа международных неправительственных организаций (НПО), выражающих интересы гражданского общества. По мнению руководителя Росзарубежцентра Э.В. Митрофановой, число НПО в мире увеличилось в 40 раз за последнее десятилетие6. Это новая реальность, которую нельзя игнорировать, поскольку она представляет собой возможность принимать решения и решать проблемы по-новому, то есть сообща. Это касается не только международной практики, но и внутригосударственной, так как в новых условиях государство не способно обеспечить качественное и справедливое управление, не прибегая к помощи общественных структур.

Характеризуя особенности государственного управления на современном этапе развития, эксперты отмечают стремление добиться учета социальных аспектов в экономической политике и структурной перестройке. Это реакция на тенденцию к экономической либерализации, которой характеризовались 80-е и 90-е гг. прошлого столетия. Такая реакция в значительной степени является следствием обращений гражданского общества (ГО) и неправительственных организаций, количество и влияние которых, как уже отмечалось выше, за последнее десятилетие значительно возросло.

Многообразие НПО является следствием многообразия общественных интересов. В новых условиях у государства возникает радикальная потребность в дополнительных каналах получения информации от общества.

Правительства США, Европейского союза, России и всего цивилизованного мира уже столкнулись с проблемой качества управления. Возникла несовместимая с эффективностью диспропорция между архаичным государственным управлением и возросшей степенью многообразия сферы его ответственности. Возможны только два мыслимых пути решения проблемы соотношения многообразий7:

1) усложнение (повышение степени многообразия) субъекта управления (органов государственной власти);

2) упрощение (снижение степени многообразия) управляемого объекта (общественных структур).

Реализация второго варианта в современных условиях более чем утопична. Возможно лишь организационное упрощение общества путём сокращения числа партий, экономических и политических единиц. Но это не окажет ожидаемого эффекта, поскольку не затронет эволюционных процессов внутри общества. По-прежнему будет идти рост политического давления на властные структуры в обход традиционных систем политического представительства. Развитие НПО – внешнее выражение обозначенной тенденции. Усложнение субъекта управления представляется, на наш взгляд, наиболее верным решением и требует детального рассмотрения.

Можно выделить три основных пути приведения системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности.

1. Экстенсивный путь: расширение структуры органов государственного управления и увеличение числа чиновников.

2. Интенсивный путь: содержательное усложнение чиновников, то есть развитие человеческого капитала. Усложнение процесса рекрутирования бюрократии, ведомственные программы обучения и переподготовки кадров.

3. Сетевой подход: необходимо ввести понятие «менеджмент знания»8 (knowledge management), которое играет ключевую роль в раскрытии смысла данного подхода. Социальные сети предполагают перестройку системы вертикального администрирования, основанного на иерархиях, в систему горизонтального управления, предполагающего участие ГО при разработке политических решений, обмен знаниями и сотрудничество на основе диалога.

Первый путь наименее эффективный, поскольку ведёт к созданию громоздкой неповоротливой машины, требующей огромных финансовых затрат на поддержание жизнедеятельности и качественное выполнение функций. Современная практика показывает, что административные реформы отвергают экстенсивный путь, поскольку направлены на оптимизацию управленческих функций и сокращение финансовых издержек. Попытка создания грамотного и ответственного чиновника заслуживает большего доверия, чем практика увеличения их численного количества. Но такой подход также не удовлетворителен, поскольку качественное улучшение содержания отнюдь не отменяет недостатков формы. Система разработки решений остаётся мало отзывчивой к сигналам из внешней среды. Вывод очевиден: проблему соотношения многообразий можно решить лишь одним путём, а именно путём преобразования как формы, так и содержания органов государственного управления.

По нашему мнению, первые два пути по созданию эффективной системы государственного управления необходимо рассматривать как меры, реализуемые в рамках одного общего подхода, который можно охарактеризовать как реформирование традиционной иерархической системы управления. При таком подходе стоит задача сохранения устоявшихся практик и имеющейся структуры государственного управления, основанной на принципах единоначалия, чёткой регламентации действий, оценке эффективности по объёму освоенных ресурсов. Инновации, внедряемые в старую структуру, не имеют перед собой цель её радикально трансформировать, а лишь модернизировать отдельные блоки системы, в том числе и за счёт реализуемых программ информатизации государственного сектора. Необходимо отметить особую роль сетевой модели управления, реализация которой способна обеспечить создание новой системы органов государственного управления, а также дать дополнительные возможности для расширения демократической практики.

Многообразие, являясь следствием возросшего количества информации, само производит информацию, а именно многообразие общественных интересов и установок. Принятие политических решений предполагает накопление информации, её структурирование и анализ, что в итоге приводит к получению знания и применению его для упорядочивания общественной жизни. Полученное знание оформляется в чёткие нормы или распоряжения, власть которых распространяется на всю территорию государства.

В упрощённом виде показан процесс принятия политических решений, который является фундаментальным в любой политической системе мира. Активные административные реформы двух последних десятилетий являются доказательством того, что в механизме разработки и принятия политических решений накопился огромный массив ошибок, и он требует капитального ремонта. Возросший объём информации, производимой обществом, нередко ведёт к неосведомлённости властных структур при принятии решений, что отражается на качестве публичной политики. Ответ общества: недоверие, непонимание, социальная напряжённость. Итог плохого управления: нестабильность системы. Последствия могут быть непредсказуемыми для политической элиты. Она заинтересована в стабилизации ситуации на долгосрочный период. Соответственно в условиях многообразия общества политическая система должна быть способна, по нашему мнению, решать две основные задачи управления:

1) получение необходимого объёма информации об обществе, 2) качественная обработка информации и получение знания.

Ускорение времени – одна из особенностей информационного общества, где инновации как в экономике, так и в общественном секторе становятся решающим фактором в борьбе за конкурентоспособность.

Главную силу приобретает знание, производящее инновации. Приходит понимание того, что инвестирование в образование, то есть в способности индивида – движущая сила развития. Несомненно, такой подход актуален и в сфере государственного управления. Менеджмент знания становится необходимым условием для успешного хода административных реформ, целью которых является приведение системы органов государственного управления к необходимому уровню сложности. Разработка и принятие политических решений уже немыслимы без учёта культурного, экономического и политического многообразия общества. Единственный способ достижения «хорошего управления» (good governance) – расширение демократической практики. Такую возможность даёт внедрение института электронного правительства (electronic government), которое может сыграть роль катализатора перемен в секторе государственного управления9.

Формирование электронных технологий осуществления правительственной деятельности может по-разному влиять на характер управления: от усиления устоявшихся управленческих практик до трансформации структуры управления в русле усиления горизонтальных транзакций. В условиях усложнения общественной структуры возникают предпосылки для качественно нового характера взаимодействия государственного сектора и внешней среды. Ключевое значение в процессе сотрудничества приобретают согласие и договор, которые позволяют вырабатывать решения по общим актуальным вопросам.

Многообразие общественных интересов вызывает к жизни именно сетевые типы организации и взаимодействия. Сетевая модель расширяет права «меньшинства» на участие в политике, что труднодостижимо при иерархических структурах.

Список литературы

1 См.: Тоффлер Э. Третья волна. М., 2004. С. 266.

2 Начисон Э., Пескин Д. Новейшие СМИ меняют глобальное общество // http://usinfo.state.gov/journals/itgic/0306/ ijgr/peskin.htm.

3 См.: Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце ХХ века. М., 2003. 367 с.

4 The Christian Science Monitor. Global spread of democracy stalled // http://www.csmonitor.com/2007/1121/p01s02-usgn.html

5 Мы, народы: роль Организации Объединенных Наций в XXI веке // http://www.un.org/russian/conferen/ millennium/2000–6.htm

6 Роль структур гражданского общества в диалоге Россия – ЕС // http://www.rusintercenter.ru/?lang=ru&text=16

7 Шабров О.Ф. Разнообразие как фактор эффективности государственного управления // http://shabrov.info/Statji/ raznoobr2.htm

8 Сморгунов Л.В. Электронное правительство, менеджмент знания и административные реформы // http:// politex.info/content/view/59/40/

9 См.: Сморгунов Л.В. Способности государства и критика концепции электронного правительства // Интернет и современное общество: Тр. X Всерос. объединённой конф. СПб., 2007. С. 38.

Многообразие социальных групп обусловлено прежде всего раз­нообразием задач, для решения которых образовались эти группы. Что объединило, обособило членов этой групповой общности -профессиональные интересы, общая идеология, этнические при­знаки?

На этом основании можно выделить три вида групп (см. рис. 1, с. 279):

Социальные группы, которые образованы, так сказать, по аскриптивному (приписанному от рождения) признаку: ра­совые, этнические группы, территориальные, группы на ос­новании родства, социально-демографические группы и т.п.;

статусные (и профессиональные) группы, возникшие в ре­ зультате социального разделения труда, институализации социальных связей, т.е. группы, образованные на основа­ нии сходства социального положения, позиций в обще­ стве: рабочий класс, крестьянство, инженерно-техничес­ кие работники, учительство, чиновничество, предприни­ матели и т.д.;

целевые группы (организации), т.е. группы, организованные для решения тех или иных задач - хозяйственных, науч­ но-исследовательских, политических, просветительских и т.д. Преднамеренность создания этих групп обусловлива­ ет, как правило, наличие более или менее жесткой форма­ лизованной системы взаимных прав и обязательств участ­ ников группы, контроля за выполнением этих обязательств, наличие официальной структуры, разделения функций, статусов и ролей работников организации, наличие лиде­ ра-руководителя и т.д. Взаимодействия в целевых группах высокоинституализированы, что повышает надежность получения групповых эффектов.

Приведенный перечень групп свидетельствует об огромном мно­гообразии задач, интересов, целей, ради которых люди могут объе­диняться в группы. Это особенно необходимо учитывать при изу­чении конкретных социальных проблем, роли социальных групп в их решении. Иначе говоря, эта классификация групп основана на содержательных аспектах социальных процессов.

В то же время существует и другая классификация групп - на основе тех свойств, которые характеризуют социальные группы независимо от того, идет ли речь о рабочем классе, предпринима­телях, молодежи, пенсионерах и т.д. В этом случае социальные группы различаются на основании того, как взаимодействуют уча­стники группы - непосредственно или опосредованно.

Так, для некоторых социальных групп характерно наличие не­посредственных личных солидарных взаимодействий, которые, ес­тественно, могут сложиться лишь среди небольшого числа парт­неров. Соответственно, они называются малыми группами. Нали­чие прямого общения сказывается на внутригрупповых взаимо­действиях -- их персонифицированном характере, возможности более полной идентификации индивида с «Мы».

Большие группы - это многотысячные группы людей, разбро­санные на обширных пространствах, ввиду чего для них харак­терны опосредованные солидарные взаимодействия. Большая группа (а это прежде всего классовые, территориальные, национальные общности), как правило, включает малые группы (бригада рабо­чих, национально-культурная община и др.).

Группы могут быть формальными и неформальными, что особен­но важно для малых групп. В больших группах, которые имеют сложную макроструктуру, формализованные подгруппы (профсо­юзы, партии) могут составлять лишь своеобразный костяк общ­ности.

МАЛАЯ ГРУППА

Роль малых групп в жизни простого человека, да и всего общества трудно переоценить.

Как и всякая социальная группа, малая группа - это посто­янная, самовозобновляющаяся система взаимодействий между ее участниками, не случайный набор людей, а устойчивое объе­динение.

Основные черты социальных групп характерны и для малых групп. Но существует и ряд специфических особенностей, на ко­торые единодушно указывают Дж. Хоманс, Р. Мертон, Р. Бейлз, Г.М. Андреева, М.С. Комаров, А.И. Кравченко, С.С. Фролов и др.

Во-первых, в малых группах обязательно прямое взаимодей­ ствие, хорошее знакомство партнеров друг с другом.

Во-вторых, в малой группе относительно небольшое число участ­ ников (это и позволяет им знать друг друга и находиться в опреде­ленной возобновляемой системе непосредственных связей) - от 2-3 до 20-25 человек. По мнению ряда авторов, максимальная численность составляет 10-15 человек, а оптимальная -- 7- 9 человек.

Эти особенности обусловливают ряд отличительных черт внут­ригрупповых взаимодействий в малой группе:

они носят персонифицированный характер;

у участника группы легко формируется «Мы-сознание», ибо «Мы» легко и персонально осязаемо. Любой участник группы легко соотносит себя с ней;

в малой группе эффективно может осуществляться груп­- повой контроль (и самоконтроль). Человек постоянно на виду, он постоянно мысленно проигрывает вероятную ре­- акцию на свои поступки со стороны партнеров, имеет до-­ стоверные ожидания относительно возможной реакции каждого партнера;

структура малой группы, выработанные в ней статусно- ролевые стандарты поведения, традиции, групповые нор­- мы в значительной мере неповторимо индивидуализирова­- ны, т.е. адекватны конкретному составу участников, их психологическим, нравственным, профессиональным осо- бенностям. Это характерно и для неформальной малой группы, и формальной (в меньшей степени). Но в любых малых группах групповые нормы и стандарты поведения в зна­- чительной части формируются методом проб и ошибок,

«подгоняются» под индивидуально-личностные особеннос­ти конкретных индивидов. Поэтому групповые нормы име­ют низкую способность к самовоспроизводству (особенно в неформальной малой группе).

Синтез данных особенностей составляет неповторимость атмос­феры малой группы. Здесь кипят истинные страсти и предпочте­ния, нормы поведения здесь не воображаемые, а ощутимые. Это реальная, легко воспринимаемая и глубоко переживаемая среда социальных действий. Этим объясняется особая роль малых групп в формировании личности, ее социализации: именно в малых груп­пах человек получает наиболее впечатляющие жизненные уроки, индивидуальный опыт, приобщается к коллективному опыту по­колений.

Связь «личность - общество» осуществляется преимуществен­но через десятки малых групп, в которые вовлечен индивид. Ре­альное, эмпирически осязаемое общество обязательно репрезен­тируется через малые группы, предстает в связях, нормах поведе­ния ее членов. Любые макропроцессы реализуются в той мере, в какой в них оказались вовлечены малые группы, т.е. прокладыва­ют себе путь через процессы, происходящие в малых группах.

Способность малой группы выступать посредником во взаимо­отношениях отдельной личности и предприятия, социального слоя (класса), общества в целом было подтверждено рядом социологи­ческих исследований*.

Хотторнский эксперимент, в частности, показал, что идентифика­ция рядовых работников с компанией зависит от степени уваже- ния и общности между доверенными лицами компании и малой группой.

Исследования, проводившиеся во время второй мировой войны, показали, что боеспособность зависит от сети накладывающихся друг на друга связей в малой группе, лояльности бойца по отно­шению к товарищам: он не должен подводить своих парней.

Значение малой группы во взаимодействии индивида с макро­процессами, нацией, обществом в целом облегчает понимание про­цессов интеграции больших социальных групп.

Но важен и более масштабный аспект осмысления роли малой группы в общественной жизни. Можно ли говорить, например, о благополучии в армии, если в ее микрогруппах массовый масштаб принимают дедовщина, дезертирство? Можно ли говорить о мо-

См.: Миллз Г. О социологии малых групп. В кн.: Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. - М., 1972.

См. адаптированный перевод текста Ч. Кули «Первичные группы». В кн.: Кравченко А.И. Основы социологии. - М., 1997, с. 261-265.

рально здоровом обществе, если в нем нередко процветают кумов­ство, интриги и т.д.?

Среди малых групп принято выделять первичные и вторичные (что, по нашему мнению, соответствует первичным и вторичным социальным взаимодействиям, связям, отношениям).

Первым на наличие первичных малых групп указал американ­ский социолог Ч. Кули. Подчеркивая значение первичных отно­шений между людьми, в которых реализуется подлинная челове­ческая природа (речь идет о таких чувствах, как любовь, негодо­вание, тщеславие, привязанность, честолюбие и т.д.), Ч. Кули впервые обратил внимание на роль тех социальных групп, кото­рые строятся на основе межличностной интеграции**.

Между тем идеи Ч. Кули и проделанный им анализ довольно противоречивы, а подчас просто нелогичны. Фактически, говоря о первичных группах, он имеет в виду любые малые группы, выд­вигая в качестве признака первичных отношений наличие непос­редственного межличностного контакта. В другом месте главным признаком первичных групп он называет доверительные, интим­ные отношения, противопоставляя их формальным отношениям. Но не всякие неформальные отношения носят доверительный, интимный характер. Поведение студента по отношению к ректо­ру, как мы уже говорили, согласно неписаному правилу будет под­черкнуто уважительным, даже с некоторыми элементами заиски­вания, почтения, но отнюдь не доверительным. Можно согласиться с Г.М. Андреевой, что предложенные Ч. Кули основания для выделения первичных групп привели к серьезным, довольно драматическим противоречиям*. Поэтому современные социологи, признавая «авторские права» Ч. Кули на термин «пер­вичная группа», этот термин фактически толкуют иначе.

Под первичной группой (точнее, группой, основанной на пер­вичных отношениях) принято подразумевать малую группу, ин­тегрированную на основе таких исходных (первичных) призна­ков, как родственно-семейная близость, симпатия, эмоциональ­ная привязанность, доверительность. Отношения в первичных груп­пах (семья, сверстники, друзья и др.) наиболее эмоционально окрашены и, как правило, не имеют для их участников какой-либо утилитарной ценности, чем и привлекательны. Взаимодей­ствия в первичных группах в наименьшей степени «огрублены», обусловлены социально-рациональными соображениями выгоды, корысти, карьеры. Большинство первичных групп создается на основе добровольного согласия, личной привязанности.

Вследствие этого первичная группа характеризуется:

Эффектом нерасторжимости «Я» и «Мы»;

" См.: Андреева Г.М. Социальная психология. - М., 1980, с. 242-243.

достаточно высоким уровнем признания каждым ее участ­- ником мнения членов группы (родителей, друзей), их глу-­ боким переживанием;

высоким уровнем признания принятых в группе норм, правил, стиля поведения, моды, вкусов.

В результате первичная группа играет огромную роль в форми­ровании у личности базовых ценностных ориентации, нравствен­ных принципов, вкусов, предпочтений и т.д. и осуществляет соот­ветствующий социальный контроль, который носит хотя и нефор­мальный, но достаточно глубокий характер.

Вторичные группы возникают на основе вторичных социальных отношений. Если первичные группы в современном обществе су­ществуют лишь в виде малой группы, сформированной на основе межличностных взаимоотношений, то вторичная группа может быть и большой, и средней (ЗИЛ, МГУ и др.), и малой (кафед­ра, отдел, бригада).

Трудности выявления и определения вторичной группы свя­заны с определением вторичных отношений. Вторичные отноше­ния - это отнюдь не синоним формальных отношений (вспом­ним пример про отношения между студентом и ректором, регу­лируемые неписаными нормами, -- это вторичные отношения, но неформальные).

Нам представляется, что разделение групп на первичные и вто­ричные аналогично классификации взаимодействий людей, пред­ложенной Ф. Теннисом: община с ее инстинктивной волей и обще­ство с его рациональной (избирательной) волей. В первичных Труп­пах отношения между людьми индивидуально-адресные, партику-ляристские (к одному из друзей человек может испытывать боль­шую симпатию, чем к другому), а вторичные группы объединяют людей, связанных «поневоле», в силу исполнения определенных функций, статусов, ролей, а не наличия симпатии или антипатии. Основу вторичных групп составляет рациональный расчет, соци­альные контакты здесь носят безличный, односторонний и утили­тарный характер*. Отношения между участниками вторичных групп являются как формальными, так и неформальными (например, заведующий отделом руководствуется в своих отношениях с под­чиненными как законом, инструкциями, так и неписаными пра­вилами, принятыми в данном сообществе).

Вторичная группа организуется в основных социальных инсти­тутах (экономических, политических, образования) на базе раз­личных учреждений, предприятий, школ, партийных организаций и т.д.

* Фролов С.С. Социология, с. 160. 322

Следует сделать два специальных пояснения.

1. Вторичные малые группы, как и все малые группы, харак­- теризуются эмоциональной полнокровностью, осязаемостью, эм­- пирической, практической достоверностью. Но эта эмоционал-ь­ ность вторична, опосредована функциональными.соображения­ ми, нормами. Эмоциональность чаще всего выступает фоном для реализации прагматичных, функционально целесообразных рас­ четов.

Во вторичных группах могут образовываться первичные отно­шения между партнерами, возникать параллельные первичные группы, объединяющие людей по признаку симпатии, совмест­ного проведения свободного времени. Здесь уже иной мир, иная логика отношений.

Анализ вторичных отношений и, соответственно, вторичных групп имеет существенное значение как для социальной науки, так и для социальной практики. В реальности в малой группе тесно переплетены первичные и вторичные (служебно-функцио-нальные) межличностные отношения. Но их необходимо четко разделять: первые ориентированы на «другого», на его индиви­дуально-личностные качества, симпатии, а вторые --на цель, ради которой существует организация. Без подобного разделения первичные отношения могут нанести вред делу (например, дру­жеские отношения между руководителем и одним из работников создают особые возможности для продвижения этого работника по служебной лестнице). Традиция смешивать первичные и вто­ричные отношения, подчинять вторые первым является призна­ком аскриптивно-партикуляристской мотивации, вредит делу и в конечном счете функционированию социальных институтов, в рамках которых возникли данные учреждения, организации. Со­вмещение вторичных (служебно-функциональных) и первичных (эмоционально-аскриптивных) отношений, подчинение первых вторым есть признак неразвитости, незрелости достиженчески-универсалистской мотивации, незрелости социальной организа­ции общественной жизни. В ней еще сильно проявляются «об­щинные» черты.

2. Зачастую особо подчеркивается роль первичных групп в про-­ цессе социализации личности и недооценивается роль вторичных групп. Не принижая роли первичных групп, мы можем утверж-­ дать, что именно вторичные отношения, для которых характерны деиндивидуализированные, служебно-функциональные требова-­ ния и неукоснительный контроль за их выполнением, формиру­- ют трудовую мораль, дисциплинированность, ответственность, многие другие важнейшие черты современного работника, граж­- данина. Учитель в школе, командир в армии, бригадир, коллега

БОЛЬШИЕ ГРУППЫ

И СПЕЦИФИКА ИХ

ИНТЕГРАЦИИ

1. Большая группа является носителем и хранителем основных социально-типических характеристик культуры. Содержание соци­ально-значимых черт человеческой психики, как справедливо под­черкивает Г.Г. Дилигенский, формируется именно на макросоциаль-ном уровне. Как бы ни была велика роль малых групп и непосред­ственного межличностного общения в процессах формирования лич­ности, сами по себе эти группы не создают исторически конкрет­ных исходных социальных норм, ценностей, установок, потребнос­тей. Все эти и иные смыслообразующие элементы возникают на основе исторического опыта, носителем которого являются не от­дельные индивиды, не малые группы в 10-20 человек, а большие группы. Круг интересов, зависимостей, реализуемых в малой груп­пе, настолько узок, что установление норм, стандартов поведения, уникальных для данной малой группы, бессмысленно. Каково при­дется человеку, вовлеченному в десятки малых групп, если в каж­дой из них будут приняты уникальная система норм, ценностей, особый язык? Именно в больших социальных группах (этническая, профессиональная, городская.л др.) человек оказывается в про­странстве, социальные масштабы которого достаточны для суще­ствования особенной системы норм, ценностей, стандартов поведе­ния, культурного опыта. По выражению Г.Г. Дилигенского, этот опыт лишь «доведен» до индивида через посредство малой группы и межличностного общения*. Именно большая группа отбирает, се­лекционирует, утверждает как приемлемое, передает от поколения к поколению основные обычаи, традиции, ценности и т.д.

В этом отношении показательна роль этнической общности, прежде всего нации, в формировании, сохранении, развитии и трансляции культуры. Может ли быть свой язык у каждой малой группы как общности? Что делать с традициями, обычаями, нор­мами, если они не носят массового характера, не признаны в других малых группах данной этнической общности?

* См.: Дилигенский Г.Г. Массовое политическое.сознание...//Вопросы психо­логии. - 1991. - № 9.

При этом неверно было бы вообще отрицать наличие специфи­ческих моментов культуры в той или иной малой группе. Компания молодежи придерживается определенного стиля одежды, исполь­зует определенный сленг, но это, как правило, малозначимые ва­риации в рамках молодежи как большой социально-демографичес­кой группы; каждая бригада рабочих может иметь свои особеннос­ти, но они не выходят за рамки единства поведения, культуры ра­бочего класса.

2. Достаточно сложной проблемой является интеграция боль­ших групп.

Зачастую принято считать, что массовые большие общности, как правило, слабо интегрированы, а малые группы высокоин­тегрированы. Но, например, семья (малая группа) накануне раз­вода отнюдь не представляет собой образчик высокоинтегриро­ванной общности.

С другой стороны, можно привести множество примеров высо­коинтегрированных больших социальных групп, в частности, на­ций, представители которых готовы пожертвовать своими личны­ми интересами во имя своего народа.

Например, рабочий класс России в 1917 г. представлял собой хорошо организованную на территории всей Российской Импе­рии общность, способную выступать как единое целое, а не как масса разрозненных пролетариев.

Как удается объединить в одном порыве огромные массы ни­когда не видевших друг друга людей, разбросанных на огромной территории?

Конечно, интеграция больших общностей подчиняется обще­социологическим тенденциям интеграции групповых общностей: формирование структуры группы, появление эффективного ли­дера, органов управления, эффективный групповой контроль, конформизм, подчинение групповым целям и т.д., превращение совпадающей цели в общегрупповую цель и т.д. Вместе с тем малая группа интегрируется по одной схеме, а большая --по более сложной, многоступенчатой.

Есть два момента, которые, на наш взгляд, отличают интегра­ционные процессы в больших группах от аналогичных процессов в малых группах.

Первый. Особая роль идеологии в сплочении, интеграции масс в большую, многотысячную социальную группу, способную выс­тупить как единое целое. Именно идеология, идеологическая ра­бота во многом обеспечивает сплочение, солидаризацию, само­идентификацию с «Мы», которые в малой группе достигаются благодаря прямому чувственному контакту, облегчающему осоз­нание участниками малой группы своей общности, единства.

Разрозненные представители той или иной массы, имея совпа­дающие социально-статусные позиции, воспроизводят некоторые стандарты поведения, этого достаточно, чтобы организовать кон­тактную общность. Но при этом еще отсутствуют единые ясные и точные представления о том, как достичь индивидуальных целей, что главное и второстепенное в жизни, кто является союзником, а кто соперником и т.д. Люди, не имеющие единых ценностей, норм, единых представлений о путях решения проблем, не могут сплотиться в единую боеспособную силу.

Поэтому, чтобы объединить разрозненные многотысячные мас­сы, наделить их способностью выступать как единое целое на огромной территории, необходимо внедрить единые представле­ния о целях, путях развития и т.д. Эту функцию и выполняет идеологическая работа. Без объединяющей идеологии деятельность лидера, партии не может быть эффективной. Более того, в боль­ших группах лидер во многом сам является идеологом, т.е. челове­ком, способным выработать единую программу действий и спло­тить на ее основе многотысячные массы.

Причем идеология должна объяснять не только сложившуюся ситуацию, пути и методы ее преодоления и т.д., но и важность и необходимость объединения, солидарности. Именно эту функцию во многом выполняли лозунги типа «Пролетарии всех стран, объе­диняйтесь!». Солидаристский импульс идеологии, способствую­щий выделению данной группы из общества, может быть связан и с признанием особой роли данной группы, что делает притяга­тельным «Мы» для «Я» (такую роль играли идеи о всемирно-исторической роли пролетариата как гегемона социалистической революции).

Все идеологии, сыгравшие роль эффективного катализатора объединения масс в боеспособную социальную группу, сочетают в себе объяснительно-оценочную, программно-ориентирующую и солидаристски-сплачивающую компоненту. Благодаря единой идеологии, осуществлению разнообразной по форме идеологи­ческой работы разрозненные, разбросанные на огромной террито­рии индивиды со схожими статусно-ролевыми позициями оказы­ваются готовыми к солидарным групповым действиям.

Примерами идеологий больших групп, которые стали символи­ческими, идейными интеграторами разрозненных на огромной тер­ритории масс, являются идеология французской буржуазии в виде учения французских материалистов XVIII в., пролетарская идеоло­гия (марксизм-ленинизм) в России, сионизм, палестинская нацио­нальная идеология и др.

Второй. Существует мнение, что большая группа не может обес­печить хорошего эффективного группового контроля за выпол-

нением всеми ее участниками общегрупповых целей, принятых в группе норм, стандартов поведения, следовательно, и конформ­ного поведение и т.д.

Но опыт успешных, эффективных больших групп свидетель­ствует: такой контроль может быть в той или иной степени дос­тигнут в больших группах в многоступенчатой форме. На обще­групповом уровне в виде идеологии закладываются основные кри­терии, требования к поведению отдельных участников группы. Контроль же может достаточно эффективно осуществляться через малые группы (бригаду, церковную общину, семью и др.). В этом случае малая группа выступает своеобразным транслятором обще­национальных, общеклассовых и т.п. целей, мнения всего народа, класса. Таким образом, интеграция большой группы во многом зависит и от того, насколько внутри нее обеспечивается обще­групповая (общеклассовая, общенациональная и т.д.) направлен­ность малой группы.

Так, жизнеспособность той или иной этнической группы в реша­ющей степени определяется тем, насколько в семье чтут нацио­нальный язык и национальные обычаи, контролируют соблюде­ние национальных традиций, участвуют в работе общины и т.д.

Тем самым малая группа поддерживает и сохраняет жизнеспо­собность большой группы, ее способность выступать как единое целое.

Советско-партийная система функционировала благодаря четкой вертикали, в основании которой находилась жестко контролируе­мая сверху первичная партийная организация. Все процессы, зат­рагивавшие интересы большой группы (КПСС), успешно, своевре­менно и, как правило, на надлежащем уровне решались благодаря тому, что первичные партийные организации активно проводили решения руководящих органов, его идеологов и лидеров, контро­лировали деятельность руководителей на местах, рядовых членов партии, выполнение ими основных идеологических установок.

Приведенные примеры свидетельствуют: организованность, бо­еспособность большой группы зависит помимо того, о чем гово­рилось в предыдущих разделах (институализация, лидерство, ав­торитетность группы, личностная эффективность и т.д.), и от организованности малых групп вокруг целей, идеалов, ценностей и норм больших групп.

Трудно логически строго анализировать солидарные отноше­ния, объединяющие людей в самые разные общности (веселая компания друзей, многотысячная демонстрация, семья и др.). Мы лишь стремились определить общую логику анализа общностей, в которые вовлечен человек с первых лет своей жизни.